Змей Горыныч на Авалоне (СИ). Страница 5

— А у вас как? — спросила Линдси.

— У нас с понедельника по пятницу по четыре пары, а в субботу три, — ответила Света.

На это Стенли радостно хохотнул:

— ХА! Маркусику можно заказывать панихиду!

А Бран пояснил:

— Марк Глостер. Лодырь, каких мало. Надеюсь, там его заставят работать!

— У нас там Кощей Бессмертный, Баба Яга… Яков Брюс… — принялся перечислять Ваня. — У них не забалуешь.

Вообще, нашим состав предметов понравился. Было жутко интересно, хотя и страшно ударить в грязь лицом: У себя-то они изучали магию немного в другом разрезе! Вот и первой парой была демонология.

Найти нужный кабинет оказалось просто: замок был выстроен очень логично, даром что во времена, когда на Руси правил Грозный царь, так что вошли в аудиторию наши одни из первых, до них там была только Мери Финч, но вскоре подтянулись и остальные. Всего на курсе было человек пятнадцать, с небольшим преобладанием девичества.

— Интересно, он вас сразу расколет? — шёпотом спросила Линдси.

— В смысле? — вопросом на вопрос ответила Света.

— Ну как же! У вас тут змей Горыныч, лесная дева…

— Да мы и не скрываемся, — пожала плечами Надя.

Препод, Стив Беркли, вошёл в класс одновременно со звонком, делом показывая, что аристократия — это точность.

— Добрый день, леди и, прежде всего, джентльмены! — начал он. — Почему прежде всего джентльмены? Да потому, что тема сегодняшнего занятия касается прежде всего вас! Вы уже вступили в возраст, когда становитесь интересны для всяческой низшей нечисти и умение защититься для вас может оказаться жизненно важным!

И он принялся рассказывать о коварстве лесных дев, о том, как надо быть бдительным и осторожным…

Ваня слушал профессора со снисходительной улыбкой, Света с Надей перешёптывались и время от времени хихикали, а вот Ильмера слушала лектора очень внимательно и время от времени бросала на своих друзей раздражённые взгляды.

Света в конце концов не выдержала и, тихо хихикнув, толкнула Ильмеру в бок:

— Оказывается, ты у нас такая коварная…

— А ты не знала? — очень серьёзно спросила мавка.

— И ревнивая, оказывается…

Тут встрепенулась Надя:

— Да вообще! Я в шоке была! Когда только собирались тебя искать, приехали посмотреть, куда эти хмыри сбежали, за нами лесная царица увязалась. Ну взяла Ваню за виски, чтобы он лучше увидел след, так наша сестрёнка её чуть не придушила.

На это Ильмера взвилась чуть не в полный голос:

— А я вообще с вас балдею! На нашего жениха какая-то лесная нечисть лютые привороты кидает, а вам всё пофигу!

— Да где там приворот-то был? — возмутилась Надя.

Тут Ильмера замолчала.

— Извините, девочки, — сказала она тихо. — Всё забываю, что вы многое видите не так, как я…

Мистер Беркли слушал эту перепалку очень внимательно, как и все окружающие, и, естественно, не упустил момента уточнить:

— Не могли бы вы подробнее пояснить свои намёки, уважаемые мисс? Похоже, вы уже сталкивались с лесной нечистью.

— Да вот же она! — хохотнула расшалившаяся Света, кивнув в сторону Ильмеры. — Только осторожнее насчёт нечисти! Василиса нам с Надей — названная сестра, кто её обижает, обижает и нас тоже.

— И все они — мои невесты, — добавил Ваня, по ходу преобразовав руки и глаза. Сказал он это с порыкиванием в голосе и постукивая по парте когтем. — А кто обижаем моих невест, обижает и меня.

Все притихли. Света погладила его по голове и нежным голосом произнесла:

— Но нас сейчас никто не обижает.

— Хорошо, поверю, — ответил Ваня, полностью возвращая себе человеческий облик.

Беркли, надо отдать ему должное, инициативу не выпустил:

— Впечатляющее представление! Но всё же. Мистер Григоров, вы не боитесь, что совсем рядом с вами находится существо нечеловеческой природы?

