Мечников. Луч надежды (СИ). Страница 19

— Чисто теоретически я и такое могу, — кивнул он. — Но не нужно клеветать и превращать меня в какого-то безумца. Все эти ошибки не имеют никакого значения. Я бы их и сам показал господину Мечникову без вашего присутствия. Мы бы сделали обычное замечание — и всё. Но! Есть одно очень весомое «но». Алексей Александрович допустил одну критическую ошибку, из-за которой ему придётся покинуть нашу организацию.

— Константин Фёдорович упоминал о ней, — подтвердил я. — В таком случае поделитесь с нами, где же я так нагрешил?

— Вы отошли от основной программы и начали преподавать своим студентам какую-то полнейшую чушь, — заявил Углов. — Более того, вы не стали сообщать об этом в учебный отдел. И даже в своих журналах не указали об изменениях в плане.

— И что? Преподаватель не может сам определить свою собственную программу? — продолжил спор Синицын.

— Нет, не может, — покачал головой Углов. — Программу составляет орден лекарей. Наша академия выпускает магов, которые в будущем будут лечить людей. Любое отклонение от программы может быть равноценно убийству будущих пациентов.

Так… А вот это уже действительно серьёзная проблема. Разумеется, с точки зрения здравого смысла Углов несёт полную ересь. Если следовать программе их ордена, да ещё и в исполнении местных преподавателей, то после выпуска Саратовскую губернию заполонят не лекари, а умственно отсталые недоучки.

Встречал я уже таких. Тот же Эдуард Родников, который работает в Хопёрске, не больно-то далеко ушёл от уровня группы «3В».

Но проблема в другом. Откуда он узнал, что я рассказываю своим студентам что-то помимо программы? Неужели в моей группе до сих пор есть студенты, которые сливают информацию другим преподавателям?

Что ж, Синицын сделал всё, что мог. Он мне ещё пригодится в дальнейшем, поскольку здесь эта война не закончится. Илья поставил Андрея Углова на место, но этого недостаточно. Пока что я не смогу отбрехаться от главного обвинения.

Но всё же попробую.

— Интересно получается, Андрей Всеволодович, — произнёс я. — Откуда же взялась у вас эта информация, если в официальных журналах её нет? Это что же получается? В соответствии с внутренним распорядком академии, комиссия может верить слухам или доносам студентов?

— Вы на что намекаете, господин Мечников? — нахмурился Углов.

— Я не намекаю, а говорю прямо. Ваш комитет — это сборище бесчестных бюрократов во главе с вами. Прикрываетесь внутренним беспорядком, потому что не имеете возможности доказать мою вину. Банально потому, что вам хочется мне навредить. Либо из-за личной неприязни, либо из-за того, что вам хорошо платят мои враги.

— Вы забываетесь, господин Мечников… — попытался поспорить со мной Углов.

— Нет, это вы забываетесь, Андрей Всеволодович, — перебил его я. — Вы лекарский юрист в академии богом забытой губернии. С вами вообще никто не считался до тех пор, пока я через ваш орден не начал штамповать свои патенты. Если бы вы мне не были настолько отвратительны, я бы вызвал вас на дуэль. Но мне даже руки о вас марать не хочется.

У Андрея Углова отпала челюсть, когда после этих слов мы с Синицыным направились к выходу из его кабинета.

— Вы потеряете своё место, господин Мечников! — прокричал мне вслед он. — Может, и лицензию потеряете!

— Не велика потеря, — спокойно ответил ему я. — Чем больше работаю в вашей академии, тем больше убеждаюсь, что пахнет местная атмосфера не престижем, а отхожим местом. Ах да… И ещё кое-что.

Мы с Синицыным развернулись и хором заявили:

— Встретимся в суде, господин Углов.

После чего захлопнули дверь, за которой находился местный проверочный комитет, и покинули территорию академии.

— Как ты на него накинулся под конец! — похлопал меня по спине Синицын. — Если честно, я уже поверил, что всё закончится дуэлью.

— Нет-нет, я в этом смысла не вижу. Глупая трата времени. Тем более, это ничего не решит. Магии у этого болвана нет, он даже противостоять мне не сможет. Тут, на мой взгляд, лучше сработает твой план. Разобьём его в суде.

