Я – Легенда 2: геном хищника (СИ). Страница 47

Я успел собрать все травки, которые мы развесили, сушится, как из леса выскочила Деми. Можно даже сказать, что первыми выскочили глаза! Распахнутые по пять копеек! Деми ещё и руками махала, но при этом без криков: паника-паника. Врезалась в меня,чтобы остановиться, и попыталась отдышаться. И как только смогла говорить, прошептала:

— Я нашла!

— Кого? — также шёпотом спросил я.

— Стрекозу, конечно. Алый шипобрюх, — кивнула Деми. — Ты такого ещё здесь не видел. Иди, я покажу куда.

— Ты со мной?

— Ха-ха, шутник. Это же алый, так что я сейчас километров десять отъеду и где-нибудь там подожду на безопасном расстоянии.

Глава 24

К подобным реакциям местных я уже начал привыкать. По большому счёту, какая разница алый он или серо-буро-малиновый? На выбор же не дают! Я подхватил двустволку и рассовал запас патронов по карманам, плюс револьвер и нож. И взял самодельную дубину-биту, которую я выстрогал и превратил в подобие макуауитля. Только в отличие от ацтеков и майя, вместо обсидиана я использовал челюсти пираний. Выглядела дубина страшно, но рвала и резала ещё страшнее. В теории, я пока ей только других пираний глушил, когда купался.

Деми показала мне направление на ещё один водопад, который был в километре от нашего лагеря. Но и убегать к машине не стала, а просто выбрала дистанцию метров в пятьдесят и пошла за мной. Я лишь плечами пожал и пошёл вперёд настраиваясь. То есть попинывая шакраса, чтобы просыпался.

Метров через шестьсот сработала чуйка. Пока на уровне лёгкого триггера возможной опасности. Я замедлился и ещё осторожней стал подкрадываться к водопаду, шёл вдоль ручья. Но на берег не выходил, прячась за деревьями. Деми не отставала, периодически мелькая на другом берегу. Причём мелькала специально, чтобы я её видел. Майконг с точки зрения маскировки и бесшумного передвижения совершенно не уступал шакрасу. По крайней мере, тому уровню шакраса, которого я пока смог достичь.

Мелких стрекоз вокруг стало значительно больше. Они кружили над ручьём, создавая самые настоящие пробки. Какая-то явно спланированная акция, видимо, производство потомства под присмотром старшего, который распугал всех других хищников. Я пригляделся к воде и, действительно, не смог обнаружить ни одной пиращуки. Со стороны леса тоже была тишь да покой, исчезли даже древолазы. Хотя я все дни наблюдал, что они не прочь полакомиться стрекозами. Другой вопрос, что у них это не всегда получалось, только с самыми мелкими и неядовитыми видами.

Ещё через триста метров уже и я почувствовал какое-то внешнее воздействие. Необъяснимое чувство тревоги, которое довольно быстро сменилось на лёгкий, хоть и нервный зуд где-то в затылке. Не похоже на ментальную атаку, скорее какая-то аура, на которую шакрас решил не вестись. А вот Деми занервничала, сбавила темп и выглядела так, словно идти никуда не хочет, но надо. М-да, любопытство — сильное чувство, не слабее любых защит от ментальных атак.

Я добрался до ряда плотных кустов, за которыми уже отчётливо слышался плеск водопада. До грохота ему было далеко — ручеёк в меру жиденький, а вся высота в пределах трёхэтажного здания. Я медленно развёл заросли, похожие на нашу осоку, но метровой высоты, и уставился на стрекозу, сидевшую на камне.

Алый — не алый, скорее оранжевый. Но ключевым был не цвет, а размер. Я отпустил листву, вернув всё как было, и обернулся на Деми. Развёл руки в стороны, послав немой вопрос: это точно стрекоза или стрекозавр какой-то? Может, это и не наш объект вовсе? В ответ прилетала воздушная улыбка и поднятый вверх большой палец.

Ну, наш, значит, наш. Ну да — это же для меня он стрекоза, а по английски это dragon fly, так что, считай — летающий дракон.

