Трон галактики будет моим! (СИ). Страница 12

Илья вздохнул, видно, что наболевшим делился:

— Ну, у Западных-то дела теперь неплохо идут, вон, флот собирают в рейд к соседним планетам, сходить собираются. Соседей пограбить. А чего с остальными будет — им плевать. Забыла про нас империя. Совсем забыла…

Империя ничего не забывает. Но я Илье этого говорить не стал. Без сторонников Империя бессильна.

— Так ты хотел бы что-то изменить? — спросил я, глядя на проносящийся мимо печальный пейзаж.

— Да разве я многого хочу? — отозвался Илья. — Я хочу, чтобы порядок тут был, чтобы детям было что оставить. А не вот это вот…

Да, такая малость — и как на самом деле ты много хочешь, Илья. Неподъёмно много.

— Настоящих буйных мало, — буркнул Илья. — Вот и нету вожаков.

Октавия покосилась на меня.

— И где же тот отважный, что ведет всех к победе, и в случае любого исхода получит все? И высшую власть, если все удается, и казнь лютую если неудача случится? — задумчиво проговорил я. — Это был риторический вопрос. Отвечать не нужно.

Илья и промолчал.

Так мы добрались до космодрома Королёв.

Выезжая на взлетное поле космодрома, Илья нахмурился:

— А это еще кто?

А это нас около планетарного глайдера уже поджидал наш новый знакомый по Княжьему Порту, пират. Тот самый лысый Череп.

Да не один, я смотрю, а с товарищами. Всего их оказалось шестеро.

Наши старые знакомые пираты. С чем пожаловали? Хотя понятно, с чем.

Илья не стал подгонять глайдер вплотную к новоприбывшим, встал в стороне, оглянулся на нас. Я пожал плечами и выбрался из глайдера на бетонку:

— Это ко мне.

Октавия без вопросов выпрыгнула за мной следом. А потом и Илья, совсем немного отстав, выбрался из глайдера и быстро нас нагнал.

Что-ж, спасибо за доверие, Илья. И я тебя не подведу.

Мы рассыпались в линию, Октавия справа, Илья слева, я в центре и так развернутой линией пошли в сторону пиратской машины.

Ветер прямо перед нами пронес через бетонное поле сухой шар перекати-поля, я проводил его глазами. Опять поле надо чистить, заносит его ветром…

— Приве-етик! — протянул Череп, отталкиваясь от капота своего глайдера и даже ручкой нам приветственно помахал — Ну, че, валет козырной? Теперь перетрем за этого андроида, как у орбитальной братвы заведено? А? Один на один? Только ты, да только я. Да ещё мои кореша.

Кореша его начали вылезать из глайдера, один другого краше. В таких можно смело первым стрелять, ни один трибунал не осудит. Все намерения вполне искренне отражаются на выразительных лицах.

Двое встали с одной стороны машины, и трое с другой, а всего их с Черепом шестеро. С запасом набрал. Два к одному. Ладно, надирали мы жопы корешам и покрупнее этих.

— Да ты не беспокойся, не обидим, — вальяжно оскалился Череп. — Мы заплатим золотом!

— Ты же знаешь, Череп, что я ничего не продаю, — уже без улыбки ответил я.

— А может сторгуемся? — по доброму улыбнулся Череп. — Мне капитан запрещал местных обижать.

— Нет, — ответил я. — Не сторгуемся.

А потом между нами, клацая когтями по бетонке, прошел тот самый вчерашний эндемичный броненосец в клеточку. Вылез из-под пола зала ожидания, понятно, где он ночь провел, никем не замеченный.

Броненосец посмотрел сначала в нашу сторону, потом на пиратов и обоснованно решив, что те выглядят нажористей, решительно направился к ним. Обе противоборствующие стороны молча следили за его передвижениями.

Броненосец уселся перед Черепом, и скорчив умильную морду, уставился на пирата. Череп не сразу сообразил, что от него требуется, нахмурился, а потом вдруг неуловимым движением выкинул в ладонь небольшой бластер из кобуры под рукавом, и прицелился в броненосца, процедив недобро:

— А тебе чего надо, падаль перекормленная?

