Трон галактики будет моим! (СИ). Страница 30

Я вытряхнул из капсулы хранения рабочий скафандр и он быстро перестроился из упаковочной формы в рабочую. Я влез внутрь и скафандр закрылся, спрятав меня внутри защитной оболочки.

Даша, тоже не теряя времени ловко демонстрируя богатый опыт облачилась во второй набор.

— Готова к выходу в открытый космос, — доложила Даша в скафандре, приложив ладонь к шлему.

Октавия скафандр надевать не стала, ей это ни к чему.

Мы перешли, а грузовой отсек, а потом Илья, откачав из отсека воздух, открыл нам погрузочный пандус. Звезды, холодные игрушки пустоты, взглянули прямо на меня. Половину обозримого пространства занимала желтая громада Герберы, присыпанная редким пушком белых облаков.

Блин, а давно я в космос не выходил. Собственно, в последний раз это был абордаж десантной баржи Орды, сто лет назад.

А вот и наша цель: черный, как кусок оплавленного базальта корабль вдвое больше Скотинки.

Да, это корабль-разведчик. На наше приближение он никак не отреагировал.

Я подхватил девушек и, управляя соплами микродвигателей скафандра перенес нас всех на оплавленную поверхность черного корабля.

Ага, а вот и место, где торговцы сорвали часть стелс-покрытия корабля, около погрузочного люка. Вот и установленный ими маячок.

— Октавия, сможешь вскрыть этот люк? — спросил я.

— Дайте мне минуту, господин рыцарь, — произнесла Октавия в радиодиапазоне, без использования аудио-речевого центра.

У Орды свой формат информационных портов, но Октавия лихо смогла найти к нему подход. Люк отстал от борта и отодвинулся в сторону.

— Прошу, — проговорила Октавия.

Так мы проникли внутрь. Не так уж и сложно оказалось, я был морально готов пробиваться сквозь борт

Во внутренней камере ордынского корабля царила тишина и полумрак, рассеиваемый светом редких индикаторов на приборной панели пилота, перед пилотским креслом в форме седла. Ну, да, точно, ордынская эргономика. Гравитация отсутствовала.

— Это что? — спросила Даша, глядя на вращающийся в невесомости ржавый тесак размером метра в два с эргономичной рукоятью под хват в три руки по шесть пальцев на каждой.

Я знаю, что это такое. Стандартное вооружение ближнего боя ордынской пехоты.

— Абордажный ордынский катласс-ублюдок, — проговорил я негромко. — Я такие раньше уже видел.

Да, видел. Мой Мечелом, малый меч-трансформер для абордажей, ломал такие катлассы и черепа их владельцев, когда мы шли на абордаж кораблей-ульев.

Как я успел узнать в пути на Герберу, Мечелом теперь хранится вместе с моим большим мечом для космических сражений по имени Хромосферный Палач на защищенном от проникновения металлическом астероиде, вращающемся вокруг Лунного Дворца, и внутри которого императорская семья устроила свою заветную сокровищницу.

Но это мои мечи. И однажды я их себе верну.

— Катлассы обычно парные, — произнес я, озираясь. — Под шесть предплечий роевого пехотинца. А! Вот и второй.

Второй катласс торчал из панели управления кораблем.

Ух ты, как интересно. Отлет корабля явно происходил в нештатной ситуации. И в процессе кто-то постарался сделать кораблю лоботомию? А зачем такие муки? И где владелец мечей.

Раз уже не выскочил на нас со страшным ревом, скорее всего, мертв. Ну, я на это очень надеюсь…

— Лезвие пробило главное ядро корабельного техномозга, — произнесла Октавия, осмотрев меч в пульте управления. — В некоторых нейроцепях ещё присутствует питание, но высокоорганизованная корабельная деятельность отсутствует. Навигационные системы обесточены.

— Это хорошо, — пробормотал я. — Это пробуждает надежду. Даша, взгляни, что там есть ближе к корме, как там двигательный отсек?

— Есть, командир, — Даша отсалютовала от шлема скафандра, и, оттолкнувшись от пилотского кресла, полетела над палубой на корму.

— И что тут произошло? — задумчиво пробормотал я, пытаясь считать показатели приборов. Ордынский Ыыхрув не самая моя сильная сторона.

