Повторение пройденного (СИ). Страница 39

Командующий 4-й танковой группой генерал-полковник Эрих Гепнер устало вздохнул — с утра он пребывал в нервозном состоянии, когда на позиции изготовившегося к наступлению 41-го моторизованного корпуса обрушился шквал снарядов, от разрывов двенадцатидюймовых снарядов дрожала под ногами земля — русские не жалели стали и взрывчатки. Потери оказались невелики, но через час последовал еще один артналет, и стало ясно, что возможности перейти в наступление большевики просто не дадут. Их артиллерия ловко перемещала огонь по отдельным участкам фронта, причем именно там находились изготовившиеся к наступлению войска 18-й армии и 4-й танковой группы. А это свидетельствовало о хорошо поставленной разведке — противнику удалось не только вскрыть приготовления к наступлению, но и правильно установить выдвижение ударных группировок 4-й танковой группы. А после того как под Ропшей и Гатчиной были растрепаны попытавшиеся атаковать по предусмотренному планом времени, две пехотные дивизии уже всем генералам стало ясно, что наступление приведет к значительным потерям. Причем, все, что удастся сделать при таком превосходстве большевиков в артиллерии, будут лишь небольшие вклинения, а отнюдь не прорывы. Дальнейший штурм города, в котором засядет полумиллионная группировка советских войск, станет тягостным и малопривлекательным занятием, чреватым большими потерями при полном отсутствии видимых успехов.

— Я час тому назад говорил по телефону с фельдмаршалом фон Леебом — он передал указание фюрера, — генерал-полковник Гепнер сделал долгую паузу, обводя взглядом сидевших за столом генералов. — Пока не будет подавлена люфтваффе береговая и железнодорожная артиллерия, и не потоплены корабли, штурм города не производить.

В комнате словно легкий ветерок пронесся — все генералы дружно выдохнули, ведь они не видели никакой перспективы в кровопролитных уличных боях, ведь вокруг Петербурга шла сплошная городская застройка, и каждый район пришлось бы брать с немалыми жертвами.

— А потому 18-я армия в ближайшие дни перейдет к позиционной обороне на всем протяжении фронта силами 28-го, 54-го и 50-го корпусов. В состав последнего будет включена и 61-я дивизия из 26-го корпуса, в котором останется только одна 217-я дивизия, предназначенная для овладения Моонзундским архипелагом. Переданная дивизия прибудет из Эстонии в ближайшие дни, и вместе с 1-й пехотной дивизией, растянут фронт, чтобы прикрыть уход с позиций 41-го моторизованного корпуса.

Вот теперь генералы дружно переглянулись — и было, отчего им задуматься. Ведь единственный оставшийся в танковой группе моторизованный корпус одномоментно лишался поддержки пехотных соединений 18-й армии, оперативно ему подчиненных. Так собственно 50-й корпус состоял из 269-й пехотной дивизии, которая раньше входила в состав 41-го, и 4-й полицейской дивизии СС. Последняя вчера подошла от Луги, где завершалась ликвидация окруженной группировки большевиков. А вот еще три дивизии — 96-я, 121-я и 122-я 28-го армейского корпуса прикрывали действия 39-го моторизованного корпуса на восточном фасе огромного гатчинского выступа, что массивным клином рассекал обложившие Петербург германские войска. А второй моторизованный корпус, что входил в состав 4-й танковой группы на момент начала войны, был передан в состав 16-й армии — в нем остались две моторизованные дивизии, отразившие наступление 34-й армии русских, полностью разгромившие противника. По ходу боев 290-я пехотная дивизия была «выдернута», а 8-я танковая дивизия сейчас передана в состав 39-го моторизованного корпуса генерала Шмидта, что прорывался к Ладоге, стремясь возвратить станцию Мга, из которой была выбита 20-я мотодивизия. Да и сам этот корпус был передан из состава 3-й танковой группы генерала Гота, чтобы в середине августа ударом от Новгорода выйти фронтом на реку Волхов, а затем наступать на Петербург с востока, окружая Лужскую группировку русских. И план был полностью выполнен — но теперь наступали самые решающие дни, которые решат судьбу всей кампании на Восточном фронте. И чуть наклонившись, Гепнер негромко произнес:

— Фюрер решил полностью окружить Петербург и принудить большевиков к сдаче, прервав любые поставки по железной дороге и озеру, на котором действуют их корабли. Продвижение 39-го моторизованного корпуса замедлилось, русские упорно сопротивляются, цепляются за каждый километр своих болот, по которым с величайшим трудом продвигается наш автотранспорт. А потому 8-я танковая дивизия, отвлекая внимание большевиков своими демонстративными приготовлениями к наступлению на Мгу, сегодня вечером отправится через Тосно на Любань, и далее на Чудово по хорошей «московской» дороге. А там повернет на север и выйдет на Кириши, где 11-я пехотная дивизия 1-го армейского корпуса удерживает плацдарм на правом берегу Волхова. Весь маршрут около сотни километров, и по относительно хорошим дорогам, если их можно назвать таковыми в России. Завтра должны начать выдвижение дивизии вашего 41-го корпуса. И первой тем же маршем на Кириши утром последует 6-я танковая, за ней ближе к вечеру 36-я моторизованная, а замыкает 1-я танковая дивизия, которая выдвинется послезавтра утром, 11 сентября. Однако, думаю, эта дивизия нам не потребуется — перевес в силах и так будет на нашей стороне.

Гепнер посмотрел на генерала танковых войск Георга Рейнгардта, тот внимательно слушал, не отрывая пристального взгляда от карты, на которую штабные офицеры уже нанесли необходимые стрелки и значки.

— Ваш корпус, генерал, должен наступать на Волхов по левому берегу, и перерезать единственную железную дорогу, оставшуюся у большевиков и захватить сам город, где построена гидроэлектростанция. Ваш сосед слева 39-й моторизованный корпус, которому поставлена задача выйти к станции Мга, и по возможности, к побережью Ладожского озера. Между вами сводная пехотная бригада, она в Погостье. На плацдарме в Киришах останется 11-я пехотная дивизия, южнее ее у Грузино 21-я дивизия. Далее на юг заботы 16-й армии — она уже выдвинула к Новгороду армейский корпус. Больших сил у большевиков на Волхове и южнее Ладожского озера нет — только две армии, в состав которых включены формируемые резервные пехотные дивизии весьма сомнительной боеспособности. Нашего наступления они не ожидают, каких-либо танковых частей не замечено.

Перспективы наступления на первый взгляд были самыми оптимистичными — не нужно пытаться штурмовать крепостные обводы огромного города и нести огромные, и главное никому ненужные потери. А Гепнер продолжил говорить, также негромко и спокойно:

— Вашему корпусу надлежит рывком, имея в первом эшелоне две танковых, а во втором моторизованную дивизию, сокрушить группировку большевиков у Кириши, и занять Волхов к 17 сентября, затем одной дивизией продвинутся к Свири и там соединится с финнами. На проведение операции отводится восемь дней, считая с 10-го числа, то есть с завтра. Срок вполне достаточный, ведь имеются «приличные» дороги. А 18-го числа следует передать Волхов 50-му армейскому корпусу, а нам надлежит отбыть в распоряжение командования группы армий «Центр», для наступления на Москву. Здесь будет делать нечего — через две недели в Петербурге начнется голод, через месяц город падет как презревшее яблоко с ветки…

Блицкриг закончился под Ленинградом — 6-я танковая дивизия вермахта была напичкана легкими танками чешского производства Pz-35 (t), которые все до единого погибли уже в декабре 1941 года, но тогда бои шли уже под Москвой. Надо отдать должное умению германского командования — они лихо побеждали летом, воюя с такой матчастью, но долго успехи не могли продолжаться, да и танки закончились к зиме…

Глава 44

— Ничего не понимаю — выходит, штурма не будет⁈ Ну да — раз окапываться стали, то наступать уже не будут — или выдохлись, либо что-то удумали новенькое, паразиты.