Мученик (ЛП). Страница 15

– Ясно. – Я увидел, как Томас и принцесса Леанора снова обменялись взглядами. Их лица оставались нейтральными, но напряжённость принцессы выражала серьёзное предупреждение. – И какое же?

– Вместо простой угрозы Алундийской границе, пересеките её, – сказала Эвадина. – И приведите вместе с солдатами миссионеров. Разлагающая ересь Алундии должна быть искоренена. И её больные отростки, от древа до побегов, необходимо обрубить.

– Вы предлагаете мне начать священный поход? – спросил король. – Со всем огнём и резнёй, что ему сопутствуют?

– Огонь и резня не обязательно должны стать итогом священного похода, если мы выступим во имя спасения. Серафили в своей милости и благодати одарили меня голосом, который могут услышать те, кто прежде был глух к истине Ковенанта. Если мне будет дозволено, я заставлю всю Алундию его услышать, и, открыв сердца, они вскоре отринут ересь.

Тот факт, что король Томас был не дурак, наглядно продемонстрировало ошеломлённое и встревоженное выражение, мелькнувшее на его лице. Я подумал, что до этого момента они с сестрой опрометчиво видели в Эвадине такую же душу, погрязшую в циничных махинациях, как и они сами. Теперь же он оказался перед неуютной реальностью её набожности. Эта женщина и сама верила в свою легенду.

– Очевидно, мы думаем одинаково, когда речь идёт об… опасности, которую представляет собой Алундийская ересь, – улыбаясь, осторожно начал Томас. – Но вы наверняка понимаете, что король неохотно станет объявлять войну своим подданным. И если бы я поступил, как вы просите, миледи, итогом стала бы новая война. Не заблуждайтесь на этот счёт. Я не сомневаюсь в ваших талантах, но вы не сможете мгновенно обратить всё герцогство, а только это могло бы предотвратить огонь и резню, которые обоих нас приводят в ужас. Нет. – Он снова положил руку на её закованное в броню плечо, и на этот раз его прикосновение было куда крепче. – Вы отправитесь в замок Уолверн, и там, высоко над его могучими стенами, поднимете мой штандарт. А пока… – он не убирал руку с её наруча, направляя Эвадину в сторону святилища, – думаю, мы дали достаточно времени нашим духовным друзьям на формулировки эдикта о признании. Я, к примеру, вместе с вами с огромной радостью послушаю, как его провозгласят с лестницы святилища.

ГЛАВА ПЯТАЯ

– Проклятье, Эви, да тут одни развалины!

Обычно Уилхем отличался уравновешенным характером, по большей части спокойным, иногда тревожным, и лишь изредка гневливым. А вот в тот вечер он, тыкая пальцем в развёрнутую перед нами карту, распалился поистине жарко, его симпатичное лицо раскраснелось, а рот скривился.

– Король болтает о могучих стенах, но там надо постараться, чтобы найти хотя бы одну без бреши. Замок Уолверн брали больше раз, чем самую дешёвую шлюху Куравельских трущоб.

– Уил, – поморщилась Эвадина, отчего бывший рыцарь вздохнул и отступил, скрестив руки и опустив голову.

Эвадина позвала Уилхема, Суэйна и меня в свои покои. Они располагались в одном из обычных зданий на дальней оконечности обширной площади, которую занимало святилище мученика Атиля. Здесь располагались кладовки и бараки садовников и всевозможных слуг, многих из которых помимо их воли забросило в безумство военной службы, когда король Томас прошёл по Атильтору на битву с Самозванцем. Значительной части этих неудачников так и не довелось вернуться, и их прежние места проживания стояли пустыми. Их сложно было назвать роскошными, но спать в этих каменных залах с печами и хорошими крышами было куда предпочтительнее, чем в палатках на мёрзлой земле.

Большая часть последователей Эвадины задержалась за городом в импровизированном лагере. Восторженные празднования, начавшиеся после пространного провозглашения о признании, монотонно изложенного светящим Дюрейлем, по всей видимости сделали паству невосприимчивыми к ухудшающейся погоде. Перед созывом этого собрания Эвадина съездила в лагерь и прочитала проповедь, примечательную отсутствием триумфа. Она со скромной признательностью отметила их преданность, которую потом распалила ещё сильнее аллюзиями на учение Ковенанта, отчего толпа разразилась ликующими криками. Когда шум наконец утих, новопризнанная Воскресшая мученица в своей тщательно сформулированной прокламации – составленной с моей помощью, стоит добавить – посоветовала им всем расходиться по домам.

