Дикая (СИ). Страница 8

Смирившись, что он сегодня не пойдет провожать меня, я вздохнула и поднялась. Дома уже сто процентов ждет нагоняй. Да и тащиться до дома тройку километров по потемкам мало удовольствия. Но если задержусь еще, то придется идти по темной чаще. Хоть эти места и знала как облупленные, а все равно жутко.

— Да я провожу, — промямлил Ник, но я покачала головой.

— Хорошо, если бы тебя кто-нибудь проводил, — проворчала я. — Ты очень пьян.

— Мы его проводим, не переживай, — из-за спины вынырнула Леська, приобняв моего Ника руками за плечи. — Одного тут не оставим.

Ее собственнический жест мне не понравился, но задерживаться я больше не смела. Да и что скажу ей? Убери руки от моего парня? Чушь какая-то…

— Ладно, я пошла.

Попрощавшись со всеми, я почти бегом бросилась в лес. Лопырев проводил очередным масляным взглядом, но был так пьян, что еле стоял на месте. Я не боялась, что кто-то из них может увязаться за мной, но все же всю дорогу до дома шла, пугливо оглядываясь.

Воодушевления по поводу новой для себя компании я не чувствовала.

Я по-прежнему была от всех далека.

Глава 6

Каждый год, начиная с начала лета, и заканчивая октябрем, меня отправляли собирать ягоды. Раньше я ходила вместе с Дуняшей, потом с матерью, но с тех пор, как мне исполнилось восемнадцать, мне разрешили ходить одной или брать с собой близнецов. С себя мать эту обязанность сбросила.

С близнецами мне не удавалось найти общий язык, они были на своей волне, жутко непослушные. Иногда в мою мысли закрадывалось подозрение, что они тоже однажды сбегут, как и Дуняша. Сестра по-прежнему не прислала ни весточки за эти два года. Мы даже не знали, жива ли она.

По ягоды я ходила одна. Я уже ходила одна собирать голубику и бруснику, кое-где удалось найти и морошку. Сейчас наступил период шикши — черно-синей ягоды, похожей на смородину. Я обула подаренные Ником кроссовки и взяла продолговатый туесок на ленте, подвесила себе на шею. Второй такой же перекинула себе за спину. Работы предстояло до позднего вечера.

— Всю неделю дождь лил, — в сомнениях проговорила Анфиса, стоя в дверях. — Куда ж она пойдет по этой грязи?

— Сейчас самая ягода после дождя, — настояла мать, пожав плечом. — Что с ней будет-то? Далеко на север не ходи. Доберешься до озера Форга, а дальше не огибай. Домой возвращайся.

С матерью я даже не пререкалась. Знала, что это бессмысленно, да и сбор ягод в одиночестве полюбила, честно говоря. Идешь свободно по лесу, глубоко вдыхаешь хвойный запах тысячелетних елей вперемешку с сорванными цветами Иван-чая. Хоть какое-то разнообразие от ежедневных рутинных дел.

Горная речка, в которой мы часто рыбачили с Ником, и где я регулярно стирала, осталась позади. Там же было и небольшое озеро, около которого расположился Ильчин, и где так любили купаться местные ребята. Оставив отчий дом позади, я шла вперед, на север. Там всегда было много ягоды.

Первые горсти шикши я по обыкновению закинула в рот. Кисло-сладкая ягода немного вязала, но была необычайно вкусной. Все остальное шло в берестяные коробочки. Пока еще было светло, поэтому я заторопилась со сбором ягод. В тайге темнеет неожиданно, вечер застает врасплох. А в связи с непогодой могли и вовсе набежать тучи, закрыв спасительную синеву неба.

Один из туесков наполнился быстро, а второй никак не хотел. Накрыл донышко, и на этом все. Озеро Форга уже было слева от меня, огибать его мать запретила. В конце концов, я и сама не дура. В тайге полно диких зверей, и далеко уходить не стоило. На всякий случай у меня был с собой охотничий нож, но я совершенно не умела им пользоваться, а потому понимала всю его бесполезность в моих руках.

Но, наверное, в тот день разум мой заснул, иначе ничем не объяснить, почему я пошла дальше вдоль озера. Точнее я знала. Коварная шикша появилась вдруг из ниоткуда. Много-много ягод, целая поляна. Я собирала и собирала, да так увлеклась, что осознала, что Форга осталась далеко позади, не сразу. А когда поняла, то тут же заметила, что и небо потемнело, сделалось мрачным. Я никогда не боялась таежного леса. Но я и никогда не заходила так далеко одна.

