Личный аптекарь императора (СИ). Страница 4

Пока я аккуратно переливал зелье в кружку, дед приложил к уху телефон (память наконец подсказала название штуковины) и прокричал:

— Алло! Отправьте лекаря в лавку «Туманные пряности». Срочно!

— Мишенька, не умирай. Как же я буду жить без тебя? — рыдала женщина.

Я подошёл и присел рядом с ней с кружкой в руке.

— Отойдите, мне нужно напоить его.

— Ещё чего! — воскликнул старик. — Напоил уже! Только хуже стало. Иди в подсобку, я потом с тобой поговорю.

— Приподними ему голову и помоги влить жидкость в рот, — в моем голосе послышались металлические нотки. — Делай, как говорю!

Мы встретились взглядами. Он снова хотел возразить, но явно что-то разглядел в моём взгляде, отчего смиренно кивнул и приподнял голову мужчине.

Я приоткрыл ему рот и осторожно влил жидкость. По большей части отвар просто вытек изо рта, но даже та малость, что осталась, впитается в его кровоток и поможет.

— Что теперь? — спросил дед.

— Ждём.

Прошла минута… другая… Мы все в напряжении всматривались в бледное лицо мужчины.

— Кхе-кхе-кха, — закашлялся он, резко сел и недоуменно уставился на нас. — Что случилось? Почему вы так на меня смотрите?

— Мишенька-а-а! Живой! — женщина обняла мужа и снова зарыдала, на этот раз от счастья.

— Ты что ему влил, а? — прошептал дед и подозрительно уставился на меня.

— То, что нашёл на твоих полках, — пожал я плечами.

Мы с дедом проводили супружескую пару до выхода, но сначала я вернул им деньги за «чай» и забрал мешочек. Впредь нужно быть осторожнее и внимательно проверять все свойства трав.

Не успели они скрыться за дверью, как к лавке подъехала железная повозка, и из неё выбежали двое мужчин с чемоданами.

— Где-таки больной? — спросил один, невысокий мужчина в круглых очках и в черной шляпе.

— Авраам Давидович, больному стало лучше, и он ушёл домой, — извиняющимся тоном произнёс дед и развёл руками.

— Ложный визов? — лекарь недовольно сморщился. — У меня-таки столько неотложных дел, но я должен бросать своих больных и тратить своё время на разъезды. Так не делается! В следующий раз отправляйте больных в лечебницу, а не вызывайте нас. Шо вы думаете, нам заняться нечем?

— Прошу прощения, Авраам Давидович. Хотите чаю? — любезно предложил дед.

— Уж не от вашего ли чая человеку стало плохо, а? Есть ощущение, шо ви чего-то недоговариваете, — подозрительно прищурился он.

— Да ну что вы! — искренне возмутился дед. — Ничего запретного у нас нет. Только разрешённые чаи и приправы. Если хотите, можете сами проверить.

— Вот ещё! Из-за вас мы и так много времени потратили зря. А время — деньги, знаете ли.

Он бегло взглянул на меня, развернулся и вышел. Второй, до этого просматривающий что-то на своём телефоне, последовал за ним.

— Э-х-х, ну и денёк, — тяжело вздохнув, проговорил старик, когда железная повозка скрылась за поворотом. — Как твоя голова?

— Лучше, — я потрогал шишку.

Не уменьшилась, но и не болит. Ещё денёк-другой, и рассосётся. Следующую порцию маны потрачу на себя. Надеюсь, она быстро восполнится хотя бы до прежнего уровня. Как показала практика, на одну несложную манипуляцию её вполне хватает.

— Ты меня сегодня удивил, — дед внимательно посмотрел на меня. — Откуда рецепты взял? Неужели сейф взломал? Или ключи украл?

— Ничего я не взламывал и не крал! Думай, что говоришь, старик! — вспылил я. — И никаких рецептов не знаю. У тебя же на каждой коробке написано название и полезные свойства. Вот и смешал то, что может помочь.

Это объяснение я приготовил, когда увидел надписи. Правда, они так сильно сужали реальные свойства растения, что не стоило на них даже внимания обращать.

— Смешал, — передразнил он. — Так смешал, что чуть человека не угробил.

— Он бы и сам умер. Ты что не видел, в каком он состоянии? Теперь же он проживёт гораздо дольше.

Старик продолжил ворчать, но я его уже не слушал. Обошёл всю лавку. Ничего особенного. За полками небольшая подсобка с туалетом и склад с мешками набитыми сухими травами.

