Римлянин. Финал (СИ). Страница 56

— Платить мне, разумеется, нужно сейчас? — спросил Фридрих II.

— Да, «деньги» вперёд, — кивнул император. — Я всегда выполняю взятые на себя обязательства — ты это знаешь.

— Знаю, — кивнул король Пруссии. — Мне нужно обдумать это и обсудить со своими министрами.

— Времени полно — отправь кого-нибудь, когда примешь решение, — улыбнулся Таргус.

Ему всегда нужны хорошие легионеры, а ещё ему нужны деньги на до крайности амбициозный проект железной дороги.

Via Transeuropaea — это что-то вроде атомного проекта или космической программы, если подбирать эквивалент из будущего. И последствия её завершения будут эквивалентными.

На таком легко надорвать свои силы и ввергнуть империю в затяжной и тяжёлый экономический кризис, но успех оправдает все затраты.

Некоторые имперские министры выражают сомнение в осуществимости проекта, в основном, по причине невероятной его дороговизны и масштаба строительства.

Уже обнаружена неспособность промышленности дать минимально необходимое количество железобетона — из-за этого скорость строительства железной дороги будет замедлена в первые полгода. За полгода производство будет расширено и строительство выйдет на нужные объёмы.

Зато нет проблем с компетентными строителями, сталью и логистикой, которая выстраивается вдоль маршрута прокладки — возводятся временные железные дороги, по которым будут оперативно доставляться стройматериалы в любое время года.

— Я отправлю, — кивнул Фридрих II.

— На этом всё — меня ждёт состав, — произнёс Таргус.

//Курфюршество Шлезвиг, г. Эгида, 9 сентября 1763 года//

Таргус гулял по парку, а рядом с ним шла Зозим, несущая кипу из семи папок.

— В Галлии новая волна недовольства — на улицы Парижа вышли уволенные со службы военные, — сообщила герцогиня. — Требуют восстановить национальные вооружённые силы и вернуть их в строй.

— Дурачки, — вздохнул Таргус.

— Я отправила в Париж четыре когорты вигилов из оперативного резерва, — сказала Зозим.

— Правильно, — кивнул император. — Пусть беснуются и огребают от вигилов — может, это примирит их с неизбежностью изменений.

Армия франков ему была не нужна, у неё совсем не тот уровень подготовки, поэтому было выбрано примерно сорок тысяч лучших, которых отправили в тренировочные лагеря России, а остальных уволили, естественно, без пенсии.

Сильно сомнительно, что они решатся на вооружённое восстание, ведь в Галлии расквартировано слишком много легионов, а в каждом городе размещены когорты вигилов, специально обученных подавлять возмущение с помощью обрезиненных стальных дубинок.

— Я слышал, что есть какие-то проблемы с промышленниками Гамбурга, — произнёс Таргус.

— Ничего серьёзного, — улыбнулась герцогиня. — Сказывается слабая информированность населения о новом проекте железной дороги. Мелкие и средние промышленники, вложившиеся в железную дорогу из Гамбурга в Дортмунд и Эссен, начали раздувать панику — у них сложилось впечатление, будто бы новый проект похоронит 1500-миллиметровые железные дороги. Всё решилось благодаря доведению информации — промышленники успокоились и отказались от идеи забастовки.

Существуй в его империи крупные бизнесы, они бы не успокоились до тех пор, пока новая железная дорога не была бы уничтожена или они сами бы не умерли.

Но бизнесы в империи Таргуса совершенно недемократично дробятся на основе существующего законодательства, поэтому крупные бизнесмены, пока что, не появляются — не получилось ещё ни у кого обойти законы…

А маленькие и многочисленные бизнесы очень легко контролировать, а ещё они, благодаря нешуточной конкуренции на совсем не резиновом рынке, приносят казне неплохие деньги прямыми и косвенными налогами, поэтому ценны для Таргуса и сочтены им достойными тёплой государственной «опеки».

«Опекание» заключается, в основном, в дешёвых кредитах от государственного банка, а всё остальное — зона ответственности самих бизнесменов.

— Также есть новости из Китая, — продолжила Зозим. — Маньчжуры атаковали Вьетнам и, по ещё не подтверждённым данным, уже находятся на подступах к Ханою.

