Развод. Предатели (СИ). Страница 24

— Ну какая поездка? — вздохнула я, — в середине-то года.

— А что не так, Верочка? Может, у тебя семеро по лавкам, и их не с кем оставить? Или ты уже открыла свою клинику, и у тебя запись по двадцать человек в день? Или может муженек без ручек и без ножек, и ты должна его трижды в день кормить и выносить из-под него утку, несмотря на развод? Сейчас ты никому! Ничего! Не должна! Только себе!

Я отмахнулась.

— А ты ручками не маши, — разошлась Люба, — и не смей загонять себя в очередные рамки и оковы, в которых ты кому-то что-то обязана. Ты в разводе, дети выпорхнули из-под твоего крыла. Знаешь, что это значит?

— Что я самая несчастная женщина в мире?

— Да ни фига! Ты – свободная женщина. Не обремененная обязанностями и ответственностью перед неблагодарным семейством. Да, все поменялось. Да, неприятно и очень болезненно. Но не надо думать, что на этом жизнь закончилась и ставить на себе крест. Учись видеть хорошее, видеть плюсы в своем нынешнем положении. Учись жить. Не для кого-то, а для себя. Тебе пятый десяток, мне кажется уже пора позволить себе быть эгоисткой и прекратить постоянно оглядываться на мнение и удобство остальных.

— Люб…

— Молчи! Слушай! Ты и так уже, по их мнению, во всем виновата: то трусы не туда положила, то в школу посмела заглянуть, то сделку века сорвала. Так не все ли равно, что еще подумают? И чем еще будут недовольны?

— Я думаю…

— Тсс! — она вскинула руку, — у меня сердце кровью обливается, когда вижу, как они об тебя ноги вытирают, а ты как побитая собачонка, которой некуда идти. Тебе есть куда идти! Есть я, другие подруги. Есть Влад. Скоро появится собственное дело. Ты не перестала существовать как человек после того, как они от тебя отвернулись. Жизнь продолжается!

Она аж запыхалась, пока эту речь тараторила.

— Я просто хотела сказать, что согласна.

Подруга подозрительно нахмурилась:

— С чем именно?

— И с твоими словами… и с поездкой в жаркие страны.

— Правда? — растерялась она.

— Правда.

Действительно, а почему бы и нет? Почему бы не махнуть на все рукой и не сбежать на море?

Когда я последний раз там была? Года три назад? Кажется, да. А потом все как-то не с руки было. Коля работал, детям стало интереснее проводить время с друзьями, чем с родителями. А мне самой зачем? Я все больше по хозяйству шишилась, чем о морях думала. Наверное, зря…

— Ни слова больше, — прошептала Люба и, видать опасаясь, что передумаю, сразу же начала кому-то звонить, — Леночка! Здравствуй! Это Люба Ильина…Мне бы тур на двоих, на новый год. Когда вылетать? — она посмотрела на меня и я пожала плечами, давая добро на что угодно, — да хоть сейчас! Посмотришь?.. Спасибо! И тебя с наступающим.

Я сжала пальцами виски. Боже, что я творю… Какие поездки… Это же безумие…

— Ну вот и все. Она будет ждать нас завтра у себя в офисе. Надеюсь, у тебя есть загранпаспорт?

— Есть.

— А купальник?

— Где-то был.

— А чемодан?

— Куплю.

— Вот это правильный настрой! Молодец.

Уж не знаю, молодец я или нет, но если это хоть как-то поможет выбраться из пропасти, в которую меня столкнули, то буду очень рада.

На следующий день мы отправились к Леночке. Она встретила нас в небольшом, но уютном агентстве, предложила чаю с конфетами и принялась показывать варианты, которые успела подобрать.

Люба слушала внимательно, смотрела картинки. Кивала, задавала вопросы, читала отзывы, а я рассеянно смотрела по сторонам и все чаще взгляд останавливался на красивой фотографии в пол стены. Море, бунгало над водой, белый песок.

— Это Мальдивы? — я все-таки не выдержала и спросила.

— Где? — нахмурилась Леночка. — на фото? Да, они.

— Очень красиво.

— Рай на земле.

Я никогда не была в Раю на земле. Коля считал, что нечего нам на Мальдивах делать, потому что они, цитирую: для всяких сосок, которые только и делают, что жопы на фоне закатов фотографируют.

