Альма Френг и солнцеловы. Страница 5

Глаза фрёкен Крилле пристально следили за ней из-за тонких стёкол очков, плотно сидевших на носу. Краешком глаза Альма снова глянула на часы. Две минуты третьего.

– Альма…

– Да?

– Альма, Альма, Альма, – медленно проговорила фрёкен Крилле, постукивая карандашом по столу.

– Э, да?

– Нелегко быть новичком. Чтобы не сказать иначе. На кое-что я закрываю глаза, но пунктуальность особенно важна, как пишет Габриэлла Грубель в своих указаниях для средней школы. А ты сегодня опоздала с большой перемены. – Она чуть наклонилась и посмотрела на Альму поверх очков. – Чем же ты занималась? Почему опоздала?

– Я… да просто долго думала.

– Думала! Альма, ты ребёнок! Детям не положено думать. Им положено слушать взрослых.

– И всё же я думала, – тихо ответила Альма.

Фрёкен Крилле всплеснула руками.

– Ну это слишком далеко зашло. Грубель пишет так: «Дети – будущие взрослые, а паршивые овцы обществу не на пользу». В первый день ты явилась в школу с еловыми шишками в нечёсаных волосах. Подумать только! Я понимаю, у тебя нет матери, но должны же быть границы! Ты почти всегда молчишь. Не нашла друзей. А теперь ещё и сидишь раздумываешь! Всему есть предел!

Альма не знала, что на это сказать, поэтому промолчала.

– Вот что, – строго продолжала фрёкен Крилле. – С этого дня ты найдёшь себе подружку, а лучше парочку, начнёшь причёсываться. И прекратишь эти свои посиделки в раздумьях. И тогда в нашем классе всё станет превосходно, как раньше! Меньшего я не потерплю! – Фрёкен Крилле схватила Альму за руку. Ладонь у неё была липкой. – Если что-то хочешь узнать, просто спроси. Я же взрослая, поэтому детей хорошо понимаю. Может, не таких чудаковатых. Но всё же я попытаюсь.

Она моргнула, как бы подчёркивая важность своих слов.

Альма шла по тротуару, огибавшему перекрёсток, и чувствовала, как в животе закипает злость. Никогда ещё ярость не нарастала в ней так быстро, за такое короткое время. Она пузырилась, как пена в ванне. Альма не успела дойти до Центрального перекрёстка, как гнев достиг точки кипения. Да кем себя возомнила эта фрёкен Крилле? Назвала Альму чудачкой! Нечёсаной! А разве она виновата, что тонкие курчавые волосы не желали лежать аккуратно на плечах?! Найти подружку, а лучше парочку? Да что фрёкен Крилле об этом знает вообще? Она что, думает, это легко, что ли? Если Альма что и умела хорошо, так это думать, а теперь её и этого лишить хотят?

От злости Альма не разбирала дороги. Как она устала! Устала от новых учителей. От взрослых, которые только и делают, что указывают ей, что делать, а чего не делать. С Элионорой не встречайся! Много не думай! Всё, хватит!

Альма с силой топнула. Это Симон во всём виноват! Это он её притащил на этот унылый остров. И раз уж её сюда занесло, она сама будет решать куда ей здесь ходить! Альма почувствовала, как злость придала ей смелости. Симон вернётся не раньше, чем через несколько часов. А это много времени не займёт…

Альма набрала в грудь воздуха.

– Пойду к озеру, – сказала она сама себе. Решительно окинув взглядом аллею, Альма бросилась вперёд.

Она бежала изо всех сил. Рюкзак больно бил по спине, на лбу выступил пот. У самого знака на Навальванн она обернулась и проверила, не видит ли её кто, и юркнула в лес.

Альма не знала, как далеко вела тропинка, не знала, как понять, что она на месте. Но тропа вдруг кончилась – Альма даже ухватилась за ветку, чтобы не свалиться в воду.

Озеро было вытянутым. И достаточно узким, чтобы Альма без труда видела другой берег как на ладони. Но в него вглядываться и не пришлось. Всего в нескольких метрах от Альмы с прямой спиной и скрещёнными руками стояла она.

Высокая элегантная дама с улыбкой на лице приблизилась к ней.

– Рада, что ты пришла! – сказала она. – Меня зовут Элионора. Я твоя бабушка.

Альма вдохнула поглубже и стала рассматривать женщину перед собой. У глаз и рта виднелись морщинки. Улыбка обнажила весь верхний ряд зубов.

– Ты принесла с собой арий? – спросила Элионора.

– Что?

– Маленькую стеклянную коробочку со светом. Она называется арий. Ты её взяла?

