Княжество Семиречье (СИ). Страница 8

— Тогда вставай. — обнаженная легкая фигура выскользнула из-под теплого одеяла и легкой походкой подбежала к шкафу. А мне было просто холодно глядеть на стремительную фигуру княгини.

Осень пришла в мои владения внезапно. Снега еще не было, и три дня назад в небе сияло солнце, а вчера из степи налетел ледяной ветер, прихватив траву и покрыв землю блестящей изморозью, и оказалось, что во дворце Слободана достаточно зябко. Не имея своих источников топлива, бывший владетель Верного на зиму просто закрывал половину помещений дворца, перебираясь на утепленный, первый этаж. Мне же проблемы нехватки топлива были просто неведомы. Флагман моего военно-речного флота, легкий крейсер «Первак», после модернизации, вышел на ходовые испытания, в ходе которых притащил из Северного Замка баржу местного бурого угля, которую нарыли для меня трудолюбивые китайские шахтеры, и теперь этот уголь в смеси с антрацитом вовсю продавался населению Верного, которое предъидущие годы поголовно мёрзло зимой, сжигая в своих очагах какую-то солому, кизяк и прочее псевдо-топливо.

А сегодня моя эскадра в полном составе отправлялась на север, по Иртышу. Говорят, что где-то там, в небольшой бухте при одной из многочисленных торговых факторий встали на зимовку корабли купцов Калашниковых и Гринёва. Команды во главе с купцами, на лодках ушли в Семипалатинск, прогуливать заработанное за лето, оставив в фактории минимальное количество людей, необходимых для охраны и подготовке кораблей к весенней навигации, а я решил этим фактом воспользоваться. Вчера состоялось заседание Верховного суда Великого княжества, который постановил наложить арест на имущество вышеуказанных купцов, движимое, а равно и недвижимое, а купцы были вызваны повестками в суд, для рассмотрения дела в отношении их. Ну а пока мои военно-речные силы выдвигались на Север, для принудительного исполнения решения суда. Ну а что вы хотели? У нас правовое государство!

Колесные пароходики, пусть и обладающие усиленными бортами и бронированными кожухами гребных колес, для роли ледоколов были приспособлены мало, поэтому каждый из них толкал впереди себя зачарованные моей магией ледокольные баржи, нагруженные балластом. Река пока не встала, только начала образовываться на поверхности воды первая шуга. Капитаны были, строго — настрого, заинструктированны: нигде не задерживаться, через сплошной лёд не пробиваться и кораблями не рисковать. А так все прошло в лучших традициях Иртышского военно-речного флота ВСК, старейшего, кстати, в этой части света. Команды в черных теплых бушлатах выстроилась на палубах, на пристани играл оркестр, выводя вечно прекрасные мотивы «Прощания славянки», что я напел местному дирижеру. Население городка, не избалованное яркими зрелищами, громко приветствовало моряков, согреваясь горячительными напитками, что предлагали всем желающим шустрые торговцы, в общем, было весело. Наконец пароходы дали гудки, на носу «Первака» вспухла белым дымом холостого выстрела носовая и единственная пушка, и пароходы зашлепали гребными колесами по стылой воде, постепенно набирая ход. И, да свершится правосудие.

Я подхватил под локоть суженую, развернулся и наткнулся на неприязненный взгляд водянистых глаз. Их обладатель, один из пленных британцев, что зябко ежился в горчичного цвета, кургузом пальто в крупную клетку, встретившись со мной взглядом, укрылся за глубоким поклоном, после чего торопливо двинулся прочь.

Британцы в Верном были, немного, но были. Большинство их я нашел в степи, у полотна железной дороги. Это были остатки тех полутора сотен беглецов, что бежали из Рудного после нашей блистательной победы над британскими магами. Не найдя источников воды, британцы и их наемные солдаты из числа индусов, из последних сил, двигались в сторону Северного Замка, даже не допуская мысли о том, что фактория уже захвачена мной. Примерно треть от этой группы так бесследно и сгинула в степи, а, около двух десятков погибло в дороге, а остальных мой поезд встретил, когда я, закончив свои дела в Северном Замке, с малым конвоем, двинулся в сторону Рудного.