Я снова раздвинул листву и стал подробней изучать противника. Отличия от нормальной стрекозы сразу бросились в глаза. Четыре лапы, вместо шести. И шесть крыльев вместо четырёх. Но всё это меркло на фоне её размера. Неслабый такой полутораметровый «телёнок», на котором при желании верхом можно было пролететь. Если приноровиться к ряду острых шипов, которые шли вдоль всего брюшка. Хорошие такие, примерно с мою ладонь. Некоторые треугольные, как плавники, а те, что ближе к голове — закруглённые с острым крючком. Вот точно — своё название шипобрюх этот стрекозавр оправдывал.

Брюхо на вид совершенно немягкое, а будто бы собранное из бронированных пластин, и глаза как автомобильные фары. Тоже рыжие и с зеркальным блеском — в том, что был обращён в мою сторону, я, кажется, как раз начал отражаться.

Стрекоза меня спалила и тут же взвилась в воздух, подлетев метров на двадцать. Выдала парочку манёвров, качнувшись то вправо, то влево, и спикировала на мои кусты со скоростью, сопоставимой с арбалетной стрелой. Но от моего встречного выстрела монстр увернулся ещё быстрее — я даже не понял, что это было. Экстренное зависание или акробатический кульбит. Только крылья замерцали, ещё какой-то пыльцой меня засыпали. От которой я не чихнул, но зевнул. Вот никогда бы не подумал, что можно зевнуть в момент кувырка. А потом и в момент спринта под защиту ближайшего дерева.

Шипобрюх на пару секунд исчез, растворившись на фоне яркого неба. А жужжание крыльев за спиной стало объёмным, превратившись в гудение трансформатора, который тут же засвистел, как кипящий чайник. И на меня совсем с другой стороны обрушилась рыжая молния с мохнатыми лапами. Цапнула меня за плечо и уже собиралась применить свой фирменный прием с отрыванием головы, но выстрел из ружья отбросил её на пару метров.

Ну хотя бы она лёгкая! Уже радует! Я заскочил под дерево, протиснувшись между двумя толстыми ветками, и перезарядил двудулку. Только после этого посмотрел, что там с плечом. Спасибо шакрасу, боли почти не было. Спасибо «Живинке», был шанс, что всё срастётся быстро.

Первый раунд встречи двух высших хищников закончился вничью. У меня минус левая рука и у неё минус лапа, которая осталась валяться на месте нашей стычки. Гудение над головой возобновилось и раздалось сразу несколько последовательных свистов. Будто шипобрюх туда-сюда носится на повышенных скоростях. Сразу за свистом послышался треск, и меня засыпало ветками. Со следами свежего подпила.

— Вот это ты здорово придумала, — уважительно сказал я, подняв глаза и уставившись на голубое небо.

Недолго мне показывали небо и спиленные сучки. Снова свист и стрекоза теперь пикировала вниз, крутясь вокруг собственной оси. Практически бочка из высшего пилотажа. Крылья сложены, шипы, наоборот, выставлены. Я выстрелил из обоих стволов, практически в упор. Попал — не мог не попасть! Но большая часть дробинок лишь срикошетила, разлетевшись во все стороны. Бежать уже было некуда, поэтому я просто рухнул на спину, рассчитывая, что в конце полёта будет не таран, а такой же эффектный выход из пике. Причём не шипастой жопой, а мягким брюхом.

Почти угадал. Стрекоза лихо выгнулась, уходя от столкновения с землёй почти за метр. Пронеслась надо мной, не дотянувшись лапами, но в последний момент всё-таки крутанулась и попыталась на прощание ударить меня хвостом. Я тоже так сделал, успев выхватить биту. Отмахнулся ей, зацепив вставленными зубами по кончику хвоста. Толком ничего не подрал, но траекторию полёта подпортил. Стрекозу занесло, и она то ли не сразу сориентировалась, где теперь низ, а где верх, то ли зацепилась за что-то, но слегка пропахала кустарник. И, кажется, сломала одно крыло.

Я тут же подорвался. С самодельным макуауитлем, весь в листьях и перепачканный кровью — вот теперь точно как первобытный охотник, бросился её догонять.

Взлететь в воздух я стрекозавру уже не дал. Включился шакрас, подсветив убойные зоны и добавив своей конкурентной сухопутной ярости. Я обломал монстру крылья, потом обломал саму биту. Словил ещё несколько порезов от шипов, но смог перевернуть стрекозу на спину, чтобы добраться до основной убойной зоны. Все шесть пуль из револьвера влетели в узкую щель под панцирем, и монстр затих. А я устало побрёл подбирать двудулку и залечивать порезы «Живинкой».