Ничего себе, а он реально хорош. «Молния в рукаве» это обычно мастерский черный уровень бластфайта. Я никогда не прокачивал свой уровень бластерного боя выше среднего, пурпурного, у меня в ближнем бою другие методы…

Броненосец с некоторым недоумением заглянул в ствол бластера, не разглядел там ничего съедобного и наклонившись в сторону, чтобы бластер не загораживал, с искренней обидой взглянул на Черепа. Мол ты ушибленный, что ли? Это же не едят.

— Эй, Череп, отстань от зверька, — процедил я. — На меня смотри. Я твоя проблема.

— Да нет, — скривился Череп не сводя прицела с броненосца. — Теперь это дело личное. Ни одна живая тварь не смеет смотреть на меня так.

— Да как? — уже раздраженно спросил я.

— Как на дерьмо, — процедил Череп.

Броненосец с недоумением смотрел на Черепа, тот не сводил прицела с броненосца. А у меня на языке так и вертелось: да потому что ты и есть дерьмо, Череп, правильно на тебя броненосец смотрит.

Но пока озвучивать не стал. Посмотрим, чего дальше будет.

Наступившая тишина бесконечно растягивалась ожиданием неминуемого выстрела.

— Эй! — вдруг услышали мы все. — Вы это чего там затеяли?

Все разом повернулись и посмотрели все вместе на Семеныча перед зданием космопорта, и на его огромный бластер, установленный на плече стволом к нам.

— Тише, батяня, тише — Череп отвел бластер от броненосца, делая успокаивающие жесты руками. — Мы тут никого не обижаем, все чин по чину.

Череп даже отпустил рукоятку бластера и тот перевернувшись повис на его пальце на предохранительной скобе.

— И почему я тебе не верю, обаятельный ты наш? — процедил Семеныч продолжая с плеча целится в Черепа турельным бластером. Таким, пожалуй бахнешь — и всех сметет одним попаданием. — И ты хоть знаешь, пиратская морда, что сейчас стоишь на имперской земле? Космодром-то не Гербере принадлежит!

Четверо против шестерых. Соотношение сил уравнивается, а совокупная мощь залпа уже на нашей стороне.

— Батяня, ну ты че? — удивился Череп. — Людям надо верить. Или во что мы тогда превратимся?

И крутанув бластер на пальце обратно себе в ладонь, пальнул неуловимым последовательным дуплетом в Семеныча и в меня.

Щит!

Бластерный болт угодил мне в грудь, сбив с ног. Я перекатился назад через спину и снова на ноги. Опершись на бетон рукой, оценил расклад на вторую секунду боя.

Семеныч лежал на бетонке неподвижно. Его огромный бластер валялся рядом. Под Семенычем по бетону растекалась лужа крови.

Октавия, заслонив меня и заодно Илью, палила из дареного бластера на подавление.

Броненосец, распахнув пасть с мелкими зубками, с искренним недоумением взирал на происходящее.

Илья стрелял с двух рук, справа и слева над плечами Октавии, из двух парных бластеров, питаемых по широкой шине от батареи на поясе.

Под их слаженным огнем, пираты, толкаясь, разбегались, неубедительно и не глядя отстреливаясь.

Только Череп ловко уклонялся от нашего огня, делая мелкие шажки то туда, то сюда, чуть приседая, пропуская болты над собой.

Черный бластфайтер! Крайне опасен!

Его надо убрать немедленно.

Метко прилетевший энергоболт Черепа уже выбил у Октавии черными брызгами кусок правого плеча, развернув её левым боком вперед. Бластер вылетел из отключившихся пальцев, но Октавия невозмутимо поймала бластер левой рукой, не прекращая вести подавляющий огонь, в полный рост.

— Щит! — прокричал я самому себе, бросаясь вперед.

Но щит не появился. Череп зубасто оскалился и выстрелил мне прямо в лицо.

Я вытянул руку вперед и бластерный болт врезался мне в раскрытую ладонь.

Он должен был разнести пальцы, раздробить мне кости в кашу до самого локтя, исправив всю влажную плоть. Но вместо этого испарился сам, погаснув у меня на ладони вместе с маленьким щитом, остановившим его.

«Зафиксирована восстановленная способность императорского Дома „Щит“ начального уровня».

О, да, детка! Ошарашенное выражение на морде Черепа того стоило.

И понеслась!

Щиты из сверхуплотненного воздуха, маленькие, с ладонь, сдыхающие за секунду, но я мог делать их по одному очень часто, один за другим. И работало!