Ложное пророчество. Страница 9

– Она что, тоже проклятая? – спросила Кьяра, благоразумно отступив от брыкавшейся женщины.

Йегош удерживал ее с таким озверелым видом, что Кьяра против воли начинала беспокоиться о целостности костей хозяйки.

– Человек. – выплюнул он.

– Чем бы ты там ни занимался, бросай это дело и держи… – Вардан не договорил. Зашвырнул из подпола проклятого прямо к ногам Кьяры.

Хозяин постоялого двора был мужчиной щуплым и на первый взгляд слабым. Сквозь редкие тонкие волосы проглядывалась белая кожа черепа, в блеклых глазах плескалась смертельная скука, а сама голова на тощей шее казалась слишком большой для худых и узких плеч. Вид мужчина имел нескладный и жалкий. И не вызывал никакого страха…

И сейчас, даже понимая, что он убийца и она сама едва не стала его жертвой, Кьяра не могла его бояться. Хозяин, оказавшись на солнечном свету, захрипел и завозился на полу, пытаясь найти укрытие. И получил стулом по хребту, когда попробовал прорваться к двери.

Хозяйка взвыла и попыталась броситься на Кьяру. Йегош всерьез подумывал о том, чтобы свернуть женщине шею. Он предпочитал возвращать ровно столько, сколько получил. На добро отвечать добром и отнимать жизнь у любого, кто пытался убить его. Но сейчас ему приходилось сдерживаться, чтобы не напугать юную жрицу.

Кьяра замахнулась еще раз, потому что проклятый замер лишь на мгновение и резво пополз дальше. В спасительную темноту.

Она успела еще дважды ударить проклятого, когда стул перехватили. Вардан, успевший выбраться из подпола и увидеть последний удар, мягко предупредил:

– Ну что ты, дорогая. Так его не убить.

– Я и не хотела убивать. – огрызнулась она. – Только задержать.

Вардан хмыкнул. Схватил за ногу почти выползшего проклятого и втянул обратно в комнату. Захлопнул дверь.

– Жалкое зрелище, – заметил он, брезгливо рассматривая бледного мужчину. Он совсем недавно питался, и в уголках тонких синеватых губ засохла кровь. Глаза покраснели.

– Разве он не должен сгореть на солнце? – спросила Кьяра, прочитавшая в детстве много жестоких и кровавых сказок.

– С чего бы? – удивился Вардан. – Солнечный свет причиняет слабым проклятым дискомфорт, но не убивает. Итак…

Он сел на корточки перед хозяином постоялого двора, не опасаясь, что тот кинется. Кьяра предпочитала оставаться на безопасном расстоянии и не выпускала из рук стул.

Йегош отпустил женщину, обессиленно осевшую на пол.

– Что за жалкое существо ты съел, чтобы превратиться во что-то настолько омерзительное?

Кьяра встрепенулась. Наставница рассказывала ей об этом и очень злилась, когда ее ученица отвлекалась и не хотела слушать о древней и страшной войне.

В приданиях говорилось, что когда-то из расщелины хлынула скверна – армия чудовищ, единственным смыслом жалких жизней которых были разрушение и уничтожение всего живого. И началась война.

Скверна превращала пленных в проклятых, заставляя испить своей порченной крови. А после возвращала их людям и наблюдала за тем, как враг уничтожал сам себя изнутри.

Люди были беспомощны перед ордой скверны. Тогда к правителям пришла Ишту. Она помогла сокрушить беспощадного врага и загнать его обратно в расщелину, получившую после этого название Оскверненный Котел.

– Все началось с какой-то девки, – сказала хозяйка. Она с ненавистью смотрела на Вардана. – Она вышла к нам из леса. Не помнила, кто она и откуда. Мы по своей доброте выделили ей комнату. Отмыли и накормили. А эта дрянь ночью заманила моего мужа в свою спальню и попыталась съесть.

– Заманила, значит, – хмыкнул Вардан. – Что было дальше?

– Она завизжала. Разбудила всех, перепугала постояльцев. Когда я прибежала в ее комнату, девка пыталась перегрызть моему мужу горло. Я не могла этого допустить и вмешалась… Она сама виновата. Такой черной неблагодарностью отплатить за нашу доброту, где это видано? Да что бы…

– Что стало с девушкой? – терпеливо спросил Вардан, понимая, что добровольно хозяйка всю историю не расскажет.

