Я – Легенда 2: геном хищника (СИ). Страница 19

Но боги не приняли такую жертву, сохранили ему жизнь и оставили у себя.

И вот здесь, собственно, и было самое интересное. По отдельным деталям и мелочам в описании у меня появилась версия, что в роли бога выступил представитель древней цивилизации, а жертвенный камень находился в какой-то тайной лаборатории.

При таком раскладе всё остальное уже нормально складывалось: мальчик нашёл там тот самый нулевой геном. Рос и старался стать сильнее, чтобы вернуться домой. Основная мораль сказки была в любви к дому и родным. Что, где бы ты ни был, как бы тяжело не было, думай о доме и семье, и куда бы тебя не закинула судьба, всегда возвращайся.

У главного героя сказки ушло сто лет на то, чтобы вернуться. Он жил рядом с богом, выполняя его поручения и впуская в себя духов леса и животного мира. Здесь уже пошла примесь философии Бакли.

Напрямую термины типа инициации и геномов — не звучали, тогда такими критериями ещё не мыслили. А про нулевой геном — это тоже уже местные добавили сильно позже, пообщавшись с учёными UNPA.

Хобс точно это должна была знать. Может, кстати, сама и искала ту самую лабораторию.

А наш герой тем временем прошёл через все круги ада, выполнил больше подвигов, чем Геракл, и, как мне кажется, здесь старик мог уже выдумывать что угодно и сколько угодно сам и не повторяться, ради развлечения детей. Каких-то подсказок я не услышал, только если парочка неизвестных мне монстров в очередной раз удивили.

Часа полтора рассказывал старик, постоянно выдумывая все новые и новые приключения того мальчика. Но в сухом остатке выделил несколько теорий.

Первая — древние вымерли не все. Есть вероятность, что где-то в своих подземных бункерах, кто-то может прятаться до сих пор.

Вторая — древние в своих лабораториях вывели некий универсальный геном, который может выступить в роли второй дозы шакраса. Но это не точно. Возможно, он может усилить только уже после завершённой инициации.

Третья — если кто и знал, где все эти места, то только дикие племена, но никто не знал, какое конкретно племя нужно искать и допрашивать.

— А почему сектантам вы всё это не рассказали? — спросил я, когда сказка пошла по кругу, а уснувших детей унесли.

— Так сказал, — вздохнул старик. — Так и сказал, что это сказка. Что если и была реальная основа, то у нас никто ничего не знает. Да и деды наши не знали. Пытались узнать. Что было-то было. К вулкану ходили, думали, там что-то есть, птичьи племена искали. Но ничего.

— Не убедил, получается их такой ответ… — тихонько сказал я, скорее себе, чем старику, но он услышал.

— Нет, — ещё один вздох. — Не поверили. Решили, что я что-то скрываю. У нас всю округу уже замучили. То «Почтовые» ездят, то археологи всякие. Но таких мразей ещё, конечно, не было. Мир меняется, раньше такого не было.

— Так, может, существует этот нулевой геном, раз его все ищут? — спросил я.

— Слушай, — старик грустно улыбнулся. — В философский камень тоже верили. Во все времена и во всех мирах искали. А его-то нет.

* * *

Я переночевал на хуторе, а утром распрощался с семейством, тоже собирающих вещи. Они решили идти в Ганзу, но через земли ирландской общины. Но всякое может случиться, старик решил не зарекаться, что не останется там.

У меня на карте добавилось несколько новых отметок. Соседние фермы, брошенные домики и парочка точек, так называемого, местного бизнеса. В одном месте была артель охотников, ещё в одном — лесопилка. Всё это было до места, обозначенного, как предполагаемая база сектантов, но ситуация явно уже изменилась.

Всё, что местные собрали с фанатиков, я оставил им. Пистолеты действительно оказались ТТ, но китайские реплики и в ужасном состоянии. И патронов к ним не было, к каждому стволу по паре магазинов, большую часть которых сектанты успели потратить раньше. Ножи фриков меня не заинтересовали вообще.

Взамен я получил кучу еды, несколько бутылок виски из Хардервайка и несколько мешочков с сушёными травками — готовый сбор для варки «Живинки». В принципе предлагали сварить все на месте, но на это ушло бы полдня. Плюс ещё остыть и настояться. Сейчас тратить время было жалко, а на следующей ночёвке будет самое-то.

