Будешь моей женой. Снова (СИ). Страница 46

— Поэтому ты лишила любви меня? — я сама не заметила, насколько тихо спросила.

— Это вышло не специально, — опустила глаза, — но вошло в привычку. Диана привыкла, что я все делала для нее, и я к этому привыкла. Привычка вообще забавная штука. Твой отец смертельно болен, и я должна радоваться, а я пытаюсь продлить ему жизнь. Привыкла.

— Почему тебя ненавидит Анастасия Нагорная, мама Свята? — мне хотелось понять. Их вражда — явно не продолжение мужской ненависти, там что-то свое, личное.

— Потому что она тоже любила отца Дианы, но я первая получила его в постель. Ну и мы обе до сих пор не знаем, где его могила, — криво усмехнулась. — Из-за меня его убили. Она не может мне этого простить. Я и сама не могу…

Я поднялась. Как все это грустно. Несчастные люди, которые продолжали делать несчастными своих детей, а те своих. Неужели мою дочь ждало все это?

— Прощай, мама, — больше мне нечего было сказать этой женщине. Наверное, сегодня во мне умерла ее дочь.

Я села за руль бентли и выехала с парковки, вливаясь в поток. Мысли крутились вокруг разговора с матерью. Легче сказать, что отпустила, чем реально это сделать. Обида душила. Сложно принимать, что родные люди совсем тебя не любят.

Остановившись на светофоре, уронила голову на руль и разрыдалась, как маленькая девочка. Почему у меня все так сложно? Я хочу как у всех, с обычными человеческими проблемами. Хочу, чтобы меня любили! Просто потому, что я есть, без всяких условий!

Подняла голову, глаза заволокло слезами, но я нажала на газ: уже зеленый. Только для машины на перекрестке, кажется, было по-другому. Удар пришелся на водительскую дверь, сработали подушки безопасности, но всю левую сторону прошило болью. Меня выкинуло на встречку, а дальше… Я очнулась только в больнице.

Глава 24

Глава 24

Святослав

В переговорной мы с Мирославом, наши юристы и финансисты вместе с представителями Петербург-банка обсуждали окончание двухгодичной операции по финансовому уничтожению Савицких. Они в последнее время много занимали, но не знали, что через три рукопожатия банк принадлежал исключительно мне. Теперь у меня на руках были такие рычаги давления, что пустить Савицких по миру — вопрос времени.

— Начинайте действовать, — отдал приказ. Возможно, нужно было переговорить с женой: все-таки это ее родители. Но я оставлю им на хлеб с маслом, просто вырву зубы, чтобы кусаться не могли. Дмитрий Савицкий потерял бизнес-хватку и перестал зарабатывать, от наследства, которое так ждал Артур, и не осталось ничего, одни долги.

Телефон завибрировал: номер мне не знаком, но я ответил:

— Нагорный.

— Святослав Игоревич, произошла авария. Ваша супруга в больнице. Приезжайте в…

— Что случилось? — Мир считал меня на раз и смотрел испуганно.

— Заканчивай без меня, — и выбежал. Как Ярина могла попасть в аварию? С водителем? Артем опытный, это какая-то нелепость!

— Святослав Игоревич, — мой водитель тут же открыл дверь. — Едем?

— Я сам, — забрал ключи и рванул с места. Мысли лихорадочно перескакивали с одного на другое: главное, чтобы цела была, в остальном прорвемся. По дороге набрал свою больничку. Почему мою жену сразу туда не отвезли?! Неужели не знали, с кем имели дело?! Я за Ярину порву всех! Виноватых, невиноватых и тех, кто мимо проходил!

Когда доехал, скорая помощь из нашей семейной клиники уже стояла. С ними позже, сейчас важна только жена. Дай бог, чтобы отделалась одними царапинами. Мне ведь толком ничего не объяснили даже. Я никогда не молился… Да что там! В Бога не верил! Но готов и лоб расшибить, если это поможет.

— Где она? — буквально бросился через очередь в регистратуру. Люди заворчали привычно, но весь мой облик как оголенный провод: не подходи — убью.

— Кого вы ищете? — медсестра, видать, бессмертная.

— Нагорная Ярина Дмитриевна, двадцать семь лет, сегодня попала в аварию, — чеканил каждое слово, сдерживался.

— Хорошо, что вы здесь, нужно заполнить документы…

— Где она? — это уже хищное утробное рычание.