— Интересно, — хмыкнул Таргус. — А что колонизаторы?

— Пока что, неизвестно, — покачала головой герцогиня. — Англичане до сих пор не восстановились после разгрома в Ла-Манше, а испанцы слишком заняты укреплением своих карибских и южноамериканских владений.

— Видимо, поэтому ещё никто не пошевелился, — вздохнул Таргус.

— По неподтверждённым данным, «пошевелились» португальцы — агентура шлёт сведения, что весь португальский флот собирается в поход в Индокитай, — сказала Зозим. — Предполагаемая причина — резня в Макао.

О резне в Макао стало известно чуть больше месяца назад — собственно, она и стала причиной пристального интереса Таргуса к Китаю.

«Синее знамя с каймой», формирование в составе Восьмизнамённой армии маньчжуров, 11 августа атаковало полуостров Макао и начало истребление всего живого, даже коренного населения. Для маньчжурских солдат не было разницы, португальцы ли это, ханьцы, хуэйцы или представители иных народностей — они без лишней жалости вырезали всех, а корабли и товары захватили.

Эта беспардонность сильно напрягла и озадачила Таргуса, потому что маньчжуры, традиционно, опасаются западных колонизаторов и, до этого, старались не провоцировать их без веских поводов. Но в этот раз повода не было — они просто решили, что пора.

Другой насторожившей его вещь было то, что они вырезали всех — было сделано примерно то же самое, что его легион осуществил в Северной Америке.

Полуостров Макао был единственной колонией на территории Цинской империи, поэтому сейчас она свободна от военного и торгового присутствия европейцев и занимается завоеванием Индокитая.

А это угроза для всего региона, несущая за собой непредсказуемые последствия. Таргус не ожидал, что Китай вообще будет на что-то способен — у него даже с Центральной Азией всё получилось не очень хорошо, вернее, очень нехорошо, что должно было создать политический кризис… но не создало.

Почему не создало, Таргус, довольно-таки неплохо знакомый с китайской культурой, не понимал. Военные провалы всегда имеют серьёзные политические последствия для правящих кругов Китая — это традиция, соблюдаемая вторую тысячу лет.

Индокитай, в случае его падения, откроет путь в Бенгалию, а оттуда недалеко до сердца Индии. А там индиго.

«Мой индиго!» — поморщился Таргус. — «Я только-только обрёл его, а уже рискую потерять».

Без индиго его военная машина начнёт чихать и кашлять — пикрат аммония стал стандартным взрывчатым веществом на вооружении легионов, поэтому без него всё станет настолько же пресно, как было до этого. А это шаг назад и все это поймут. Ущерб будет колоссальным — враги могут понять, что легион стал слабее.

— А как поживает наш могольский друг? — поинтересовался император.

— У него всё неплохо, по состоянию на седьмое августа, — ответила Зозим. — Его генералы окружили крупнейшую армию маратхов в пойме рек Чамбал и Нарбада, недалеко от Удджайна. Битва состоялась пятого августа и закончилась разгромом маратхов и взятием города Удджайн. Сообщается, что часть армии маратхов утонула в реке Чамбал — моголы оттеснили их к берегу и, когда маратхские солдаты сдались, перебили их.

Эта война уже давно пересекла все границы морали — обе стороны сражаются за своё выживание. Маратхи выбрали не того покровителя — англосаксов. А Таргус предлагал им, очень давно…

«Какая мне разница, кто именно будет поставлять мне индиго и клясться в вечной дружбе?» — спросил он себя. — «Верно — никакой».

— Моголы уже в сердце владений маратхских князей и уже добивают их — под Удджайном была уничтожена последняя крупная армия, — продолжила Зозим.

— Значит, наш малыш оправдал ожидания? — улыбнулся Таргус.

— Да, Ахмад Шах показал недюжинный талант в управлении армиями, — кивнула герцогиня. — Но всего этого бы не случилось, мешай ему его тёзка с севера… Впрочем, Ахмад-шаху сейчас абсолютно не до этого — с севера его подпирают ваши степные наместники, а с запада наступают османы. Его единственная надежда — это горы.