Дикая (СИ). Страница 6

— Извини, я… — я не знала, что сказать. Я без спроса взяла его вещи.

Он подошел ко мне близко и встал, возвышаясь надо мной. Было страшно поднимать на него голову, поэтому я пялилась на черное пятно его футболки. Протянула наушники, почти зажмурившись. Ох, сейчас наорет или опять оплеуху треснет…

— Чего трясешься? — хмыкнул он. — Я не ем юных девиц.

Пока я, широко открыв глаза, лихорадочно думала, что ему ответить, он наклонился к моему уху, обдавая горячим дыханием.

— Пока они не подрастают…

Меня словно ошпарило от его низкого вкрадчивого голоса. И в этой короткой и безобидной фразе я услышала совсем недобрый контекст. Вся моя кожа покрылась мурашками, а щеки предательски алели еще с тех пор, как я увидела его в дверном косяке. Мне казалось, еще пара секунд, и я точно грохнусь в обморок от страха. Скосив глаза, я увидела кое-что похуже.

В своей руке он держал мой выбившийся из косы огненно-рыжий локон, с отстраненным любопытством поглаживая его блестящую поверхность. Рука, удерживающая его наушники, затряслась в бешеном треморе. Опустив обе руки, я поспешила спрятать их в просторном подоле серого платья.

— Боже, не упади замертво, — он закатил глаза и бросил мой локон. — Это просто неудачная шутка.

— Угу… — невнятно пробормотала я, не смея шевелиться.

Он все еще смотрел на меня, о чем-то думая. Внимательный взгляд темно-зеленых глаз ощупывал с ног до головы, но, наперекор его словам, не было в этом взгляде чего-то плохого. Теперь не было. Казалось, он просто пытался осмыслить что-то. Ну по крайней мере, мой страх на время отступил.

— Оставь себе, — наконец, сказал он, кивнув на наушники и плеер.

— Нет, что ты! — я округлила глаза. — Я не могу принять такой… подарок. Это совсем лишнее.

Ничего себе! Он хочет отдать мне его просто так?! Или это… просто жалость? Нас ведь многие жалели в поселке, обзывая родителей безумными сектантами.

Я непроизвольно поджала пальцы на босых ногах, а он успел заметить и это.

— Я редко этим пользуюсь, — пожал он плечами и прошел вглубь комнаты к подоконнику, на котором лежали стопки кассет с записями.

Вся красивая музыка, которую годами собирал Кирилл, была перезаписана на попсовых альбомах, что он взял у Никиты. Так рассказывал сам Ник. Коллекция Кирилла была собрана с трудом.

— Можешь забрать и это, — он повернулся ко мне с коробкой кассет.

— Да я правда не могу, — от досады я чуть не плакала. С каким удовольствием я бы забрала эту заветную коробку, чтобы прослушать все в спокойной обстановке! — Мне нельзя…

В горле скопился противный комок, и последнее слово я прошептала. На глазах все-таки выступили слезы, и я отчаянно заморгала, чтобы они не побежали прямо сейчас.

Дурацкие правила моей семьи! Я просто хочу слушать музыку! Я ее полюбила всем сердцем.

Его челюсть сжалась, и он отвернулся, тем самым дав мне время выдохнуть и быстро смахнуть слезы с глаз. Когда он повернулся снова, я уже наклеила на лицо безмятежную улыбку. Но Кирилл, казалось, даже не заметил перемены на моем лице.

— Тогда можешь приходить сюда и брать, когда захочется.

— Я… Эмм… Спасибо, — благодарно прошептала я. Мои руки нервно теребили подол.

Больше не сказав мне ни слова, он вышел из комнаты и, наверное, из дома. Потому что через пару минут я услышала рев мотоцикла. Он уехал, и только тогда я ожила и вспомнила, что мне нужно убираться дальше.

После этого я не видела его еще долго, пока нас вместе не свел очередной нелепый случай.

Едва я разобралась с готовкой в доме и с уборкой, как дед Савва попросил еще и заниматься стиркой. Сказал, что за это будет платить отдельно мне, а не матери. Толком не соображая, я согласилась, конечно. Только потом до меня дойдет, что Дуняша так и скопила денег на свой побег.

Когда я впервые оказалась перед стиральной машиной Алешиных, то, как и ожидалось, я встала в ступор. Дед Савва сидел снаружи на своем излюбленном пеньке, да и неловко как-то было просить его учить меня пользоваться этой штукой. Предполагалось, что я со всем могу разобраться сама. Ну а Ник убегал на озеро с деревенскими мальчишками, как только я начинала заниматься делами.

