Поймай удачу за хвост. Страница 4

– Пойдемте отсюда? – предложил он. Витя вопросительно посмотрел на меня. Я пожала плечами:

– Да, давайте.

Тем более что начало смеркаться, и от воды потянуло холодом. К зданию Академии мы подошли к тому моменту, когда собрание закончилось и взрослые принялись выходить из кованых ворот.

– Оля! – мама помахала мне рукой. – Ну что, поехали?

Я взглянула на красно-белое здание, напоминающее замок. Конечно, мне хотелось обойти его, а еще лучше войти внутрь, но мама явно волновалась, и я решила не трепать ей нервы.

– Да, поехали!

Всю дорогу мама молчала, нервно кусая губу и смотря в окно невидящим взглядом. Я тоже молчала, гадая, что же им сказали на родительском собрании, и не передумает ли мама в последний момент.

– Мам, – наконец решилась я окликнуть, когда мы вышли из метро и направились к дому Брониславы Александровны.

– Что?

– Ты какая-то… если ты хочешь, я могу заниматься у нас, – выпалила я и замерла, внутренне содрогаясь: что, если мама воспользуется моей слабостью. Но она улыбнулась и покачала головой:

– Нет, Оля, если ты решила, ты должна попробовать.

– А ты?

– Переживу. В конце концов, у меня появится много свободного времени. И я займусь музыкой.

Она обняла меня за плечи, в этот момент фонари ярко вспыхнули, освещая проспект. Сочтя это хорошим знаком, мы улыбнулись друг другу и, взявшись за руки, отправились в квартиру Брониславы Александровны.

Глава 4

Мне казалось, я только закрыла глаза, а уже зазвонил будильник, напоминая, что надо вставать.

Сборы не заняли много времени, мою сумку мы не распаковывали, а мамин чемодан Тортила оставался у Брониславы Александровны.

Единственное, чего я боялась, что папа опоздает, но он приехал даже раньше.

– Ну что, ребенок, готова? – поинтересовался он, переступая порог.

– Да! – радостно воскликнула я и сразу же покосилась на маму. Она натянуто улыбнулась и украдкой вздохнула.

– Оля, удачи! – Настя выглянула из своей комнаты. – Осторожней с лошадьми!

– Будешь в Петергофе – заходи! Можешь со скрипкой!

Мы рассмеялись, и я вдруг поняла, что мы вполне можем быть подругами. Может, не близкими, но все же.

– Оля, если вдруг что – звони, приезжай, – напутствовала Бронислава Александровна. – Можешь даже пожить у нас.

– Э-э-э… спасибо, – протянула я, не зная, как реагировать на это предложение, и вообще, чего эти взрослые так волнуются. Ну что со мной может случиться рядом с лошадьми? Озвучивать свои мысли я не стала, просто вышла на улицу.

Я думала, мы поедем на метро, но папа арендовал машину, и в Петергоф мы помчались по платной дороге, ЗСД, как она называлась. Трасса напоминала почему-то ребра динозавра, внутри которых по позвоночнику ехали машины. Слишком современная дорога плохо увязывалась с моим представлением о величественном, наполненном историей городе.

Больше всего мне понравился вид на залив с огромного моста: бесконечная, уходящая до самого горизонта синяя вода и голубое, покрытое вуалью облаков небо. Я даже попросила папу остановиться, чтобы сфотографировать, но оказалось, что остановка на платной дороге запрещена.

– Иначе все бы только и делали, что останавливались, – пояснил папа, я кивнула и снова повернулась к окну. Правда, залив уже закончился, и высокое ограждение трассы скрыло от меня, что творится вокруг.

Доехали мы быстро, а вот с парковкой была проблема: вся улица была заставлена машинами.

Они все прибывали и прибывали, забив узкую улочку с двух сторон. То и дело хлопали дверцы, и люди заполонили тротуар. Лепные головы коней, украшавшие вход в Академию, казалось, с ужасом взирали на то, что творилось вокруг.

Дети и родители толпились у ворот. Кто-то кричал, кто-то махал рукой, родители обнимали детей, поскольку в целях безопасности охрана пропускала только учеников Академии и то после проверки, как в аэропорту. Кто-то из мам украдкой всхлипывал, а папы сурово хмурились.