Я соглашалась, считала это правильным и единственно возможным вариантом, а сейчас…сейчас я вдруг поняла, что и правда никому ничего не должна. Нет, фотографировать свою филейную часть я не собиралась, не настолько уж она привлекательна, чтобы увековечивать ее в снимках, но вот на закаты над морской гладью с удовольствием бы полюбовалась.

— Я хочу туда, — кивнула на фото.

Люба кашлянула и выпучила глаза, намекая на то, что это как бы выходит за рамки того бюджета, что мы планировали. А Леночка тем временем уже щелкала по кнопкам в поисках подходящего варианты, а через пару минут удивленно выдала.

— Невероятно, но вам повезло. Если супергорячее предложение! На две недели. Но вылет уже послезавтра. Вариант, конечно, не бюджетный, но это совсем другой уровень отдыха…

— Берем. — сказала я, не позволив себе остановиться и засомневаться.

Пусть год закончился ужасно и от моей жизни остались лишь руины, но хоть эту мечту мне по силам воплотить в реальность.

— Дороговато, — в нерешительности произнесла Люба, — я рассчитывала не меньшую сумму.

— Я доплачу.

— Вер!

— Будем это считать моим подарком на все последующие дни рождения, новые годы и восьмые марта, — твердо произнесла я, — Бронируйте!

Дальше было самое натуральное безумие.

За два дня пришлось обновлять гардероб. Парео, шляпу, шлепки. Купальник!

Люба как увидела мой слитный из разряда «прощай молодость», так за сердце схватилась и отправила меня за покупками.

Чемодан пришлось покупать. Я, как всегда, потянулась за черным или за сереньким, потому что практично и не марко, а потом увидела истошно желтый и подумала: да какого хрена?! На фиг мне сдалась эта серость и практичность? Что я его до конца жизни что ли беречь буду? Уж начала рвать шаблоны, так пусть в том же духе и продолжается. Пусть будет желтый.

Выходя из магазина, я почувствовала себя настоящей бунтаркой.

Подумать только, на Мальдивы, да еще и с желтым чемоданом. Видел бы меня Коля и дети…

И тут же накатило. Неужели я все это делаю, чтобы что-то им доказать? Чтобы они глянули на меня и прониклись? Подумали: о, Боже, как крута эта женщина! Как мы могли этого не замечать раньше? Как могли променять ее на Веронику.

Ну не дура ли…

И сразу руки опустились, и собственные потуги чем-то там блеснуть показались жалкими и убогими.

Я даже чуть не вернула чемодан в магазин, и едва не отказалась от поездки. К сожалению, или к счастью, тариф оказался невозвратным, а я не настолько расточительной, чтобы спустить кучу денег в пустоту.

Все-таки пришлось ехать.

Через день мы уже сидели в самолете и готовились к взлету.

Люба нервничала, потому что боялась полетов, я же равнодушно смотрела в иллюминатор на заснеженный аэропорт и чувствовала, как жилы скручивало от тоски. Я никогда! Ни разу за всю свою жизнь не летала на отдых без мужа. Иногда с детьми, иногда только вдвоем. Но всегда вместе!

И теперь, сидя рядом с подругой, я чувствовала себя совершенно голой и потерянной. И от этого становилось еще грустнее.

Я просто не умела отдыхать сама для себя. Не умела жить, не оглядываясь на тех, кто рядом. Не привыкла что-то делать для собственного удовольствия. Вечно растворялась в чужих потребностях и желаниях.

Как ни печально это признавать, но Люба была права. Я не привыкла любить и ценить саму себя. Слушать свои желания и свои потребности! И это ужасно.

Потому что сейчас, после предательства близких, у меня осталась только я. Грустная, уставшая и несчастная «я». И надо было с этим что-то делать.

Полет оказался утомительным. Почти половину суток провести в сидячем положении – это вам не шутки. Любе было проще – ее утрясло, и она почти все время спала, мирно похрапывая, а вот я изнывала. Под конец, уже ломило спину, болела голова и хотелось на свежий воздух. Я просмотрела целый сериал, пару раз прошлась по салону и, изнывая от скуки, даже попыталась отгадывать кроссворд, который прихватила с собой.