Боевой маг в провинциальном училище (СИ). Страница 14

Где-то тучки над горизонтом. Дождь будет? Все же сентябрь, сейчас нередки дожди. Но другого времени для этого похода нам все равно не найти. Деревья еще почти зеленые, только кое-где начинает появляться желтая листва.

– Может быть, теперь вы расскажете о своей семье? – вдруг предложил Морейра.

Я пожала плечами.

Ехать еще далеко.

– Даже не знаю, что рассказать. Мои все местные, дед вообще в Заревке родился, папа чуть дальше, за Мишкоцом. Дед был боевым магом, закончил Снервинскую академию. Не сказать, чтобы был сильным магом, но смог себя показать. Его родители не учились. Слабый дар у них был, но учиться так и не пошли, жили в деревне как все, у них был дом, хозяйство. Но дед понимал, что его жизнь теперь сильно отличается от той, что могла бы быть дома. Он мог получить больше. И когда отслужил положенное после академии, начал задумываться о том, что надо дать шанс простым ребятам. Возможность учиться и развивать дар. Начал он все это вообще на свои деньги, потом нашел тех, кто готов поддержать, потом получил поддержку короны. Моя бабушка была природником, занималась здесь же полевыми работами. Мама пошла в нее. Мама никогда не одобряла дедовы идеи, она говорила, что это не шанс учиться, а шанс помереть раньше времени где-нибудь в овраге, в грязи, быть сожженным или разорванным на куски.

Морейра фыркнул.

– Если дар, стоит его развивать.

– Да, – кивнула я. – Дед считал так же. Дар – это судьба. И не стоит от судьбы бегать. И все же мама вышла замуж за военного некроманта. Папа тоже закончил Снерву, успел повоевать, а потом дед пригласил его сюда. Здесь они с мамой и познакомились. У мамы всегда были другие дела и другая работа, не война, а урожай пшеницы и ячменя, капуста, яблоки… Когда папа погиб, она сказала, что не может здесь больше оставаться, с нее хватит войны и всего, что с ней связано. Она не будет участвовать в том, чтобы готовить из местных детей мясо для полей сражений. Так и сказала.

Я поджала губы, поняла, что до сих пор меня задевает все это.

– Злитесь на нее до сих пор? – тихо спросил Морейра.

Я головой мотнула.

– Нет, это ее право. Каждый имеет право на свои взгляды. Если она хочет сажать капусту, пусть сажает. Только мир от этого не изменится. Если бы там, под Брайницом, мы не смогли бы собрать последние силы и выстоять, где бы она была сейчас?

Злюсь, да. До сих пор злюсь.

Морейра фыркнул снова.

– Ваша мать? Сажала бы капусту для Олунхавского хана, думаю, примерно так же, как и сейчас.

Я посмотрела на него. Как-то… слишком, что ли.

– Для хорошего природника, – сказал Морейра еще, – нет большой разницы на кого работать. Природнику важна земля и то, что на ней растет. А политические игры – дело такое… перераспределение ресурсов, не более. Простые люди неизбежно страдают во время войны, но если смотреть шире… Вот эти земли сколько переходили из рук в руки? Даже во времена Огнена, то кнепольские князья владели, то тишойские, потом земли стали частью Тессалийского королевства, потом частью Варайского, потом снова независимость, потом стали частью империи. А семья каких-нибудь местных фермеров как пахала свой огород на холме, так и пашет. И им вообще не важно, кому платить налоги. Сколько – важно, кому – нет. Важна эта земля и спокойная жизнь.

– То есть, по-вашему, не стоит и дергаться?

– Я похож на человека, который считает, что не стоит дергаться? – Морейра засмеялся. – Просто в чем-то ваша мама права.

– Если бы сюда пришли олунхайцы, – сказала я, – они бы многих согнали со своих земель. Лучшие земли бы отдали своим. И простые люди пострадали бы тоже. Лишились бы своих домов.

– Может быть, – согласился Морейра. – А может, и нет. Может быть, сюда бы не дошли. Я не хочу спорить, поверьте. Я тоже был на войне и под Брайницом, и сделал все, что в моих силах. И даже больше. И при жизни и… после смерти тоже…

В его голосе что-то глухо царапнуло.

После смерти?

– Что? – не поняла я.