— Кто-то сначала убил этой железкой корабельного навигатора, — холодно произнесла Октавия, — а потом вручную ввел координаты и двигался сюда на маршевых двигателях, пока не иссякло топливо. По инерции.

— И сколько времени это у него заняло?

— Не могу пока определить, — отозвалась Октавия. — Годы?

— Саша, тебе лучше на это взглянуть, — услышал я вдруг напряженный голос Даши.

— Что там? — пробурчал я, отталкиваясь от приборной панели и отправляясь в парящий полет в кормовую часть. Октавия последовала за мной.

— Ты не поверишь, — мрачно ответила Даша.

— Ты удивишься, во что я только готов верить… — пробормотал я.

Да. А вот добравшись до Даши я понял, что она оказалась не так уж и не права.

Вот это я точно не ожидал тут увидеть. Огромный металлический гроб с прозрачной крышкой занимал все небольшое пространство в корме корабля. На приборной панели слабо мерцают индикаторы состояния автоматики и содержимого.

— Это еще что? — напряженно произнесла Даша.

Я приблизился к гробу стер с полированной поверхности выпавший на неё инеем воздух. И увидел знакомые строчки, выгравированные на металле маркирующим лазером.

— Это имперская спасательная капсула, — пробормотал я оглядывая индикаторы. — В состоянии гибернации. Октавия, доложи состояние.

— Капсула функциональна, — ответила Октавия, считав показатели через цифровой порт. — Запущена пятьдесят лет назад. Пациент в норме.

Пятьдесят лет? Охренеть, ещё один попаданец, невольный путешественник во времени.

— Кто внутри? — спросил я. — Кто пациент?

— Человек, — доложила Октавия. — Кажется…

— Почему кажется? — нахмурился я.

— Проходит по самому краю допустимых норм соотношения рост-вес-мышечная масса-масса костей, — доложила Октавия.

— Давай, хоть ты не темни, Октавия, — разозлился я. — Это человек или… нет?

— Только полный генетический анализ даст достаточную уверенность, господин рыцарь, — ровно ответила Октавия. — Здесь я не могу его провести. Нужны органические пробы.

— Понятно, — пробормотал я.

И что будем делать?

Я заглянул внутрь капсулы, ожидая увидеть там искаженное управляемыми мутациями тело ордынского пилота, которого мне неизбежно сразу захочется прирезать во сне, просто на всякий случай. Но нет. Я увидел там огромного, лысого, но человека. Голого, конечно. Тело покрыто шрамами. На могучем левом плече огромная мерцающая татуировка, римская цифра IV, а под ней строчка арабских цифр, личный номер бойца.

Преторианец. Рядовой личной гвардии Императора. Четвертого легиона, судя по татуировке. Всего таких легионов шесть. Но в данный момент личным составом обеспечены только три, а остальные существуют чисто символически, потенциально так сказать, в виде боевых штандартов в имперском Арсенале. И Четвертый как раз из таких, уже несуществующих легионов. Не знаю причину, видимо, она засекречена даже от меня. Из личного номера бойца можно будет извлечь больше информации, но это позже. Там главное не спалиться обращением к спискам несуществующего уже легиона…

Какого черта в ордынском корабле в имперской спасательной капсуле делает преторианский легионер? Что тут вообще происходило?

— Да что тут произошло вообще? — раздраженно озвучил я.

— Вероятно, мы никогда этого не узнаем, — заметила Октавия.

— Ладно, — оценил я ситуацию. — Надо спускаться.

— А что с кораблем? — спросила Даша.

— Заминируем, отчалим и взорвем его нахрен, — ответил я. — На борту может быть скрытая система наблюдения за планетой.

— Да не похоже, — с сомнением отозвалась Даша окидывая взором скудный аппаратный набор корабля.

— С ордынцами лучше перебдеть, — отрезал я. — Целее будем. Давай перегрузим капсулу на челнок.

— Я против.

Вот черт. Семёныч.

— А что ж, ты раньше молчал? — устало спросил я.

— Происходящее не затрагивало мою ответственность. Этот груз будет угрожать безопасности имперского города.

Ну да, конечно. Можно и так сказать.