Дикая (СИ). Страница 18

— Колчина? — переспросил ошалело парень. А потом коротко хохотнул. — Что за чушь, ты его имя только недавно узнала!

И я не выдержала. Все навалилось на меня. Все мое отчаяние закипело, что накапливалось с момента этой новости, и я в сердцах швырнула белье в таз.

— Ты думаешь я что-то могу сделать с этим?! Думаешь могу пойти против воли отца?! Да меня вышвырнут вон из дома, а то и наоборот запрут навсегда, заставив работать до конца своих дней в заколоченных стенах! Я ничего не могу сделать! Ничего! Я никогда не могла пойти против и «бастовать», как ты говоришь! В моей семье такое пресекается на корню, и довольно жестко. Ты не знаешь о чем говоришь!

Кажется, до него только дошло, что я не шутила, и что это скоро действительно произойдет. Его плечи поникли.

— Твоя семья ненормальная! Гребанные ублюдки, просто скажи нет!

— Ты не знаешь, о чем говоришь, — прошептала я, повторяя одну и ту же фразу. — Не знаешь…

— Поехали со мной! Просто давай уедем! — воодушевленно предложил он.

Я не успела ничего ответить, как раздался противный звук сигнала из пикапа. У Кирилла лопалось терпение.

— Сейчас! — заорал Ник, быстро обернувшись.

— Мне пора.

— Стеша… Ты подумай! Я тебя хоть сейчас готов увезти отсюда. Поразмысли хорошенько!

Гудки брата выдернули его из сбивчивых мыслей, он подошел и крепко поцеловал меня в губы. Я даже не успела отстраниться.

— Давай, обдумывай все. Я побежал. Эх, Стешка… — покачав головой, он бросился к заведенному пикапу.

Отчего-то я продолжала смотреть как он бежит, не двигалась с места. От легкого ветерка тонкая осока шелестела, щекоча мои босые ноги, подол льняного серого платья раздувался, грозя улететь вверх.

Никита даже не заметил, что я сняла кроссовки.

Добежав до пикапа, он принялся что-то говорить своему брату и жестикулировать. Тот молча его слушал, а потом вдруг повернулся в мою сторону. На лице его было такое же растерянное удивление, как и у брата. Наверное, Ник сказал ему о моей предстоящей свадьбе.

Кирилл не отрывал от меня своего взгляда, пялился из-за лобового стекла. Слушал Ника как будто вполуха.

Мне сделалось неуютно. Подхватив свой таз, я поспешила в сторону дома.

Дома я делала дела, читала с Сенькой, помогала Анфисе на кухне. А мысли все были заняты тем, что сказал Никита. Собраться и уехать. Может, все не так уж и сложно? Может, у нас все-таки бы получилось?

Да, он учится. Но, возможно, я смогла бы найти работу… Ничего я не умею, и образование у меня всего девять классов. Больше родители не позволили учиться, хоть оценки мои и были неплохими.

С другой стороны, я прекрасно убираю, стираю, готовлю. Я могла бы наняться к кому-нибудь хлопотать по хозяйству. В больших городах это тоже пользуется спросом.

Я вздохнула. Как же тяжело решиться…

— Стеша, почему ты такая задумчивая в последнее время? — спросил Сенька, прислонившись к моему боку.

Ласково улыбнувшись братишке, я взъерошила его чудные вихры. Серые глаза смотрели на меня со всей серьезностью.

— Разве тебе не рано замуж?

— Ну, по возрасту вполне могу, — я заставила себя удерживать улыбку.

Не хотелось, чтобы мои тревоги передались ему. Ни к чему это.

— Мне Колчин не нравится, — категорически заявил Сенька. — Он же нелюдимый. Его побаиваются в деревне.

— Ну скажешь тоже.

— Да! Его Синей Бородой называют. Он всех своих жен убивает!

— Сенька, поменьше слушай всякую ерунду Колчин даже не был женат.

Недавно я и сама верила во всю эту чушь, а теперь рассуждаю совсем по-другому.

Но рассуждать легко, потому что в душе я еще не осознаю, что мое будущее будет связано с Колчиным. Он для меня малознакомый мужчина. Какая-то там свадьба, жизнь в чужом доме — все это пока такое эфемерное, как будто не по-настоящему.

А мне ведь придется лечь с ним в одну постель.

