Газлайтер. Том 28 (СИ). Страница 47

— Осторожно, — резко прошипел вождь, увидев, как один из воинов чуть не грохнул болт в паз. — Уронишь — сам себе погребальный обряд подпишешь. Эти штуки срабатывают от толчка.

Вот убьём Филинова — и снова станем королями степи. Синие Бороды поднимутся, как в старые времена. И Хмен, и остальные снова станут склонять головы.

Прямо перед вождём, на арбалетной станке, внезапно возник бежевый, пушистый щеночек. Он спокойно смотрел вверх своими круглыми, блестящими глазами-пуговками — чистыми, наивными, полными неподдельного любопытства. Лапки у него чуть разъехались по металлической поверхности, уши торчали в разные стороны.

— Какая… милота… — пробормотал вождь, тронутый в самое сердце. И потянулся рукой, чтобы погладить малого.

Да только щенок сразу исчез. Растворился в воздухе, как туман. Словно его и не было.

И в ту же секунду в голове вождя зазвучал голос:

— Ох, зря чудишь, вождь. Очень зря.

Вождь застыл в шоке. Это — двурукий Филинов! Как он засёк их? Неужели у него настолько широкое ментальное поле? Что это за чудовище?

— Тебе меня не достать, чёртов двурукий! — храбро завопил вождь, вскидывая руки к небу. — Мы слишком далеко! Мы вне досягаемости твоих щупалец!

Он сорвал с груди антипсионическую брошь, сжал её в кулаке и рассмеялся:

— Ха-ха! Думал, подкрадёшься незаметно? Хочешь — бросайся на своём спринте хоть за триста метров вперёд! Мы тебя всё равно достанем с наших артефактов, зачарованными болтами! Наши разумы тебе не подвластны!

Голос в голове:

— А зачем мне ваши разумы? Мне хватит и птичек.

— Что⁈..

В ту же секунду над лагерем Синих Бород сгущается тень. Вождь поднимает голову — и замирает.

С неба с клекотом обрушивается стая. Смешанная: чёрные, резкие, дикие степные птицы. Некоторые — мелкие и юркие, другие — с размахом крыльев в рост человека. Они пикируют, режут крыльями воздух, несутся прямо вниз.

Птицы врезаются в людей. Когтями — по лицам, клювами — в глаза. Дикари закрывают руками лица. Одарённые накидывают на себя доспехи и вертят головами в облаке пернатых.

И тут одна из птиц — степной орёл, особенно крупный — налетает на один из арбалетов. Болт, плохо зафиксированный, лежал сдвинутым, торча из гнезда.

Птица хватает его когтями, поднимает в воздух, взметнувшись высоко над головами, а потом со всей силы швыряет вниз — на другой заряженный арбалет.

— Нееет!.. — доносится отчаянный вопль вождя.

БАБАХ.

Второй арбалет взрывается. Вспышка ослепляет. Волна огня прокатывается по соседним орудиям, цепляя стойки, активированные болты в гнёздах и снаряды в коробках, которые сразу же детонируют от взрыва.

Начинается цепная реакция.

Птицы уже в небе — их взрывы не коснулись. А вот Синие Бороды в этот миг пожалели, что вместо второй пары рук боги не даровали им крылья.

Вождь Синих Бород стоит, охваченный огненным вихрем, осознавая, что весь его план рухнул в считаные секунды.

И в последнюю долю жизни, прежде чем его накроет особенно мощной взрывной волной, он успевает подумать только одно:

А ведь не зря их дьявол тоже двурукий.

Над холмами вдали вспыхивают фейерверки — яркие, насыщенные, с грохотом и шипением разлетаются в небе, оставляя за собой шлейфы разноцветных искр. Прямо как в Новый Гол.

Гюрза оглядывается на всполохи:

— Что это там такое?

— Салюты, как видно, леди, — пожимаю плечами. Поворачиваюсь к Насте — та улыбается, уже в курсе и про засаду Синих Бород, и про то, как им прилетело их же собственными снарядами. — Дикари пускают.

Гюрза, едущая чуть позади, восклицает с искренним восторгом:

— У дикарей, значит, сегодня праздник!

Настя не отводит взгляда от яркого неба, усмехается:

— С Даней у всех всегда праздник.

Вот это — я понимаю реклама, — думаю про себя и хмыкаю.

Ещё какое-то время мы просто несёмся по степи. Спринтов толкает вперёд ветер, под ногами — зелёно-золотой ковёр трав, над головой — купол неба, уже подёрнутый вечерним светом.

