Мечников. Луч надежды (СИ). Страница 26

Логично предположить, что это — письмо с угрозами. Но тогда бы они не стали допрашивать меня. Такое письмо идеально бы вклинилось в общую картину дела.

Значит, содержимое там совсем другое.

— Алексей Александрович, — продолжил Тимофеев. — По какой-то причине Виктор Павлович Балашов отправил вам своё завещание.

Мы с Синицыным оторопели. Илья аж от удивления ударился коленями о стол, будто кто-то только что проверил неврологическим молоточком его сухожильные рефлексы.

— И в этом завещании говорится о том, что в случае своей смерти барон Балашов изъявляет желание передать вам свой титул барона вместе с принадлежащими ему землями, — подытожил, наконец, Тимофеев.

На секунду мне показалось, что у меня в голове что-то лопнуло. Будто раздувшаяся аневризма не выдержала давления крови, взорвалась и залила весь головной мозг содержимым сосудов.

Такого предсказать было попросту невозможно. Я мог ожидать от Балашова чего угодно, но только не завещания, написанного в пользу меня самого.

— И как это понимать? — спросил я. — Вы уверены, что завещание не подделано? Документ на подлинность уже проверен?

— Проверен, господин Мечников, — кивнул Игнатов. — Именно поэтому я хочу узнать у вас, как так получилось, что сразу после смерти Балашова вы возвращаете себе утраченный титул и снова становитесь дворянином. Ведь отец прошлой осенью лишил вас и того, и другого.

Вот теперь понятно, почему меня сюда пригласили. Всё это выглядит чересчур странно. Будто я специально всё это подстроил.

— Мне нечего сказать вам, — произнёс я. — Пожалуй, эти новости шокировали меня даже больше, чем вас. Однако мне этот город не нужен, если вас это успокоит.

— Не успокоит, господин Мечников, — ответил Игнатов. — Я как раз ищу кандидатуру, которая сможет заменить род Балашовых. Чисто теоретически я бы дал добро на то, чтобы эти владения перешли вам. Но для начала я хочу разобраться в причинах столь странного поведения Виктора Павловича.

— Это мы теперь уже вряд ли сможем узнать, — встрял в наш разговор Синицын. — Если, конечно, вы не хотите нанять парочку хороших некромантов, которые смогут вернуть его к жизни. Ведь иных улик у вас больше нет, как я понимаю?

— Есть, господа, — добавил Тимофеев. — Вообще-то, вскрытие показало нам ещё кое-что. Патологоанатому удалось найти следы магической клятвы. Незадолго до смерти он дал её. И мы подозреваем, что именно из-за клятвы он и написал это завещание.

— Я уже упомянул, что мы с ним обменялись клятвами ещё в Балашове, — напомнил я.

— Нет, Алексей Александрович, — покачал головой Игнатов. — Дело не в вас. Похоже, он дал клятву кому-то ещё. Кому-то из ваших друзей.

Глава 13

Мы с Синицыным переглянулись. С каждой минутой заявления князя становятся всё более и более абсурдными. Сначала завещание Балашова, теперь ещё и косвенное обвинение кого-то из моих друзей в шантаже покойного барона.

— С чего вы взяли, что на него воздействовал кто-то из моего круга? — спросил я. — У вас хоть какие-то доказательства есть?

— И это очень хороший вопрос, — вмешался Синицын. — К примеру, я себя считаю другом Алексея Александровича. И что же получается? Вы и меня подозреваете?

— Мы лишь стараемся мыслить логически, — произнёс князь Игнатов. — Получить дворянский титул и землю в придачу… Об этом простолюдины и изгнанные аристократы могут только мечтать. Раз у господина Мечникова есть алиби, значит, это мог сделать кто-то из его знакомых.

Князь говорил так, будто ему все равно, кто получит этот титул. Однако то, что он говорил, прямо противоречило эмоциям, которые он показывал.

— Это — просто предположение, — подметил я. — Более того, я уже сказал вам, можете уничтожить это завещание. Сделаем вид, что я о нём ничего не знаю. Меня больше интересует моя работа, нежели возвращение титула. Если потребуется, могу написать официальную бумагу о том, что на Балашовский район я не претендую. Здесь и сейчас.