Запихнув одежду и белье одним комом внутрь, я не придумала ничего лучше, как засунуть туда же кусок мыла. В барабан. Закрыв дверцу, я принялась нажимать на кнопки, но ничего не происходило. Я уже совсем отчаялась и начала всерьез подумывать о том, чтобы сбегать и постирать все на речке, как меня отодвинула в сторону чужая рука. Обернувшись, я увидела прямо за собой высокую фигуру Кирилла. Испуганно ойкнув, я дернулась и прижалась к машинке.

— Дверца не заблокирована, ты защелкнула ее не до конца. И… — он увидел кусок мыла внутри и так посмотрел на меня, что я сразу поняла, что засунуть его туда было ошибкой.

— Эээ, Никиты дома нет, а деда Савву мне неудобно просить…

Кирилл ничего не ответил мне, открыл дверцу и вытащил мыло. Убрал его в сторону, достав вместо него большой разноцветный мешок. Насыпал порошка в специальный отодвигающийся отсек, налил какой-то голубой жижи. Потом достал все белье наружу. Зачем-то принялся разделять его на две кучи. Белое и цветное. Ох… Кажется, я что-то поняла.

Зардевшись, я потопталась на месте, потом бросилась помогать ему, сообразив, что к чему.

— Я… Эм… Никогда не пользовалась стиральной машиной, — пролепетала я, чувствуя, как неистово горят щеки.

— Я уже понял, — просто ответил он.

Все-таки, надо отдать должное, он тоже не смеялся над моим невежеством в таких делах. Не смотря на мой страх перед ним, я была ему за это благодарна.

Неспешно включив машинку, чтобы я видела, он оставил меня одну в постирочной, где я еще долго сидела, загипнотизировано глядя на монотонно крутящийся барабан.

Глава 5

На мое восемнадцатилетие Никита подарил мне замечательную пару ярко-оранжевых кроссовок.

— В тон твоим волосам, — объявил парень, нежно целуя меня в губы.

Я смущенно зарделась. Мне впервые сделали подарок. Дуняша дарила, конечно, кое-какие мелочи. Но вот так в открытую никто никогда не дарил. К тому же парень.

Но кое-что омрачало мое настроение.

— Дома заругают, — расстроенно вздохнула я. — Наверное, я не смогу носить их.

— Совсем никак? — Никита тоже поник, и я почувствовала себя втройне виноватой.

— Смогу только здесь…

— А если ты скажешь, что это от всей нашей семьи? Ну от Саввы преимущественно. Ты у нас работаешь уже который год, он бы вполне мог сделать такой подарок.

— Дед Савва выбрал бы для меня оранжевые кроссовки? — скептически улыбнулась я.

— А что? Дед наш человек своеобразный. Он такое может, — Никита нахально вскинул брови.

Я призадумалась. Почему бы не попробовать? Я устала столько всего скрывать от своей семьи, и эту прекрасную пару обуви хочется носить не снимая. Ничего же плохого в этом нет, правда?

— Примеришь? — парень нетерпеливо пощелкивал пальцами.

В ужасе уставившись на свои пыльные ноги, я покачала головой.

— Подожди минутку!

Оббежав двор Алешиных, я оказалась на заднем дворе, где к небольшой теплице тянулся ярко-желтый шланг от колонки. Вырвав шланг, я покрутила кран и принялась отмывать ноги, усевшись на перевернутое ведро.

Вскоре шаги Никиты раздались за моей спиной.

— Ты можешь не смотреть? — смущенно отвернувшись от него, я принялась расшнуровывать кроссовки, пока вытянутые стопы сушились над решеткой.

— Ладно, я пока проверю, что там Кирилл в гараже делает. Приходи, как закончишь. Только в них приходи, — подмигнул он, и оставил меня одну.

— Ладно, сейчас.

Он ушел, а я обтерла ступни краем подола, чтобы не ждать. Еще раз с восторгом взглянула на яркую обувь. Жалко такие носить в нашей тайге. Они выглядят так нарядно и празднично.

Оглянувшись и никого не увидев, я принялась примерять подарок.

Кроссовки оказались мне малы. На целый размер точно. Чуть не плача от досады, я все же впихнула ступни внутрь и аккуратно зашнуровала. Встав, немного потопталась на месте, походила взад-вперед. Может, даже чуть больше, чем один размер.