– Вместе мы совершали великие дела, – сказала она, широко разведя руки, словно обнимая всех, – и знайте, благодаря вам мы многое сделали, чтобы предотвратить Второй Бич. А теперь я прошу вас сделать ещё больше: я прошу вас вернуться по домам, к вашим семьям. В своё время перед нами встанут и другие задачи, но эта – сделана. Умоляю вас, дорогие друзья, ступайте домой и ждите моего слова.

В ответ раздались новые крики, хотя и с оттенком смущённого, и даже огорчённого бормотания. По-настоящему в ряды роты взяли только самых способных и подходящих, а эти неприкаянные оказались теперь перед будущим без их возлюбленной Помазанной Леди. Ещё неизвестно было, возымели ли слова Эвадины желаемый эффект, хотя я почти не сомневался, что с наступлением утра лагерь пылких душ вряд ли вообще уменьшится.

– Что плохого в этом месте? – спросил я Уилхема, глядя на его мрачное лицо над картой. – Помимо состояния его стен.

Карта нам досталась из архивов Ковенанта, и потому была значительно точнее, чем часто бывают разукрашенные изображения королевских картографов. Ковенант усердно вёл свои записи, как и подобает владельцу более половины земель всего королевства. Эта карта включала и владения Короны, такие как замок Уолверн, но главной её целью было проиллюстрировать активы Ковенанта в пограничных районах между Алундией, Шейвинской Маркой и Альберисом, все аккуратно помеченные и правильно отмасштабированные. А ещё карта показывала основные маршруты паломников между различными святилищами, и они иногда совпадали с хорошими дорогами, а иногда открывали пути, неизвестные тем, кто незнаком с этими районами.

– Эту крепость не надо было строить, – ответил Уилхем, указывая на расположение замка Уолверн. Его представляла пиктограмма в форме крепости, под которой писарь добавил полезную надпись: «Покинуто». Замок стоял в изгибе реки милях в десяти к юго-западу от точки соединения трёх герцогств, на Алундийской территории.

– Прадед короля Томаса решил, что ему нужен замок для защиты этого участка границы, – продолжал Уилхем, но строители выбрали для него наихудшее место. Холм, на котором он стоит, и огибающая его с трёх сторон река Кроухол дают иллюзию защиты. – Он провёл пальцем над разными отметками. – Но это всего лишь иллюзия. Кроухол полноводный только месяц в году, а в остальное время его легко перейти вброд в нескольких местах. А ещё холмы с юга и востока достаточно высокие и скрывают приближение вражеского войска, пока оно не окажется почти на расстоянии выстрела из лука со стен. И к тому же они представляют собой идеальные платформы для осадных машин. Когда герцог Алундский в прошлый раз брал замок, он даже не штурмовал его, а просто пробил из своих машин три бреши в стенах и стал ждать, пока защитники сдадутся, что они вскоре и сделали. Это было почти сто лет тому назад, и с тех пор никакой монарх Альбермайна не оказывался настолько глуп, чтобы держать там гарнизон.

– Бреши можно заделать, – заметила Эвадина, – а конные разъезды заметят приближение врага.

– Конные разъезды? – Уилхем невесело усмехнулся. – Помимо писаря и меня верхом умеет ездить меньше дюжины керлов во всей роте.

– Тогда найди больше, или обучи тех, кто захочет научиться. Научи их и конному бою, поскольку, думаю, нам понадобятся солдаты с такими навыками.

– На это потребуются месяцы. – Уилхем дёрнул головой в мою сторону. – Вот этого я только-только научил держаться в седле на полном скаку.

– Значит ему придётся помочь тебе с уроками. Не заблуждайся, Уил. – Эвадина твёрдо посмотрела на него. – Нам приказано удерживать этот замок, и мы его удержим, при любых обстоятельствах. – Она ещё какое-то время смотрела ему в глаза, пока он не кивнул головой, поджав губы. – Капитан-просящий Суэйн, – сказала она, поворачиваясь бывшему сержанту, которого недавно повысила. – Как дела с нашими новыми рекрутами?