— Стой, — шикнул мне Синицын. — Возможно, не стоит этого делать. Тебе завещали землю. Плевать на условности, не отказывайся.

Илья, как всегда, в первую очередь думает о выгоде…

— Пожалуй, это — не та ситуация, когда я могу с тобой согласиться, — также шёпотом ответил я.

— Алексей Александрович, повторюсь, я наоборот хочу, чтобы вы приняли эту землю, — произнёс князь Игнатов. — А если захочу этого ещё сильнее — передам этот титул вам в приказном порядке. У меня нет времени возиться с отдалёнными землями самостоятельно. Мне одного Саратова с головой хватает.

Логично. И именно поэтому и была создана система «феодал-вассал». Не может князь, и уж тем более император контролировать столь огромные территории. Я понимаю, почему Игнатов старается поскорее найти замену Балашову. И в принципе могу понять, почему его выбор пал на меня.

— Но в ваших словах я вижу противоречие, Сергей Захарович, — произнёс я. — С одной стороны, вы хотите засунуть меня в Балашов, а с другой, сомневаетесь, не подстроил ли я это самостоятельно. В чём логика?

— Прошу заметить, Мечников, — встрял в разговор Тимофеев, — что вы разговариваете с князем Саратовской губернии. Будьте вежливее!

— Всё в порядке, — перебил его Игнатов. — Алексей Александрович всё верно подметил. На этот счёт я испытываю очень противоречивые чувства. И если вы говорите правду, господин Мечников, я бы хотел предложить вам следующий вариант… — князь выдержал паузу, внимательно посмотрел мне в глаза, а затем добавил: — Я буду управлять Балашовом до тех пор, пока мы не выясним, кто заставил покойного Виктора Павловича написать это письмо. Могу дать вам подсказку. Экспертиза показала, что в комнате барона были найдены следы огненной магии. Возможно, среди ваших друзей есть кто-то, кто владеет такими силами?

Проклятье… А ведь действительно есть. Игорь Лебедев — пиромант, практически архимагистр огня. Количество его магических ядер близко к максимуму. Учитывая его прошлое, можно предположить, что он действительно способен запугать кого-нибудь в своих целях.

Но он ведь уже встал на путь искупления, избавился от своего кодекса убийцы. Игорь начал заниматься лекарским ремеслом, стал настоящим врачом. Не может быть, чтобы это сделал он.

— Хорошо, Сергей Захарович, — решил подытожить я. — Время уже позднее. Сойдёмся на ваших условиях. Выделим месяц на расследование. Пусть этим займутся все, кто в этом деле заинтересован. Я, полиция и, если потребуется, тайная служба. Кто-то плетёт интриги вокруг нас, а мы этого даже не замечаем.

Нельзя это так оставить.

Больше нам с князем сказать друг другу было нечего. Нас с Ильёй выпустили из участка, но домой не повезли. Да и, если честно, я был рад немного пройтись по ночному Саратову, подышать свежим весенним воздухом и устаканить все возникшие за последние несколько дней мысли.

На самом деле общение с князем мне понравилось. Игнатов хоть и занимает высокий пост, но не кичится своими полномочиями, как некоторые зажравшиеся бароны. Причём разговор он строит достаточно прямолинейно. За час беседы он кратко выложил всё, о чём хотел поговорить.

Практичный человек, таких я уважаю. А дворян, которые всеми силами пытаются показать свой статус, богатство, власть и возможность раздавить любого человека, хотя на деле умеют лишь бросаться красивыми словами, хочется всеми силами игнорировать. Вот только не всегда это получается, поскольку такие господа лезут со всех щелей.

— Не понимаю, на что намекал Игнатов, — первым нарушил тишину Синицын, когда мы прошли уже половину пути до моего дома. — Его послушать — кажется, будто у тебя не друзья, а какая-то шайка бандитов, которые нагрели бедненького ублюдочного Виктора Балашова и отобрали у него титул.

— Я в это не верю, — ответил Илье я. — У меня нет настолько сумасшедших людей. Для того, чтобы самостоятельно такое провернуть, нужно быть не просто преданным соратником, а двинутым фанатиком, который ради своего друга или начальника готов пойти даже на такое. Я рядом с собой таких не держу.