Змей Горыныч на Авалоне (СИ). Страница 31

Коля прижился в семье Муромца быстро и прочно. Новые опекуны относились к нему очень искренне, хотя и выспрашивали много чего о жизни в ашраме. Но при этом обязательно объясняли, почему и зачем им это надо. А ещё к ним ходили интересные гости! Бабу Ягу и Кощея Бессмертного Коля уже знал, но ещё заходили сам Афанасий Никитин, который ходил в стародавние времена за ири моря, Яков Брюс, который ещё с Петром I воевал под Полтавой, обещали после нового года и со змеем Горынычем познакомить! С настоящим! Единственная неприятность — обо всём этом нельзя было рассказывать в школе, но ему тоже очень подробно разъяснили почему. Коля — мальчик умный, всё понял и поэтому держался, хотя порой очень хотелось похвастаться. Например, на уроке литературы, что он настоящее чудо-юдо видел, а опекун у него — сам Илья Муромец.

А пока Коля был на уроках, в доме Ильи Ивановича собрался большой совет, куда пришли все руководители Северной Заставы.

— Ну что, касатики, надо менять программу? Что там ваш Коленька доложил? — спросила Яга, ввалившаяся последней.

— Если бы только программу, — хмуро ответил Полоцкий. — Мы традиционно были орденом… назовём это суперспециалистов. Это наше важное преимущество. Но и слабость, что проявилось в последних событиях. Нас элементарно мало, в случае… больших проблем у нас не хватает людей, отсутствуют резервы чтобы заткнуть все направления. А ведь остаются и наши основные задачи!

— Но если мы начнём набирать всех подряд… — начал было Муромец, но Кощей его перебил:

— Не всех подряд. Но если расширить набор и начинать учёбу лет, скажем с 14, сразу же решим массу проблем. Снизим учебную нагрузку, расширим программу. Может быть даже где-то специализацию введём.

— И как ты собираешься соблюсти секретность с этой школотой? — сварливо спросила Яга. — Студенты наши и те, так чудят, что вся округа знает: на Спецкафедре учат колдунов.

— А Буян тебе на что? — с удивлением спросил Афанасий Никитин, только что вернувшийся с волшебного острова. — Там и поставим школу. По оценкам экологов, пару сотен учеников тамошняя природа и не заметит.

— Но это время, — неожиданно встрял Кошей.

— Быстро такие дела не делаются, — подвёл итог Полоцкий. — Значит так, готовим учебные программы для старшеклассников, адаптируем программы для студентов с учётом того, что узнали у Девяти, ну и когда наши приедут с Авалона, их информацию тоже использовать. А ты, Никитич, давай там, уже начинай подыскивать площадку под школу. Кстати, что на этот счёт говорят Гарафена с Гаганой?

— Радуются и ждут молодняк, — сообщил Никитин. — Готовят им со своей стороны что-то особенное.

— Вот это-то и страшно! — вздохнула Яга.

Дальше пошло обсуждение конкретных вопросов обновления учебной программы. А когда все уже стали расходиться, Полоцкий вдруг спросил:

— Я вот всё никак не могу понять: Почему рулить Заставой поставили меня? Ведь у нас есть Яга с Кощеем…

— А потому, касатик, — ответила ему Яга, — что рулить делами человеческими должны сами люди. Пробовали уже пастухов над людьми ставить, очень плохо кончалось. Каждый раз плохо. И для людей, и для пастухов.

— А я всё ещё человек? — с сомнением спросил князь-чародей.

— Ты? Пока ещё да. А как время придёт — передашь бразды новому, — обрадовал Кощей.

— И когда оно придёт?

— Сам поймёшь, — ответил Кощей. — Ты, точно поймёшь.

На Авалоне тем временем с политикой малость успокоилось и главное место в жизни учеников заняла, как это и положено, учёба. И в рамках этой учёбы Ваня должен был провести лекцию о Высших Стихиях, причём, исходя из каких-то своих педагогических соображений, Моргана решила сделать эту лекцию обязательной для всех. Оказывается, на Авалоне была и такая аудитория, которая могла вместить всех учеников и студентов разом. Выступать перед такой аудиторией Ване ещё не приходилось и он изрядно нервничал, несмотря на то, что текст его лекции был изучен, одобрен лично Морганой и выучен наизусть. Но вот назначенное время настало, все собрались, выступление началось!