– А что с ней могло статься? – огрызнулась женщина. – С расколотой головой долго не живут. Я сильно испугалась и немного перестаралась. Но это была самозащита! Самозащита, ясно вам?

Взгляд Кьяры невольно сместился к топорику. Если кровь хозяина постоялого двора смешалась с кровью девушки, зараженной скверной, это могло объяснить происходящее.

– Что вы сделали с телом бедняжки? – спросил Вардан.

– Закопали в лесу, – неохотно ответила женщина, после того, как Вардан с нажимом повторил вопрос.

– И когда вы поняли, что ваш муж стал проклятым, почему не доложили об этом? – спросила Кьяра. Она искренне не понимала, ради чего эта женщина убила столько невинных девушек.

– Совсем полоумная? – Хозяйка посмотрела на нее с раздражением. – Его бы казнили, и я стала вдовой. Как бы я одна все хозяйство вела?

– Но он же проклятый.

– Мне-то какая разница? Пусть плохонький, зато свой…

Вардана больше беспокоило не здравомыслие женщины, а новость о том, что появилась первая зараженная скверной жертва. И если бы не трагическое стечение обстоятельств, неизвестно, как много людей пострадали бы из-за нее.

– Дела плохи, если из Проклятой Ямы уже начала просачиваться скверна, – Вардан посмотрел на Кьяру. Юную жрицу, одну из трех предсказанных дев. Возможно, ту самую, которой суждено восстановить печати Ишту на входе в Яму.

Кьяра с сомнением переспросила:

– Проклятая Яма?

– Яма, Оскверненный Котел, Огненная печь, Бездна – называй как хочешь. Это наша погибель. Ишту уснула и уже не поможет, если проход откроется. И, вероятно, до этого осталось не так уж много времени…

Вардан не стал продолжать при посторонних. Вместо этого он спросил:

– Как девушка выглядела? Во что была одета? По какой причине вы оставили ее у себя, вместо того, чтобы отправить в деревню?

– Говорю же, по доброте…

– Расскажешь о своей доброте тем, кто не видел твой подпол, – грубовато оборвал ее Вардан. И мгновенно вернулся к мягкому и дружелюбному тону. – Мы взрослые люди и все понимаем. Зачем вы впустили незнакомую девушку в свой дом? Она могла заплатить за постой? Или вы рассчитывали на иную выгоду?

Он подошел к хозяйке и присел перед ней на корточки, заглядывая в побелевшее лицо с подрагивающими мягкими щеками.

– Я жду.

– Она… На ней было немного украшений, – сипло призналась женщина, не в силах отвести взгляд от сияющих глаз Вардана. – Мы взяли их в уплату. За ночлег и ужин. Имели право. У нас тут не приют…

– А совсем недавно другое говорила, – выплюнул Йегош. Его мнение о людях окончательно сформировалось в шестнадцать лет, когда ему впервые пришлось разбираться с их преступлениями. К тому моменту Медем перекрыл границы для беженцев, не в силах и дальше выдерживать наплыв людей, желавших спастись от столкновения храма и правящей семьи. Но те, кто успел попасть на земли арнов, старались там обжиться. Удавалось не всем. Вместе с нехитрым скарбом некоторые беженцы принесли в Медем и свою ненависть к арнам.

В небольших городках, на самой границе государства – там, где осела большая часть беженцев, начались кровавые расправы.

Тогда-то Йегош, увязавшийся за отцом в пограничные города, и увидел всю жестокость людей. Пока его отец проводил расследование и наказывал виновных, в сердце Йегоша зародились первые ростки ненависти. И с каждым прожитым годом они только крепли.

– Что же ты мне недоговариваешь? – мягко спросил Вардан, видевший, как мечутся зрачки хозяйки. – Я хочу знать всё.

Губы женщины задрожали. Она тысячу раз прокляла свою неосторожность. Только завидев на горизонте арнов, ей следовало закрыть все двери и ни за что их не пускать. Но она была самоуверенной и жадной. У нее был проклятый, а у арнов – дорогая карета и хорошие кони…

– Девку нашел мой сын. В лесу. – наконец сдалась она, не в силах выносить тяжелый взгляд. – На запад отсюда есть старая дорога между деревнями. Там раньше ездили обозы…

Девушку тоже нашли при обозе и двух трупах. Ее везли в деревню на свадьбу, да не довезли.