— Направо, прямо по коридору, по лестнице наверх в стационар, там подскажут…

В терапии меня отправили в травму — не в реанимацию, и это уже отлично! Значит, в сознании и жизни ничего не угрожало.

— Ярина! — увидел в одной из палат ее тонкую фигурку. Ссадины на лбу, несколько синяков на лице, рука в гипсе — это только то, что заметно глазу. — Девочка моя, — бросился, погладил по волосам, убирая мягкие пряди, — как ты меня напугала. Как ты… Блин… — поцеловал уголок губ, потом висок, везде, где не должно было быть больно.

— Ой… — простонала она. — Ребра… Болит…

— Мужчина, отойдите, — ей ставили капельницу. — Сейчас будет не больно, — и на меня: — Вы кто? Выйдите немедленно!

Я зыркнул на него раздраженно и снова погладил свою Джульетту по волосам.

— Все будет хорошо, Яри.

Она, кажется, засыпала.

— Уля… Няня все знает, но… Помоги…

— Конечно. Не волнуйся, — успокаивающе гладил. — Отдыхай…

— Свят… — неожиданно схватила меня за руку. — Будь осторожен… Артур… Вдова… — Ярина отключилась. Я последний раз поцеловал ее волосы и поднялся.

— Выйдем, — кивнул врачу и скрылся за дверью. — Что с ней? Правдиво и обстоятельно.

Доктор скривил постное лицо, очевидно, тон не понравился, — какой есть!

— Перелом руки, трех ребер, сильный ушиб левой ноги, синяки, ссадины, порезы. Нужно сделать МРТ, чтобы исключить сотрясение.

— Мы переводим ее в «Возрождение». Бригада уже прибыла.

— Но…

— Не нужно, — оборвал его. — Мы же оба понимаем… — осмотрел коридор, не самый новый и даже не очень чистый. — Ее транспортируют сейчас: проснется уже в палате.

Дальше меня интересовало другое. Бригада уже подошла: они профессионалы, сделают все четко.

— Полиция приезжала? Что вообще произошло? Еще пострадавшие есть?

Во второй машине тоже женщина. Зазевалась в телефоне и не пролетела на красный. Она отделалась царапинами, испугом и статьей. С ней говорила полиция.

Вряд ли ей грозил реальный срок, скорее штраф и лишение, но я мог устроить более жесткий вариант. Если жене станет хуже или узнаю, что это не случайность. Связи у меня были во всех органах власти: если кто-то заказал Ярину, то убью своими руками. С Артуром разберусь, но позже. Сейчас приоритет — жена и дочь. Да, именно так: чем больше Улю на руках держал, смотрел в красивое личико, тем больше убеждался. И ненавидел себя… Мне было за что…

Спящую Ярину комфортно перевезли в хорошую клинику. Под контролем врачей сделали МРТ: процедура шумная и неприятная, поэтому во сне проблем не было. Главное, что к ней бережно и без всяких случайностей.

Сотрясение было, но не обширное и не опасное; внутреннего кровотечения нет — это очень хорошие новости. Сломанная рука и ребра — приятного мало, но могли быть более мрачные сценарии. Ну а баба из другой машины долго не сядет за руль: такие опасны для общества! Полиция занималась расследованием под контролем подкормленных высших чинов. Пока ситуация выглядела так, что виновница — просто тупая пизда.

— Сколько она проспит? — мы тихо стояли в палате и смотрели с врачом на спящую Джульетту. Вся в капельницах и катетерах, непривычно бледная, совсем хрупкая.

— Ей нужны силы: рука и ребра сейчас очень болят. Пусть острую фазу будет во сне. Завтра утром приезжайте.

— Это наркоз какой-то? — нахмурился я. Это вообще безопасно?

— Нет, седативное и обезболивающее. Не волнуйтесь, Святослав Игоревич, ваша супруга под полным присмотром. Недельку понаблюдаем и отпустим.

По дороге домой заказал большой букет цветов, чтобы Ярина не чувствовала себя одиноко в палате: там, конечно, симпатично, но дома лучше.

Вторым звонком был разговор с моим личным доверенным лицом по щекотливым вопросам.

— Охрана у палаты, максимально незаметно поставили, — рапортовал Руслан. — Ты же не заметил?

Точно, пытался, но все слишком стандартные, как часть интерьера, и такие же не впечатляющие. Я не хотел больше никаких случайностей, поэтому пусть бдят круглосуточно.