– Макс, ты главное никого не обижай, – напутствовала пожилая женщина, видимо, бабушка Макса. Мальчишка недовольно хмурился и то и дело закатывал глаза.

– Мама, я не хочу в интернат, – восклицала какая-то темноволосая девочка.

– Марта, ты же понимаешь, что это твой шанс, – отвечала ей мама.

– Но…

– Никакого “но”! Тебе коня зачем купили?

– Я не просила! И вообще, я его боюсь!

– Вот и занимайся в Академии, потом будешь на своем Лейстреде ездить всем на зависть, – женщина словно не слышала собственного ребенка. Я проводила их задумчивым взглядом.

– Оля… – нерешительно окликнула меня мама, заметив, что наша очередь подходит. Она вместе с папой стояла рядом и с ужасом смотрела на видневшийся за воротами зеленый двор, заполненный народом.

– Мам?

Она вздохнула и оглянулась на папу. Он положил на ленту контроля мою сумку и обнял меня:

– Ребенок, удачи!

– Спасибо.

– Не задерживайте остальных! – беззлобно поторопили охранники. Я поцеловала маму, которая на мгновение прижала меня к себе так, что дыхание перехватило, и забрав сумку, которая вдруг показалась неимоверно тяжелой, шагнула в тень арки.

 Внезапно стало страшно. Я оглянулась. Родители так и стояла за воротами. И если папа казался спокойным, то на лице мамы виднелась тревога. Наши взгляды встретились. Мама ведь остается совсем одна… И как я буду без нее здесь… Сердце дрогнуло. Я почти отступила, но вдруг где-то впереди заржала лошадь. Может быть, даже Джинджер, с которым я успела подружиться летом, пока проходила вступительные испытания. Рыжий покладистый конь был прекрасно выезжен, и я надеялась, что смогу продолжить наше с ним знакомство. И многому научиться, поскольку именно опытные лошади учат всадников.

Страх отступил, вместо него пришла уверенность в своих силах. Смогла же я сама вопреки всему поступить в Академию! Значит, смогу и целый год прожить без родителей! В конце концов, мне уже месяц как исполнилось тринадцать лет! А мама справится. Конечно, без меня ей будет тяжело, но она взрослая и обязательно справится! Да и интернет в нашей стране пока не отключили, и всегда можно пообщаться по видеосвязи. Плечи расправились, а сумка в руках словно стала легче.

Это окончательно взбодрило. Я моргнула, смахивая непонятно откуда взявшиеся слезы, и устремилась вперед, ощущая такой родной запах конюшни.

Здравствуй, новая жизнь!

После прохладного полумрака арки во дворе замка все показалось мне особенно ярким: голубое небо, красные стены здания, построенного в виде готического замка, зеленая трава. На газоне сейчас стоял стол, за которым сидела знакомая мне Лена. Невысокая девушка, студентка педагогического университета, была одной из тех, кто помогал нам со вступительными экзаменами.

– Быстрова! Оля! – узнав меня она махнула рукой. – Иди сюда!

– Привет, – я подошла к столу. – Я твой редингот привезла.

Рединготом назывался специальный пиджак для выступлений на соревнованиях. Лена летом одолжила мне его для вступительных испытаний, поскольку мой порвала противная Светка. Она тоже поступала в Академию и неплохо проехала. Правда, не умела ни чистить, ни седлать. А еще она постоянно задавалась и считала себя выше окружающих. Интересно, взяли ее или нет?

– Я ж тебе уже сказала, он мне мал, так что носи на здоровье, он на победу заряжен.

– В смысле?

– Счастливый. Кто его носит, всегда в призерах, – пояснила Лена и, заметив мой ошеломленный вид, рассмеялась. – Олечка, только не говори, что у тебя нет примет на удачу!

– А это… – протянула я, морщась от обращения “Олечка”. – Конечно, есть!

Приметы на удачу были у каждого спортсмена. Например, в день соревнований встать с правой ноги или перед седловкой лошади три раза отряхнуть вальтрап – специальный коврик, который кладется под седло лошади. Конечно, “коврик” – это очень утрировано, но зато всем понятно. Конный спорт наполнен терминологией, которая обычному человеку кажется иностранным языком. Отчасти так оно и есть, большинство терминов пришло из немецкого языка.