На секунду представив этого лохматого мужчину на себе, то, как его глаза-бусины смотрят на меня, не мигая, я почувствовала себя плохо. Никакого трепетного возбуждения, как от мысли об охотничьем домике с Кириллом в нем, не возникало ни на миг. Никакого счастливого чувства, как в былые времена с Никитой. Ничего. Только отвращение.

Это странно. Ведь Кирилла я тоже видела буквально несколько раз. Ровно так же, как и Колчина. Но почему же я сама тогда на него набросилась? Будет ли этому объяснение хоть когда-нибудь?

И все же на моем сердце по-прежнему Никита. Вместе с болью, горечью, разочарованием и собственным стыдом. Он все еще там. И мое глупое сердце продолжает наивно надеяться, что что-то поменяется в моей жизни.

Вот только как, если сама я для этого ничего не делаю? Никита прав. Я не пытаюсь бастовать. Я ничего не делаю, чтобы предотвратить надвигающуюся беду.

— Ефим, ты придурок! — донесся вопль Луки прямо с улицы.

Затем грохот, возня, очередные крики.

Опять дерутся. Все свое свободное от учебы и работы время они дрались, даже мать с отцом уже не обращали внимания, оставляя их разбираться во всем самостоятельно.

Грохот не прекращался, и я, вздохнув, вышла на крыльцо.

— Что у вас опять?

По земле катался непонятный клубок, драка была не на жизнь, а на смерть. Неспешно набрав в деревянный ковш воды из ушата, я плеснула прямо на клубок. Мальчишки завизжали, но остановились.

— Стешка, блин!

— Я весь мокрый!

— Хватит орать, все отдыхают, — спокойно ответила я.

Видок был у них так себе. Опять мне стирки добавили, засранцы. И починки одежды тоже. У Луки рукав висит на середине, у Ефима дыра на штанине.

— Мы тут без тебя разберемся!

Задиристый взгляд младших братьев вызывает только легкое желание наподдать еще сверху. Совсем без тормозов, и плевать им, что я старше. Они и Анфиске так же отвечают.

Только перед старшими братьями робеют, да перед отцом. К женщинам в нашей семье, кажется, уже сложилось весьма однозначное отношение. А как может быть иначе, если отец унижает Анфису, не стесняясь присутствия остальных. Да и со мной точно так же. А близнецы впитывают как губки.

— Что случилось-то? — терпеливо спросила я, стараясь не показывать им свой гнев.

Лука не выдержал первым.

— Ефим на моем велике колесо лопнул, а свое отдавать не хочет, — он пнул брата по голени.

— Да оно уже было сдутое, что ты мне лепишь?! — Близнец не остался в долгу и опять набросился на второго с кулаками.

Школа была в Ильчине, поэтому ребята почти до наступления зимы ездили в школу на велосипедах, Сеньку брал к себе на багажник один из них. По очереди. Это я настояла на том, чтобы им купили по велосипеду. Далековато все же каждый день туда-обратно ходить. Особенно мелкому.

Анфиса меня поддержала, мать, как ни странно, тоже. И тогда отец согласился. Купил им каждому. Не самые лучшие, конечно. Подержанные, но добротные. Сколько счастья было.

Может, получится в этом году уговорить еще на один для Сеньки?

Думая о каких-то дурацких велосипедах, я стояла, отрешенным взглядом уставившись в пустое пространство. Рядом продолжали ругаться и драться братья. На улице давно стемнело, скоро все будут готовиться ко сну. Опять я буду полночи думать о Никите и предстоящем замужестве.

Смог бы Никита действительно помочь мне?

Не знаю, что на меня нашло, но я вдруг спустилась с крыльца и подошла к велосипеду, у которого колесо было целым. Подняв с земли, покатила его в сторону калитки.

Братья даже ошалело остановились и крикнули в спину, чуть ли не хором:

— Эй, ты куда?!

— Сейчас вернусь, — дернула я плечом. — Забыла кое-что у деда Саввы.

— Это же мой велик!

— Да верну я тебе, хватит уже вопить.

Не обращая внимания на недовольные вопли, я заторопилась со двора.

Какая же я страусиха! Спрятала голову в песок сразу же! Никита прав, я не пробовала сказать нет. Настоящее нет.

Быстро крутя педали в сумерках, я наслаждалась ночной прохладой и запахом хвои. Нужно поговорить с Никитой. Обсудить все. Зря я сразу отказалась, ведь он искренне хочет помочь. Хочет забрать меня с собой.