Беглецы настолько обессилили в своих мытарствах, что получив воды и немного еды, они, не имея даже мысли о сопротивлении, молча загружались в вагонетки, присоединяясь к своим землякам, что я вывозил из Северного Замка.

По прибытию в Рудный, я быстро провел разбирательство, в процессе которого выяснилось, что мои пленники не имели достоверных данных о том, что управляющий факторией, захватывая мои поселки, действовал незаконно. Во всяком случае, белые джентльмены дали мне в этом свое слово.

Дав всем пленникам скопом два года административного надзора, я распределил бывших белых господ по всем своим поселкам и городкам, кроме Северного Замка, предоставив их своей судьбе, одновременно установив право каждого из осужденных выкупиться из плена досрочно, при условии погашения неких убытков, понесенных казной княжества. Индусы мгновенно сколотили бригады, и нанялись на работу на шахты и в пищевое производство, которое развивалось в Верном. А господа помыкались, пока не поняли, что устроиться к индусам или местным аборигенам на роль руководителя у них не получается. Вот и пришлось бывшим клеркам и менеджерам наниматься на должности кочегаров, упаковщиков или приказчиков, тяжким трудом зарабатывать хлеб свой несущий. Поэтому, поглядывают господа на меня с плохо скрываемой злобой, прячась за вежливыми поклонами и неискренними улыбками…

Окрестности Верного.

Через два часа мы с женой и небольшим конвоем выехали в сторону поселка Свободный. Ехали в двух крытых экипажах, в одном мы с женой, во втором — ее прислуга, в сопровождении десятка верховых. На велосипедах сейчас по степи не поездишь — стальные колеса плохо взаимодействовали с обледенёлой поверхностью степи, но моей пехоте отсидеться в казармах зимой не получится — в специальных мастерских сейчас строгали лыжи, на которые я поставлю стрелков, как только на землю ляжет снежный покров. А пока двигаемся на лошадях, к которым я, по-прежнему, относился с подозрением.

— Олег, а это кто и что они там делают? — жена показала на десяток людей, копошившихся в отдалении.

— Рабочая бригада, в оврагах запруды делают.

— Зачем? — Дочь степи недоумённо округлила глаза.

— Воду задерживать, чтобы не утекала, возможно рыбу буду разводить… Весной будем деревья сажать. — я достал саквояж с документами и сделал вид, что с головой погрузился в работу. Я в школе успевал далеко не по всем предметам, но о существовании Сталинского плана преобразования природы я знал. К сожалению, кроме того, что надо сажать деревья, многие тысячи деревьев, я больше ничего не помнил. Вот несколько бригад из числа пленных у меня и занимались этим «преобразованием природы». Пока земля не схватилась морозом, сооружали запруды в крупных оврагах, ну а весной, с первыми пароходами, по Иртышу, должны мне привезти несколько тысяч саженцев сосны и прочих лиственниц, вот тогда и начнут рабочие тянуть вдоль берегов многочисленных речушек лесополосы. Ну не нравился мне местный климат, и ветра местные, особенно зимой, когда уши можно обморозить за пол=часа, совершенно не нравятся. И количество распаханных полей возле города Верный мне не нравятся, потому как продавать продуктов я могу в десятки раз больше…

Я осторожно поднял взгляд от бумаги — Гюлер сидела, не отрывая взгляд от окна, надув губы, всем своим видом демонстрируя, насколько она обиделась.

— Ну хорошо, хорошо… — я схватил взвизгнувшую от неожиданности княгиню под попку, и посадил себе на колени, заботливо запахнув длинный подол шубы:

— Просто это очень долго рассказывать…

— А мы куда-то торопимся? — поддела меня жена: — Просто ты себя иногда ведешь так, как будто я какая-то кукла безмозглая.

— Всё, договорились, ты не кукла и я буду рассказывать тебе всё, что тебе интересно. — я посадил свою ношу поудобнее: — Если кратко, то я хочу, чтобы вокруг Верного полей огородов и садов было в десять раз больше. И чтобы караваны с нашей мукой, зерном, овощами и сухофруктами ходили в Китай и Сибирь. А для этого надо, чтобы ветра из степей не уносили слой плодородной земли. Лучшее средство для этого — это полосы деревьев, высаженных поперек направления ветра, через, скажем, каждые пятьсот шагов, а также вдоль дорог и ручейков и речек…