Я провёл ревизию своих пожитков. Остался доволен количеством денег, но не количеством патронов. Ближайшее место, где теоретически ими было можно разжиться — была охотничья артель. Как я понял — это были не совсем звероловы. То есть они охотились, но не ради геномов, а ради мяса и шкур. Которые потом продавали в Хэмстед. Ближайший к нам город из Трёхи на «Х», а там уже всё расходилось по трактирам, ресторанам — оказалось, что некоторые звери считаются деликатесом. И ещё город специализировался на кожевенном деле. Если не найду боеприпасы раньше, то заеду туда, сам всё увижу.

Ещё одним вопросом был бензин. На хуторе он отсутствовал, были только повозки и где-то паслись лошади. Но старик сказал, что у соседей можно найти. Особенно на лесопилке.

В общем, вариантов для дальнейшего места назначения было много. Но пока выехал по следу сектантов. Не то чтобы на земле были нарисованы стрелки, как в игре «Казаки-разбойники», которую я любил в детстве, но след от колёс на мягкой дороге проглядывался достаточно хорошо.

И где-то уже через час я добрался до следующей фермы. Те же кукурузные поля, те же арбузы — попробовать их пока не удалось, сказали, что ещё зелёные и кислые. Но где-то через месяц пообещали буквально райское наслаждение. Ага, вопрос только есть ли у меня этот месяц?

Ферма была меньше, чем предыдущая. Один дом с прилипшим к нему сараю. Выглядела она жилой, но общаться со мной не пожелали. Я подъехал, надеясь спросить про бензин. Чувствовал, что в доме кто-то есть. На уровне шакраса передалась настороженность, неприязнь с элементами страха. На своём уровне увидел, как дрогнула занавеска, и услышал скрип пола, будто кто-то мнётся, застыв на месте.

— Уходи, у нас ничего нет, — раздался скрипучий голос, когда я несколько раз постучал в дверь.

Это точно были не фанатики. От них несло безумием и злобой. Понятие страх там, видимо, было выключено на аппаратном уровне. Либо наркотой, либо мутациями от специфических геномов. А здесь меня, как неизвестного, человека всё-таки боялись.

Настаивать я не стал и уже через полчаса смотрел на следующую ферму. Точнее, на почерневшие столбы, торчащие из сгоревших домов. Здесь была живность — серые птицы, похожие на ворон, но с кривыми клювами, как у грифов. Морды у некоторых были перепачканы сажей, и меня они обкаркали со всех сторон, когда я их спугнул. Причём держались долго и нагло — шум мотоцикла на них не подействовал, переполошились, только когда я подошёл к единственному уцелевшему сараю и открыл ворота.

Зря я это сделал. От шарахнувшего в нос запаха, дёрнулся, как от удара. Закашлялся и под карканье ворон задвинул обратно. Сначала радостное, что я им открыл путь, а потом неодобрительное, что закрываю обратно.

Уехал, стараясь выкинуть из головы увиденное — наглядный пример того, что было бы с семьёй старика, если бы я не появился.

Следующие три фермы были пустыми и разграбленными. Но, к счастью, люди успели уйти раньше. Не знаю, про какие там блага говорили представители секты, выдвигая ультиматум Нейтауну. В этом районе буквально всё говорило о том, что договориться с ними нельзя.

Странно, Драко всегда был психом, но жадным и расчётливым психом. И просто так никогда ничего не делал. Либо под беспредел попала глубинка, либо здесь тоже был ультиматум, и это последствия отказа.

Я добрался до развилки. Одна дорога уходила на юг — к крупным деревням и дальше до самого Хемстеда, а вторая вела на лесопилку. След грузовика тоже раздваивался, но тот, что вел на лесопилку, выглядел более свежим. Был шанс, что фрики не просто приехали оттуда, а устроили там новый лагерь. Туда и свернул, уже прикидывая, где придётся устраивать ночлег. Если старик не напутал с масштабом на моей карте, то на лесопилке я буду уже в сумерках. Но, скорее, ночью, если бросать мотоцикл и скрытно идти пешком.