Синицын заранее подготовил заявление и сразу же после разговора с Угловым отправил его в Саратовский суд через магическую почту. Сам факт подачи заявления поможет нам выиграть время. По законам Российской Империи, сотрудника не могут уволить до тех пор, пока суд не рассмотрит вопрос ущемления его прав.

А это означает, что мы только что выиграли время. Этот раунд хоть и с небольшим перевесом, граничащим с ничьёй, но всё же остаётся за нами.

После посещения Углова мы расположились с Синицыным в отдалённом углу сквера, и я кратко пересказал ему всё, что успело произойти за последние несколько недель.

— Клон, самострельное оружие… Одуреть можно!

— Огнестрельное, — поправил Синицына я. — Тут у нас готовится серьёзная потасовка. Пока что мои враги временно затихли, но скоро они снова сделают свой ход. А точнее — вылезут изо всех щелей, как это обычно бывает. И атакуют сразу с нескольких сторон.

— Ничего, как-нибудь разберёмся! — заключил Синицын. — Уж если мы с некромантом справились, то и с завистливыми дворянами разобраться сможем.

— Илья, ты пока проследуй в мастерскую. Постереги Захарова. Мне нужно на полчаса встретиться с моей группой, а уже после этого выдвинемся куда-нибудь за город. Будем проверять, как работает наше новое изобретение, — объяснил я.

— Я бы на твоём месте этим студентам всем до единого головы поотрывал! — выругался Синицын. — Сдали своего же преподавателя! В моё время всё было совсем не так. У нас предателя всей группой казнили!

— Врёшь, — усмехнулся я.

— Есть за мной такой грешок, — пожал плечами Синицын. — Но всё равно спуску мы таким засранцам не давали.

После удивительных умозаключений Ильи мы всё же разошлись. Я заглянул в свой класс, бегло проверил работы группы «3В», после чего сообщил им о новых заданиях.

Но прощаться с ними на этот момент я не был намерен. Синицын прав. Стоит сообщить им, что со мной так «шутить» не стоит.

— Итак, уважаемые будущие коллеги, — произнёс я. — Если честно, мне действительно было интересно работать с вами. Но вынужден вас разочаровать. Скорее всего, скоро моя работа здесь подойдёт к концу.

Больше половины группы тут же вскочили со своих мест и попытались высказаться, но я медленно поднял правую ладонь, заставив их замолчать.

— На свой страх и риск я делился с вами теми знаниями, которые действительно могут понадобиться вам в жизни. Несмотря на то, что наша академия не приветствует здоровое обучение и всячески этому препятствует, — объяснил им я. — Однако кто-то из вас всё же решил доложить об этом комитету. Я не знаю имени этого человека, но мне уже, если честно, всё равно. Факт остаётся фактом — из-за него вы, скорее всего, вылетите. Потому что комитету и остальным преподавателям глубоко плевать на вашу группу. Как только я покину академию, вас сразу же завалят на экзаменах, — я выдержал короткую паузу, после чего заключил: — Делайте выводы сами. На этом наше сегодняшнее занятие заканчивается.

Когда я выходил из кабинета, в нём стояла гробовая тишина. Но как только дверь за мной захлопнулась, внутри раздался бешеный гул.

Отлично, всё как я и планировал. Пусть двоечники сами ищут среди своих рядов предателя. У меня нет на это времени. Большая часть студентов захотела перейти на следующий курс, после того как я начал их обучать. Значит, общими усилиями они смогут найти того, кто решил пойти против остальных.

Завершив общение с группой «3В», я прошёл к мастерской, где кроме Синицына и мастера Захарова уже суетилась Светлана Бронникова. Не ожидал, что она вернётся сюда раньше времени.

Светлана изучала каждый электрический кристалл, созданный Захаровым, а тот вежливо, но всё же настойчиво пытался её отогнать от своего изобретения.

— Алексей Александрович! — обрадовалась она. — Вы… Что вы тут собираетесь делать? Ваш этот рентген-аппарат уже закончен?

— Нет, мы собираемся провести пару испытаний. И не здесь, а за городом. Это может оказаться слишком опасной процедурой, — объяснил я.