Альма кивнула и, хотя руки у неё дрожали, сумела снять рюкзак и расстегнуть молнию.

– Арий, – повторила Альма, склонившись над рюкзаком и шаря в заднем отделении.

Альма вытащила носок и вытряхнула содержимое на ладонь. Цепочка холодила руку, от шкатулки исходил тёплый свет.

Альма протянула цепочку Элионоре, и та надела её на шею. Коробочка пару раз стукнулась о грудь и замерла чуть ниже ямки под шеей. Элионора выдохнула, будто возвращение загадочного предмета её успокаивало.

– Давно уже его не снимала, – сказала она и положила руку на шкатулку. – Но раз ты здесь, оно того стоило. Что скажешь, если мы прогуляемся? Нам о многом надо поговорить, а говорить всегда приятнее на ходу, согласна?

Альма даже припомнить не могла, когда в последний раз шла и разговаривала при этом с кем-то, но кивнула. Они пошли по небольшой тропинке, тянущейся вдоль озера.

– Думаю, ты изучила арий. Поняла уже, что внутри?

– Я сначала думала, что лампочка, – неуверенно ответила Альма. – Но ведь внутри что-то движется! – Она глубоко вдохнула. – Это насекомые?

– Нет.

Конечно нет! Но непохоже, что Элионора рассержена или разочарована, как того боялась Альма. Не поведя бровью, она приподняла цепочку и указала на украшение.

– Это солнечные лучи.

– Солнечные лучи? – Альма так удивилась, что забыла о своём досадном промахе. – Но… почему они так выглядят? Разве солнечные лучи не… – Альма повела рукой по воздуху, – прозрачные?

– Лучи бывают разных видов, как бывает разных видов почти всё, что нас окружает. Деревья, реки, собаки… Некоторые маленькие, другие большие. Мне нужны большие, мощные солнечные лучи, поэтому несколько я собрала в свой арий.

– А зачем они тебе?

– Я на них путешествую.

Альма остановилась и с сомнением посмотрела на Элионору.

– Серьёзно?

Элионора кивнула.

– И дело в том, что я – Санта Клаус.

На мгновение она замолчала, чтобы дать Альме переварить сказанное.

– Да, поверить трудно. Но именно с помощью солнечных лучей я облетаю всех детей на Рождество, потому что они позволяют путешествовать со скоростью света.

– Так ты… значит, ты…

Рот Альмы не закрывался от удивления. Такое осознать непросто. Санта Клаус?

– Невероятно, – сказала она наконец.

– Да, это ещё мягко говоря, – задумчиво кивнула Элионора.

– Но как… – Альма даже не могла сообразить, о чём спрашивать, слишком уж она была потрясена. – А почему все тогда думают, что Санта – мужчина?

Лицо Элионоры расплылось в улыбке.

– Альма, милая. Да я же пошутила. Первый урок на сегодня: не верь всему, что говорят другие.

– Ну да, – Альма выдавила смешок. – Это-то я знаю. И летать на солнечных лучах невозможно.

Тут Элионора остановилась.

– Ох, милая, – сказала она и коснулась рукой ария. – А вот тут ты как раз ошибаешься.

Она взяла Альму за плечо, подняла свободную руку и щёлкнула пальцами.

Глава 6

Большой национальный словарь

В то же мгновение время вокруг Навальванна будто остановилась. Листва на деревьях застыла, вода в озере замерла. Альма почувствовала, как что-то происходит с её телом. Пальцы рук и ног начало покалывать, словно она отлежала их во сне. Воздух как будто стал гуще, так что его было тяжело вдохнуть.

Альма заметила рядом арий. Теперь лучи двигались спокойно. Они напоминали ей ленивые движения медуз, которые так дразнили Бёрре летом на пляже.

Большим пальцем Элионора открыла крышку шкатулки, и оттуда вылетел один из лучей. Медленно воспаряя, он осветил её лицо. Элионора отпустила шкатулку, которая тут же повисла на цепочке, а сама быстрым движением поймала сияющий солнечный луч. Альма почувствовала толчок в руку, и вдруг земля ушла из-под ног. Она взглянула на Элионору, потом вверх, на луч. Он легко нёс их куда-то, как пушинки. Они поднимались всё выше и выше над тропой вокруг озера: Элионора, Альма и лучик – они будто продолжали неспешно идти, только теперь не шли, а летели. Летели! Вот уже поравнялись с кронами деревьев, а потом ввысь – в небо! Альма хотела крикнуть Элионоре, чтобы та повернула назад. Но крик застрял в горле, тело одеревенело от страха.