— Идём домой. Рабочий день закончился, — устало проговорил старик.

Мы вышли из лавки, которая снаружи выглядела не лучше, чем моя конюшня в прошлой жизни, когда я поселился в заброшенной башне: обшарпанные стены, окна в трещинах, поросшая мхом крыша. М-да уж, попал так попал. Ну ничего, я из любой ситуации выкручусь. Но сначала нужно узнать как можно больше и адаптироваться к новым реалиям.

— Слушай, старик… — начал было я, но он грубо прервал меня и ткнул локтем в бок.

— Какой я тебе старик⁈ Дождёшься — выпорю, как в детстве!

— Ну, ладно-ладно, — примирительно поднял руки. — Дед, а почему ты сказал, что мне могут голову снести из-за каких-то дневников?

Старик, прищурившись, недоверчиво покосился на меня.

— Как это «почему»? Запрет на то и запрет, что его нарушать нельзя. Если дознаются, что мы снова аптекарским делом занялись, то… даже страшно подумать, какое ещё наказание нам придумают. И так уже маны лишили. В следующий раз головы полетят.

— А кто маны лишил? — заинтересовался я.

— Шурик, ты издеваешься надо мной⁈ Поколочу — мало не покажется, — старик сжал кулак и показал мне.

Нужно быть осторожнее, а то психованный старик полезет в драку. Я, конечно же, его не боюсь, но бить пожилых всё же неправильно. К тому же он теперь мой родственник.

Пока мы молча шли вдоль оживленной дороги, я внимательно осматривался. Некоторые здания мне были знакомы — память прежнего Шурика подсказывала. Вот банк — самое роскошное строение из всех, что я здесь видел. Там женская гимназия — белое одноэтажное здание с колоннами. Храм, магазин, почта.

Вспомнил, что железные повозки называются автомобилями. Короче, пешая прогулка до дома пошла мне на пользу. Я даже издали узнал дом, в котором мне предстоит жить.

По всему было видно, что когда-то это был довольно роскошный особняк с большим садом, огороженным высокой, искусно сделанной оградой. Теперь же дом представлял жалкое зрелище: ограда покрыта ржавчиной, краска на стенах облупилась и местами осыпалась, каменная плитка на крыльце потрескалась, ставни покосились.

Мы зашли в дом, и я убедился, что и внутри всё также убого как и снаружи. Что же случилось с этими людьми? Почему они так сильно обнищали? Память возвращалась обрывками и неясными образами, поэтому трудно было что-то понять из всей этой мешанины.

— Григорий Афанасьевич, Сашка, вы уже вернулись? — к нам навстречу поспешила худая, болезненного вида женщина.

Она заправила прядь светлых волос за ухо и поцеловала меня в щёку. Ага, да это же мать Шурика. А зовут её… Лидия. Всё-таки кое-что можно вытянуть из клубка воспоминаний.

— Лида, ты опять у Завьяловой была? — строго спросил дед. — Я же запретил тебе ходить к этой ведьме!

— А что делать? — всплеснула она руками. — За обучение Насти не хватало пары сотен. Пришлось ману продать.

— Ты так себя угробишь, а Настя может и в обычной школе учиться. Не обязательно в гимназии, — проворчал дед, стягивая поношенные ботинки.

— Приданого у неё не будет, так что пусть хоть хорошее образование получит, — еле слышно ответила она. — Иначе не сыскать ей достойной партии.

Дед повздыхал, но больше ничего не сказал. Похоже, с деньгами у них проблемы гораздо серьёзнее, чем я сначала думал. Но меня заинтересовало другое.

— Мать, а как ты продаёшь свою ману?

Та удивлённо взглянула на меня и перевела взгляд на деда.

— Он сегодня ударился головой. Я думал помрёт, но ничего, оклемался. Только ведёт себя странно, — вполголоса пояснил он.

— Вообще-то я всё слышу… старик, — сказал я и смерил его недобрым взглядом.

— Во! Слышишь, как называет. Совсем страх потерял.

— Помрёт⁈ — всплеснула руками Лидия. — Сынок, где болит? Голова кружится? Может, к лекарям?

Она принялась осматривать меня и ощупывать голову, пока не нашла шишку.

— Ох ты батюшки-и-и, Сашенька! Пойдём к лекарям. Я завтра снова к Завьяловой загляну, деньги будут, — она взяла меня за руку и потянула к двери.