Ваня на это ответил очень серьёзно:

— А вот насчёт нечеловеческой всё не так однозначно. У мавок три ипостаси: природный дух, животное и человек. И человеческого в них очень много. Даже, когда они переходят в состояние духа или животного. В своём исходном состоянии они игривы, но безответственны и не думают о последствиях, поэтому могут причинить человеку боль. А мы, люди, способны думать и должны заботиться о том, чтобы наши контакты не причиняли боли ни нам, ни мавкам.

— Их проблемы — это их проблемы, — не сдавался профессор, а как защитить людей? Ведь напасть они могут на каждого!

Вот тут Ильмера конкретно обиделась:

— Не льстите себе, профессор. Каждый нас не интересует. Разве что завести кого к лешим на пьянку. А вот когда Ваня наш на Старое Капище зашёл, так наши там за него сразу передрались. А пока они дрались, я на него зарок и набросила! Правда потом пришлось от своих удирать, но это уже мелочи, — закончила она с довольной улыбкой.

— И ваша… невеста не стесняется говорить, что приворожила вас… Вас это не задевает?

Препод сказал это с заметной ехидцей. Ваня на это ответил спокойно:

— Зарок. Это магия, связанная с судьбой. Теперь мои пути должны привести меня к ней, как бы ни повернулось. Это уже сработало, как минимум один раз. Благодаря этому я попал в наш Лесной техникум и встретил своих невест.

— Но ваша свобода оказалась ограничена…

— На других путях она была бы ограничена по другому.

— Но, кто знает…

— Я знаю. Профессор! Абсолютной свободы не бывает. Мы можем только выбирать форму и степень своей несвободы и решать, что получаем взамен и что отдаём. Мне повезло, я получил сокровище, а отдал… Я очень рад, что от этого избавился.

На это профессор ответил очень задумчиво:

— Возможно. Вам действительно повезло. Но что делать простым людям, попавшим в лапы к лесной нечисти?

Ответил Ваня очень решительно:

— А мы тут все не простые! Мы — маги и мы должны задействовать волю и разум. Не хочешь связываться с мавкой — не ходи туда, где они тусуются. Если надо — подумай заранее, что ты будешь делать. Если есть у тебя кто-то — это уже защита…

— Нет-нет-нет! Я не об этом. Конечно, продвинутые маги, достигшие высоких степеней осознания, могут вот так легко преодолеть проблему. Но есть и простые люди, которые попадают под привороты этой нечисти или становятся жертвами того, что вы назвали зароком. Как в этом случае нейтрализовать нечисть, чтобы человек, простой человек, мог жить простой человеческой жизнью?

Ваня некоторое время думал, прежде чем ответить:

— А! Вот оно что! Я понял. Проблема вот в чём: Исходно лесные девы, равно как и вилы и русалки, наивны и честны. Они любят с полной отдачей, без задней мысли, и ждут от человека того же самого. Но мы привыкли постоянно творить мелкое бытовое зло. Мы даже не замечаем его. Там обманул, там предал, совсем чуть-чуть, там изменил. Подумаешь! Один раз — не пидорас! Прижать секретутку в офисе — и не измена вовсе! Все так делают! Шито-крыто, никто и не узнает. А они узнают сразу. И чувствуют. Для них это трагедия. Один раз могут и простить, а если раз за разом — в конце концов возненавидят и будут мстить. А ещё хуже, если человек воспринимает такую лесную деву как объект для развлечений без обязательств. Что с этим делать? Прежде всего объяснять и учить. Это должны делать священники. Вразумлять. И, да, если надо — защищать. Защищать беззащитных, а не обращать их в рабство.

— Как быстро вы встали на сторону нечисти против людей… — грустно произнёс Беркли.

И тут голос подала Линдси:

— Нет, профессор! Григоров на стороне людей! То, что мы творим, то самое мелкое бытовое зло, оно против нас самих. Оно разрушает нас изнутри, разрушает семьи, общество. И когда в семье появляется лесная дева… или русалка, например, всё это вылезает наружу. Тогда мы можем либо измениться, стать лучше, честнее, или попытаться доказать себе что так и надо, что один раз — не пидорас, а потом ещё раз и ещё… а нечисть — она на то и нечисть, чтобы ей пользоваться. И если кто-то потом за это по полной огребает — то так им и надо! А мы, маги, как и священники, должны объяснять людям, что так не надо, что даже один раз пятнает, что можно быть честным и от этого всем будет только лучше. И действительно, надо защищать беззащитных, а не обращать их в рабство ради того, чтобы и дальше разлагать себя тем самым бытовым злом.