Но ощущение свободы начинает постепенно тускнеть.

Я ощущаю это первым — давление на краю ментального поля, уже знакомое. Слежка. Всадники держатся на расстоянии, но идут по следу. Пока что без открытой агрессии, но с отчётливым упорством. Настя, конечно, ещё ничего не замечает, а вот Гюрза бросает на меня короткий, внимательный взгляд — она тоже уловила присутствие.

Опять племя Синих Бород.

Видимо, кто-то из племени помчался мстить за своего вождя. Причём преследователей — сотня, не меньше. Очень возможно, с этим племенем всё равно рано или поздно пришлось бы разобраться: слишком вызывающе себя ведут, будто вся степь Примолодья им принадлежит. Что ж, для начала неплохо бы их погонять.

Оглядываюсь на девушек:

— Ускоримся?

Обе кивают синхронно.

Загоняем спринтов. Они рвутся вперёд, как будто сами почувствовали охотников за спиной.

И вдруг — на горизонте появляется дуэт всадников. Телепортируясь на спринтах, мигом оказываемся рядом. Дроу верхом на шестилапых. Сложно не узнать старых знакомых — Химериэль и Семирель. Официальный лорд-губернатор Примолодья и его вассал.

Прекрасно.

— Как раз их сейчас и не хватало, — по мыслеречи делится леди Гюрза.

Я выпрямляюсь.

Химериэль замечает меня, приподнимает голову, глаза округляются. Он, кажется, на секунду теряет дар речи, но быстро берёт себя в руки:

— Какая встреча, король Данила, — произносит он с натянутой вежливостью.

Глава 15

— И не говорите! А что вы тут делаете, лорд-губернатор? — первым спрашиваю я, останавливая Белогривого и глядя на Химериэля сверху вниз. В прямом смысле: спринт у меня высокий, а дроу не особо, как и его шестилапка.

Химериэль хмурится, будто я нарушил некий невидимый протокол. Да только я выше его по титулу. Пускай лорды-дроу заносчивы и считают даже свинопаса на Багровых землях важнее короля за их пределами, но это только их проблемы — пока они не скажут это вслух, конечно.

А вот сир Семирель не страдает непочтительностью — соскальзывает с седла и тут же кланяется:

— Здравствуйте, король Данила! А также королева Анастасия и леди Гюрза!

Черноволосая леди не обращает внимания ни на одного, ни на другого. Настя же из вежливости кивает, как и я.

— Сир Семирель, лучше сядьте обратно в седло, — советую.

— Как прикажете, — слушается дроу.

Сир-то понимает, что я не обделён лояльностью Багрового Властелина — в отличие от того же Химериэля, который уже столько раз напортачил. А значит, поклониться, даже если не хочется, — дешевле, чем потом объяснять, почему не поклонился.

Химериэль косится на вассала, будто тот продал родину, но делает вид, что ему всё равно. И бурчит себе под нос, словно проглотил кислую облепиху:

— Я ищу своего носорога, король Данила.

— Понимаю, — киваю. — Но сейчас не лучшее время для зоологических экспедиций. Племя Синих Бород у нас на хвосте. Если не хотите попасть под раздачу, ну или сразиться с толпой многоруких, — рекомендую двигаться вперёд. И быстро.

— Чёрт! Их много? — напрягается Химериэль.

— Много, — подтверждаю я. — Сотня или две.

Химериэль, не дожидаясь уточнений, резко разворачивается:

— Бежим! — орёт он и со всего размаха шпыняет свою шестилапку. Та взвизгивает и срывается с места, поднимая клубы пыли. Семирелю ничего не остаётся, как следовать за своим сюзереном.

Мы с Настей и Гюрзой тоже трогаемся с места, но я не тороплюсь. Белогривый и так самый шустрый. Обгоним кого угодно, если понадобится.

— Вам бы в другую сторону, — бросаю по мыслеречи Химериэлю.

Но лорд-губернатор ничего не хочет слышать. Несётся вслепую, не проверяя местность, не сканируя ментально зверей в округе. Забыл, видимо, что в степи полно опасной живности. Так и упустит своего носорога — тот как раз неподалёку сидит в роще.

Вздыхаю. Надо помочь лорду-губернатору воссоединиться со старым товарищем. Всё же по моей вине он расстался со своим любимцем. Да, конечно, лорд-губернатор тогда хотел меня затоптать насмерть, но я не злопамятный. Просто я злой, и память у меня хорошая.