– Да нет, я живой вполне, вы не подумайте, – он криво ухмыльнулся, немного болезненно. – Но так вышло.

– Как вышло?

У меня кольнуло внутри. Даже не кольнуло, заныло… я почти представляю, что там…

– В момент полного выгорания, – сказал Морейра, глядя куда-то в сторону, напряженно, – жизненный ресурс вычерпывается тоже. А когда на это накладывается еще и физическая травма… На какое-то время зависаешь не там, не там. Вроде бы сильный маг, поэтому связи сильны, душа еще пытается цепляться, но тело уже сдалось полностью. И в этот момент… если хороший некромант, конечно… в общем, если некромант действует не направленно, а площадями, если вокруг и так много смерти и мертвых, некротическая энергия сильна, то и тебя может подцепить тоже. Поднять. И, самое главное, ты все понимаешь, ощущаешь… в смысле боли нет, но все, что происходит… И ничего не можешь сделать с этим, словно смотришь со стороны. Твое тело действует не по твоей воле и идет в бой снова, ты слышишь, как тебя зовут. Приказ. Как и все твои мертвые друзья, которые полегли рядом с тобой. А теперь встали и идут…

Он сглотнул, облизал губы. И зубы сжал.

Страшно. Вот да, теперь я отлично понимаю его нелюбовь к некромантам.

И хочется оправдаться, объяснить, что иначе было нельзя, что именно это, возможно, дало шанс на победу. Но какой в этом смысл, он понимает и сам.

И профессиональный интерес не дает просто так закрыть этот тему.

– То есть… простите за вопрос. То есть вы были мертвы? Технически?

Морейра глянул на меня и усмехнулся, чуть нервно, но все же с иронией. Да, все мы такие. Он тоже. Профессиональный интерес перевешивает.

– Технически да, – согласился он. – Мне объясняли, это тонкий момент. То есть тело было мертво, но душа не успела улететь. А тут некромантская сила… Все же, сила есть сила, и она помогла душе зацепиться и удержаться, пусть за эту силу, не за собственную, но все же. С точки зрения медицины – я был мертв, с точки зрения церкви – нет. Это не воскрешение, это где-то на грани. Совсем на грани. Мне сказали, что это удача, и если бы меня не подняли как покойника, я бы не выжил.

Невероятно. Слышала о таком, но скорее легенды.

– Страшно было?

Глупый вопрос, я и сама понимаю. Не стоит такое спрашивать.

Морейра усмехается снова.

– Больше всего пугает беспомощность. Ты все понимаешь, но ничего не можешь.

Да. Вот именно беспомощность тогда накрыла и меня тоже, я отлично помню. Мы едва не проиграли. Еще немного, и битва при Брайнице обернулась бы поражением, и неизвестно, что случилось бы потом. Много сильных магов там полегло.

И поднять своих – было решением отчаянным, последним шансом, у нас почти ничего больше не осталось, только мертвые. Шаг от отчаянья. И мертвые спасли.

Но вот если даже после такого Морейра восстановиться смог, то мне действительно стоит попытаться. Со мной изначально все проще.

Посмотрим…

Обратиться к специалисту я, все же, обещала.

Первую половину дня наш поход действительно больше напоминал студенческий, вот примерно так Тэд своих водит, показывает им все, выгуливает на природе.

Начали с верхней части старого русла, но там, ожидаемо, было спокойно и чисто, Тэд иногда останавливался, замеры делал, под коряги заглядывал, но все было чисто, и даже если и был какой-то фон, то совершенно обычный для этого места. И даже странно было бы, если этого фона не было, помня историю.

Все в норме.

Интересно, как Морейра реагировал на это. На силу. Тэда, как человека, он воспринимал совершенно нормально, спокойно, охотно разговаривал с ним и явно не испытывал никакой неприязни. Хотя старался не касаться, передавая что-то из рук в руки, но это не слишком бросалось в глаза. Тут еще Тэд некромант не слишком сильный, и его обычный ровный фон, возможно, не вызывает у Морейры отторжения.

А вот любое проявление силы, любой всплеск – замеры, исследования, любое использование магии, заставляло Морейру напрячься. Не до паники, конечно, но я видела, как рядом ему некомфортно, он старается подальше отойти, чуть бледнеют щеки. А ведь это пока еще до настоящего дела не дошло.




Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: