Цена за общество. Страница 5

Ее плечи поднимались и опускались в такт дыханию. Вытянув шею, попыталась заглянуть в лицо и уловить детали – бледный оттенок кожи, густые брови, линию губ.

Рыжая сначала замерла, а потом быстро села и уставилась на меня большими зелеными глазами.

Она сразу впечатлила своей необычной внешностью. Кажется, раньше я не видела такого цвета волос.

– У тебя какие-то странные волосы – Девочка прищурилась. Маленькая рыжая кудряшка упала ей на нос и заставила забавно поморщиться.

– Это поцелуй солнца, – ответила я, теребя светлый локон.

– Какой еще поцелуй? Такого не бывает. – С ехидной ухмылкой она приподняла брови и оценивающе посмотрела на меня.

– Не помню, кто сказал. – Я опустила глаза и прикусила нижнюю губу, пытаясь вспомнить, когда и от кого это слышала. Но образ этого человека всплывал в каком-то плотном тумане, и я никак не могла уловить его внешность.

– У меня всегда была такая белая прядь, – продолжила я.

– Необычная, значит… – Рыжая хихикнула и придвинулась ко мне ближе, явно заинтересованная рассмотреть поближе.

– Касандра Райли Старлинг. – она протянула мне руку, снова сморщив нос, – Райли – в честь бабушки. Я ее не очень любила. Она все запрещала и ушла в прошлом году. Лучше зови меня Кейси.

– Талира Саванна Соул. – Я пожала ее руку в ответ. – Зови меня Тали.

– Саванна…что-то знакомое. – задумалась она.

Ее волосы переливались в лучах солнца яркими оранжевыми вспышками, кудряшки были растрепаны, но она выглядела невероятно милой, когда морщила конопатый нос.

– У нас все такие, – показывая на свою копну, сказала Кейси. – Рыжие от папы. Дед тоже был рыжий. Мама – темноволосая. Брату достался ее цвет. Родители говорят, сильный ген у рыжих.

Она явно не осознавала, как ей подходит этот яркий оттенок. Я же не могла оторвать от нее взгляд.

Кейси, продолжая крутить прядь, начала болтать про свою семью: как родители уехали, старший брат поступил в Военную академию, а других родственников, кто мог бы за ней присмотреть, не было, и даже, если бы бабушка их не покинула, она бы ни за что с ней не осталась и сама бы сбежала. Кейси заполнила собой и светом рыжих волос все пространство этой серой комнаты. Я больше не была одна.

Так мы стали дружить и жить вместе. Марта была рада нашему союзу. Каждый раз, видя, как я улыбаюсь, и проходя по коридору, говорила: «Вот как хорошо бывает в школе, когда у тебя есть друг».

Не сосчитать сколько раз Марта прикрывала перед Настоятельницей наши выходки. Только потом, когда я буду знать слишком много о мире и порядках Реликта, пойму, какой риск Марта брала на себя ради нас.

У нее не было своих детей. Она говорила, что так распорядилась жизнь, зато у нее целый класс прекрасных девочек. Она часто размышляла о судьбе, которая все решает и с ней не поспоришь.

В детстве мы с Кейси думали, что судьба – злобный человек, который не позволил Марте завести детей и придумал однообразное меню для школьной столовой. Сейчас я знала, что была почти права. Судьба не может быть чем-то хорошим, раз отправляет нас на Посвящение.

В вечер, когда Марта пришла к нам в комнату, я почувствовала, что это не просто визит, чтобы пожелать спокойной ночи.

– Тали и Кейси, – Марта говорила шепотом, при этом глаза ее были наполнены печалью. Не было того обычного теплого чувства, которое я испытывала, глядя на учительницу. – Завтра важный день, который многое поменяет в вашей жизни и представлении о мире Реликта. Я бы хотела… я бы страстно желала, чтобы вы навсегда остались здесь, в стенах школы. – Я услышала глубокий выдох, который сделала Марта. – Все, что будет происходить дальше – ваша судьба. Но у каждой судьбы есть автор, тот, кто решает какой она будет. Выбирая путь, помните, кто вы на самом деле и чего хотите именно вы. Каждая из вас – автор той судьбы, которую выберет.

Марта всматривалась в меня, ее глаза казались такими печальными, словно в них отразилась вся усталость мира. Она говорила загадками, и каждое ее слово будто отбрасывало тень на мою душу.

Как это все связано с Посвящением и переводом во Взрослый сектор, я не понимала. Это непонимание поднимало необъяснимую тревогу, и огонь между ребрами все сильнее обжигал легкие.

Марта продолжила:

– Судьбу можно изменить, если изменится сам автор. В нашем мире только вы выбираете какими будете.

Мы научены не задавать много вопросов, поэтому просто закивали в ответ.

Дальше Марта открыла свои объятия, и мы погрузились в шелковые складки плаща и уткнулись носами в пряный запах ее волос. Она сжимала крепко, как никогда раньше, будто прощалась навсегда.

Я ощутила прилив тоски по еще не оставленному нами дому, которым стала школа.

Уходя, Марта обернулась и, глядя на меня, сказала:

– Тали, помни, что твой дом там, где ты. А твое сердце всегда знает, чего оно хочет, даже если все вокруг говорят обратное.

Марта улыбнулась так, как она обычно это делала: уголки губ слегка приподнялись и оголили ее ровные белые зубы. Она приоткрыла дверь и выскользнула в коридор.

Я стояла, смотря в пустоту. Эти слова, подобно клубку, заворачивались в сознании, рождая тревожные мысли. Сомнения росли с каждым мгновением, словно я была связана невидимой нитью с чем-то темным, что только и ждало, чтобы поглотить. Я понимала, что что-то скрыто за этими словами, нечто важное, от чего зависит моя судьба. Это предупреждение или вызов? И какой выбор мне предстоит сделать?

Глава 4.

– Это никогда не закончится, – недовольно пробормотала я, услышав очередное шуршание из шкафа.

Солнце ярко освещало заправленную кровать Кейси. Приподнявшись на локтях, я увидела, как ее рыжие, примятые после сна кудряшки переливаются в его лучах. Они всегда меня завораживали, с первого дня знакомства.

Кейси сидела на полу перед шкафом ко мне спиной и перебирала вещи на своих полках. Она обернулась. Одна кудряшка упала ей на лоб. Сдувая ее, Кейси заговорила:

– Проснулась! Доброе утро! Не могу решить, что взять с собой. Одного чемодана мне мало. – Кейси подняла кусок красной ткани с пуговицами, похожий на фрагмент шелкового платья, и стала разглядывать его на свету. – Остался час. Вставай! Мне нужна твоя помощь. – Она отложила в сторону лоскут и нырнула с головой внутрь шкафа.

Я перевернулась в сторону окна, и солнечные лучи на мгновение ослепили меня. На коже чувствовалось легкое тепло, такое бывает, когда приходит оттепель после морозной зимы. Мне хотелось остановить время хотя бы ещё на день. Мы бы снова проснулись в своих кроватях, позавтракали в школьной столовой, а потом поплелись на уроки. Я, как всегда, пыталась бы не заснуть, пока Кейси мечтательно рисовала фигурки мужчины и женщины и шептала мне на ухо новые идеи для наряда на первый Бал.

Потом мы сбежали бы с урока физкультуры, где нас заставляли бегать по кругу, приговаривая что-то про стройные ноги и подтянутый живот.

Я лежала, зажмурив глаза, и испытывала знакомое чувство потери. Только никак не могла вспомнить, что утратила и когда.

Из раздумий меня вырвал незнакомый голос:

– Саванна! Саванна!

Я резко открыла глаза. Меня будто прошибло током. Кейси щелкала пальцем перед моими глазами:

– Тали, эй, ты чего? Снова твое предчувствие? Что на этот раз?

– Ты сказала, Саванна? – растерянно спросила я, ощущая волну мурашек, пробежавшую по телу.

– Нет, ты чего? – Кейси приподняла одну бровь, едва заметно приоткрыв рот. – Ты же просила никогда тебя так не называть.

Рыжая громко вздохнула и продолжила перебирать вещи.

Чей-то голос вырвал меня из пелены. В этом я не сомневалась. Но что это было: сон или забытое воспоминание, всплывшее из глубин разума?

Я села в кровати, свесила ноги и коснулась пальцами прохладного деревянного пола. Часы на тумбочке говорили, что через полчаса нужно отдать вещи.

Свои я сложила за десять минут, в отличие от Кейси, которая до последнего то забрасывала в чемодан очередную партию барахла, то вынимала. У меня было немного личных вещей: рамочка с черно-белой фотографией, где мы с Кейси год назад на летнем школьном пикнике, несколько комплектов школьной формы и пижама. Я посмотрела на весь набор и ощутила невероятную тоску. Всё привычное закончится, как только закроется крышка этого чемодана.