Сначала Ваня рассказал самое общее про Свет и Тьму, повторил то, что говорил в своём выступлении в родном Техникуме в начале второго семестра, рассказал про Ложный Свет и Ложную Тьму, добавив:

— Мы сейчас толком не знаем свойств Ложного Света и Ложной Тьмы. Известно только, что их воздействие на сознание имеет большое последействие и почти все артефакты, связанные с зарождением всех без исключения мировых религий, заряжены Ложным Светом…

— Так может, эти новые Свет и Тьма не такие уж и ложные? — спросил кто-то с мета.

— Возможно, — не стал спорить Ваня, — но учтите, что артефакты, связанные с самыми опасными ересями, например манихейской и альбигойской, тоже заряжены Ложным Светом. Также нам известно, что на Земле установлены искусственные устройства, которые генерируют излучение ложных первооснов. Добраться до них мы пока не смогли, но, возможно, с технологической поддержкой моего пращура это получится. Также нам известно, что Девять Неизвестных активно используют Ложные Свет и Тьму. Как видите, отличать ложные модификации Высших стихий от природных очень даже полезно.

Дальше Ваня повёл речь о безопасности — теме, которую волхв, работавший с Высшими Стихиями обойти не мог в принципе:

— Высшие стихии напрямую влияют на сознание. Свет, который вызывает радость, чувство общности, эйфорию, гораздо опаснее Тьмы. Все наркотики заряжены энергией Света и если зарядить этой энергией воду, она тоже станет наркотиком, будет привязывать человека к той общине или философии, которая практикует процедуру зарядки такой воды…

— Святая вода! — выдохнул кто-то из зала.

— Да, — подтвердил Ваня. — А ещё, Свет снижает критичность и если человек, сильно заряженный Светом, что-то говорит, многие, да, пожалуй, большинство людей воспринимают это как истину. Или, если сказанное как-то связано с организацией, которая владеет светлыми артефактами, у которой намоленные храмы… и если сам человек уже соприкасался со Светом этой организации…

— Верующий… — опять голос из зала.

— Да, — подтвердил Ваня. — Любая вера, даже в Сатану, основана на Свете. И если человек во что-то искренне верует, он может совершить любую дичь, не терзаясь моральными сомнениями. Главное убедить его, что это угодно его богу.

Тут влез Бран:

— Получается, ваш Достоевский был прав с точностью до наоборот: Если Бог есть, то всё дозволено.

— Есть он или нет — не важно, — ответил Ваня. — Главное, чтобы в него верили.

— Прямо мировое Зло какое-то получается из этого Света! — недовольно выкрикнула Гровенор. Не поучаствовать в дискуссии она, конечно же, не могла.

— Без энергии Света мы не смогли бы создать общество. Но, как известно, всё хорошо в меру, — снова повторил Ваня.

Это, конечно, было интересно, но всем хотелось вкусненького — про Тьму. И, естественно, вопрос об опасностях Тьмы прилетел.

— У Тьмы есть естественные стопоры и ограничители, — приступил к разъяснениям Ваня. — При столкновении с Тьмой человек испытывает страх, сомнения, боль, отчаяние, одиночество. Это отпугивает и средний человек не погружается во Тьму слишком глубоко. Но те, кто смог преодолеть эти преграды сталкиваются с главным соблазном Тьмы: переоценка своей силы. А для того, чтобы пройти эти барьеры надо быть действительно сильным. И ощущение вседозволенности, избранности: Я один, я никому ничего не должен, я сильный, крче прочих, я беру всё, что могу взять. А если человек ещё и психопат, а психопату пройти этот путь гораздо проще, получается действительно страшное существо.

Мисс Гровенор, кстати, отнеслась к лекции очень серьёзно, всё законспектировала и её письмо с главными тезисами, в том числе и про Ложные Свет и Тьму и участии в этом Девяти Неизвестных, с ближайшей почтой отправилось в Лондон.

В своём изгнании Вероника Павловна была плотно занята работой, а вот Зое Владимровне делать было нечего и она предавалась размышлениям. И в конце концов додумалась. Однажды она встретила вернувшуюся со службы дочь вопросом, что называется, в упор: