Газлайтер. Том 28 (СИ). Страница 37

На раздумья времени нет. В грудь Факела влетает пси-копьё. Импульс — и он валится на спину. Огненный доспех рассыпается в прах. Череп вспыхивает изнутри болью — сработала ментальная настройка, вживлённая по приказу лорда Гагера. Если дроу попадёт в плен или будет побеждён — волна боли разрушит разум.

Это и происходит прямо сейчас.

Факел, с хрипом сгибаясь, всё же находит в себе силы ухмыльнуться. В его глазах — злоба и отчаяние.

— Кажется, ты сейчас умрёшь, — замечает Филинов без удивления.

— Ты ничего не получишь из моей головы, грёбаный человек! — хрипит Факел, глядя на приближающихся Филинова и леди Гюрзу. — У вас не будет ничего на Гагера! Ни одной улики! Зря старались, придурки! Хи-хи…

Из носа у него хлещет кровь, с каждым словом усиливаясь. Вдруг его плечо вспыхивает болью — он замирает.

В плечо вгрызся капкан. Две железные дуги с зубьями, напитанные синим свечением псионики. Факел дрожит — не от боли, от ужаса.

Голос Филинова вдруг звучит прямо в голове дроу:

— Не переживай ты так — не зря. Я уже получил всё, что мне нужно.

Мы с леди Гюрзой стоим над умирающим дроу. Не жилец, однозначно. Из его носа хлещет кровь, глаза закатываются, горло срывается на гортанный хрип, будто внутри выжигается до костей.

— О нет! Я знаю, что это! — восклицает Гюрза, вскидывая руки. — Это настройка «сжигание»! Она сожжёт ему мозг подчистую! Король Данила!

— Не паникуйте, леди, — говорю я спокойно, будто речь о несвоевременном чаепитии.

— Мы сейчас потеряем свидетеля! — не слушается леди-дроу, схватившись за волосы.

— Ох, что же вы раскричались? — вздыхаю.

— Но…

— Леди. Не мешайте мне работать.

Девушка замолкает обиженно. Вот и славно. Капкан уже защёлкнулся на плече сира Факела. Осталось только направить псионку.

Я сосредоточился. Зубастая железка, напитанная псионическим свечением, служит проводником. Через неё я пускаю ментальные щупы — тончайшие, почти невесомые. Провожу их под ментальные щиты, не разрушая, скользя между слоями сознания, будто хирург, вытаскивающий занозу из мозга.

Память дроу горит. Быстро, безвозвратно, как старая бумага в костре. Но я успеваю. Хватаю клочья, обрывки, обугленные края. Перебираю находки. Вот и Гагер: знакомое лицо, голос, отдающий приказ. Этого, думаю, достаточно.

Факел вздрагивает, дёргается всем телом, будто поймал тысячу вольт, и падает плашмя. Его мутный взгляд цепляется за меня.

— Ты… ты у меня в голове… как, твою мать?..

— Да какая разница? Спасибо за сведения, — бросаю я по мыслеречи, уже зная, что он больше ничего не скажет. — Вы очень нам помогли, сир. Больше не смею вас задерживать.

Факел дёргается в последний раз и замирает. Мозг выжжен начисто. Служить Гагеру очень опасно, как мне видится. Интересно, его печеньки того стоят?

— Мы не успели… Всё было зря… — шепчет Гюрза, опуская голову.

— Почему же зря? — я улыбаюсь. — Взгляните.

Я передаю ей ментальным импульсом то, что успел сохранить — обрывки, но важные. Налицо связь Гагера с генералом Гризлом.

— Этого хватит, чтобы лорды Багрового Властелина начали расследование, — говорю.

Гюрза вглядывается в моё лицо. Потрясение в её взгляде постепенно сменяется чем-то другим. Осторожным восхищением, может быть.

— Как вы это сделали, король? — спрашивает она наконец.

— Аномальный металл, — отвечаю. — Он позволил щупам пройти под щиты, не нарушая их.

Она качает головой, будто не верит.

— Ну да. Вы правильно подошли к делу. Стоило бы разрушить щиты — и всё бы сгорело за долю секунды. — Она смотрит на меня. — Сколько вам лет, раз вы до такого додумались?

Я слегка улыбаюсь, скромно и немного нагло:

— Я юн и ещё не опытен. Правда, не невинен.

— С пятью жёнами — и не удивительно, — фыркает леди-дроу.

И это она ещё не знает об избранницах.

— Главное — у нас теперь есть компромат на Гагера, — произношу я, наблюдая, как энт медленно разгибается, потрескивая суставами. Потягивается, как после долгого сна, потом наклоняется к Красивой и, почти застенчиво, спрашивает, хорошо ли послужил ей.