Стало жутко. Тут, как назло, совсем бесшумно и внезапно упал дождь, и я заторопилась назад. Платье и коса быстро намокли, в кроссовках неприятно захлюпало, делая мозоли еще более невыносимыми. Мокрые ветки хлестали по голым икрам, от падающего на лицо дождя я практически не разбирала дорогу. Были мгновения, когда мне казалось, что за мной кто-то следит. Тогда я припускала пуще прежнего. Местами я поскальзывалась, падала в грязь, в итоге рассыпала почти всю ягоду, что была за моей спиной. Колени и руки были ободраны, но я как одержимая рвалась вперед, от плохого предчувствия сердце мое грохотало как сумасшедшее.

Как же далеко я зашла!

Тяжелые шаги за спиной я услышала сразу. Оно, что бы меня не преследовало, больше не скрывалось, шло быстрыми массивными шагами за мной в открытую. Густая темная листва шевелилась, трещали ветки на земле. Истошно закричав, я бросилась бежать со всех ног, как позади послышался чудовищный рев. Никогда в жизни я бы не хотела его услышать!

Сердце мое чуть не остановилось от ледяного ужаса, ноги тут же стали ватными. Я остановилась и замерла, глядя на раздвигающуюся зелень. Ступни словно вросли корнями в сырую землю.

Через пару секунд прямо на меня вышел огромный бурый медведь. Остановился в нескольких метрах и замер точно так же, как и я. Агатовые глаза-бусины смотрели прямо, не мигая. Он даже казался мне ненастоящим, просто застывшим набитым чучелом. Из приоткрытой пасти шел пар. Воздух в вечерней тайге остывал слишком быстро.

Дождь заливал мне за шиворот, грязь стекала по лицу вместе с дождем, черно-синие, вымазанные в соке шикши руки тряслись. Я даже не могла дотянуться до ножа на поясе. Мое тело меня не слушалось. Просто знала, что это было бесполезно.

И только я отмерла и начала пятиться, как животное тоже сделало шаг вперед и снова истошно зарычало.

Завопив от ужаса, я ринулась бежать, осознавая, что зверь вот-вот меня настигнет и смахнет своей лапой, придавит к земле и растерзает. Я летела во весь опор, не чуя боли в ногах, но, разве, черт подери, человеку удавалось сбежать от медведя? Он был необычайно быстр, силен. Поскользнувшись в очередной раз, я упала на землю, окончательно превратившись в комок грязи. Последний болтающийся туесок улетел куда-то в сторону. Меня, впрочем, мало волновал мой внешний вид, как и проклятые ягоды. Быстро развернувшись, я застыла на карачках, с безысходностью глядя, как медведь, притормозив, неторопливо приближается.

Это был конец. Страшный, несправедливый конец, ведь я еще совсем не успела пожить!

Мысленно я уже прощалась с жизнью, как совсем рядом, практически над ухом, раздался еще один рев. Отлично, теперь медведи будут делить меня, и я послужу ужином сразу целой стае. Черные мысли с намеком на юмор также исчезли, как и появились, потому что прямо перед собой я увидела огромное шипованное колесо. Обляпанный грязью мотоцикл выскочил словно из ниоткуда, тормознул перед моим носом и встал преградой между мной и медведем. Нога, обутая в обычный ботинок, жестко коснулась земли, обдав меня очередной порцией грязи.

— Садись! Быстрее пошевеливайся! — заорал знакомый голос, и я, больше не мешкая, подскочила и так ловко, как никогда в жизни, забралась позади Кирилла.

Не успела я вцепиться в него мертвой хваткой, как он тут же газанул. Заднее колесо повело в сторону, но он удержал равновесие, и мы рванули вперед. Могучий зверь остался позади, оглашая мрачный лес чудовищным ревом.

Мы летели на большой скорости, объезжая деревья и опасно лавируя по мокрой земле, и, когда в очередной раз пихтовый ствол оказался в нескольких десятков сантиметров от меня, я зажмурила глаза. Всю дорогу я не шевелилась и, кажется, не дышала. Обняла мужской торс, до боли вцепившись в его ребра, бедрами плотно прижалась к его ногам, боясь улететь с мотоцикла и остаться в лесной чаще навсегда. Я даже боялась обернуться. Мне все время казалось, что медведь бежит за нами, преследуя. Лбом я прижалась к влажному участку на шее впереди сидящего мужчины, шлем постоянно отдавал легким ударом на очередной кочке, но я продолжала прижиматься к нему, боясь, что он исчезнет.