Я усмехаюсь. Даже деревья хотят похвалы. Правда, тигрица лишь принимается точить когти об его древесную ногу. Но энт даже и не против. Похоже, древосоня посчитал это за поглаживание.

— Компроматом нужно воспользоваться, — добавляю вслух.

Гюрза молча листает переданные мною фрагменты воспоминаний, ментальные клочья — оборванные, но яркие, как вырезки из сна. Но важнее их содержание, а не оформление.

— Да, — говорит леди наконец, тихо, но твёрдо. — Этого достаточно, чтобы взять моего жениха под стражу, — произносит она это с мстительным удовольствием. Ух, опасная женщина. Не стоило Гагеру на такую покушаться.

— А ещё мы можем выйти на генерала Гризла, — продолжаю я, не снижая темпа. — Он мутит странные дела. Возможно, королю огромонов это совсем не понравится.

— Согласна, — кивает она.

— Вам нужно немедленно отправиться к лорду Питону, леди. Лорд послушает только вас. Я дам сопровождение, — решаю, уже раскидывая ментальные щупы вглубь лагеря, чтобы дать распоряжения нужным людям.

— Да, понимаю, — отвечает Гюрза чуть грустно.

— И возьмите с собой Брусничку, — добавляю, бросив взгляд на тёмное пастбище, где в ночи виднеются силуэты спринтов.

— А можно⁈ Правда⁈ Спасибо вам, король Данила! — восклицает она неожиданно тепло.

— Пустяки, — отмахиваюсь, уже распределяя приказы. Щупы скользят по лагерю, поднимают нужных, выдают задачи. Всё приходит в движение.

Вскоре помогаю Гюрзе взобраться на Брусничку — без стремян и седла это ещё тот акробатический номер. Рептилоиды на грифонах, самые быстрые из тех, кто не пользуется спринтами, уже поднимаются в небо, охраняя маршрут с воздуха.

А сама Брусничка уносит Гюрзу телепортами — по сотне метров за раз, будто скачет по лужам.

Проводив леди, я разворачиваюсь и направляюсь к шатру Лакомки.

Альва сидит в полутьме, в тонкой ночнушке, настолько прозрачной, что ткань кажется из света. Распущенные золотистые волосы струятся по плечам. Жена как раз медленно расчёсывает их костяным гребнем. Понятно, кого ждёт.

— Смотрю, я не зря не ложилась, — говорит она, хитро улыбаясь, даже не поднимая взгляда.

— Ага, не зря, — качаю головой, входя. — Тебе будет интересно: только что я добыл то, что может похоронить Гагера. Передал всё Гюрзе, отправил её к отцу-лорду — пусть Питон займётся арестом. А сам хочу лично выйти на генерала Гризла. И лучше это сделать побыстрее.

Лакомка откладывает гребень:

— Значит, награду за победу над диверсантами ты получишь в другой раз?

— Верно, — хмыкаю. — В другой.

Она с пониманием кивает — только тень лёгкой досады скользит по лицу. Но ничего не поделать: хочу за ночь управиться. Всё равно я мало сплю. Успею прогуляться к огромонам.

Я выхожу из шатра, да подзываю Белогривого. С собой беру только Змейку. Хищница всегда готова, тем более после заката: горгоны — ночные животные. Белогрив ржёт, отбивая копытом нервный ритм предстоящей скачки.

Мы уходим через час. Змейка сидит сзади, плотно прижавшись, обнимает меня четырьмя конечностями. Скоро мы познакомимся поближе с огромонами.

Близ Молодильного Сада, Примолодье

Спринты — самые быстрые животные! Каждые пятьдесят метров галопа — скачок-телепорт на двести метров. Брусничка несётся вперёд, не сбавляя хода: выносливая, грациозная, словно соткана из молний и мышц. В небе — звенья рептилоидов на грифонах, которые ведут наблюдение с воздуха. Рассредоточившись, телохранители держат периметр и готовы рухнуть вниз в случае засады.

Гюрза сидит на лошадиной спине как влитая. Ветер бьёт в лицо, слёзы выступают от скорости, алая прядь постоянно лезет в глаза. Она сдувает её нетерпеливо — уже десятый раз за минуту.

Леди нужно срочно добраться до отца. Лорд Питон не должен был уйти далеко от лагеря Данилы. Гюрза уверена — она не подведёт этого странного менталиста и убедит отца в его правоте. Гагер — мерзкая, скользкая тварь, и её жених — будет арестован. Уже она этого добьётся. Даже если придётся спорить до крика, даже если снова получит от отца «ты слишком молода», «ты не ведаешь всей игры». Да ведает она! Задолбал!