Тень Империи: Забытая Академия (СИ). Страница 50

На поляну вернулась тишина. Двое поверженных противников стонали, скручиваясь от боли. Третий пытался встать, но Ориана, не дав ему и шанса, оглушила его ещё одним броском несостоявшегося беглеца.

Виталик, все еще в шоке, смотрел то на меня, то на Ориану, не понимая, что происходит.

Через мгновение ситуация накалилась. Когда в очередной раз отлетевший от рук Орианы противник встал, возвел руки к небу и «помолился», оба кровососа напряглись. Я же, не понимая в чем дело, прищурился, присматриваясь к противнику.

В следующее мгновение небо над поляной затянулось тучами, несмотря на то, что луна все еще пробивалась сквозь них. Воздух стал плотным и тяжелым, как перед грозой. Почувствовал, как волосы на затылке встали дыбом. Ориана, помрачнев, простонала:

— Изгнание. Твоему дружку, — она покосилась на Попова, — стоит съе… уйти подальше. Он не выдержит такое перемещение в первый Контур. А вот ты, Максик…

Моё имя она промурлыкала, и мне, если честно, стало как-то не по себе от её интонации. Однако я понял одну важную вещь: нельзя этому хрену позволить доделать заклинание. Что такое изгнание, я уже знал. На примере Венеры, когда Поленков вышвырнул её из нашего «мира».

Виталику, как я понял, это грозит чем-то посерьезнее, чем просто перемещение в мир людей. Так что я напрягся.

Я рванулся вперед, намереваясь прервать ритуал. Но стоило мне сделать пару шагов, как меня словно обожгло невидимой стеной. Огонь внутри меня взбунтовался, заклокотал, но дальше этой невидимой преграды пробиться не мог. Чертовщина какая-то! Ориана, нахмурившись, сделала шаг вперед, но и её остановила та же самая стена. В её глазах мелькнул испуг.

Тем временем «молящийся» заканчивал. Слова, произнесенные им, врезались в сознание, словно клеймо. Я почувствовал, как Виталика начало трясти сильнее, чем прежде. Вокруг него сгущалась тьма, вытягивая из него остатки жизненных сил. Он хрипел, пытаясь что-то сказать, но из горла вырывались лишь обрывки бессвязных звуков.

Сосредоточившись на этом утырке, я подметил одну занимательную вещь: кровь, идущую из его носа. Именно за ней, невзирая на невидимую стену, я и потянулся. Она откликнулась.

В голове тут же проснулась жажда, но ситуация, в которой мы оказались, напрочь снесла этот вампирский позыв.

Кровь, словно повинуясь моей воле, устремилась обратно в нос молящегося. Тот, видимо, не ожидавший такого подвоха, поперхнулся и закашлялся, прерывая заклинание.

Виталик, видимо, лишившись этого «давления», обессиленный рухнул на землю. Невидимая стена, сковывавшая нас, исчезла.

Ориана, не теряя ни секунды, подлетела к придурку и со всей силы врезала ему под дых. Тот согнулся, хватая ртом воздух.

Она, не давая ему опомниться, схватила его за волосы и несколько раз ударила головой о землю:

— Сукины дети! — прорычала она, продолжая колотить его головой о землю. — Я вам покажу, как изгонять наших!

Я подбежал к Виталику, склонившись над ним. Он был бледен, как полотно, и дышал с трудом. Как-либо излечить его я не мог. Не лекарь, не доктор, да и как нежить лечить? На ум приходило только покормить его. Но это было перебором.

То есть хрен ему, а не укусы в шею. Хотя… блин, надо спросить у Орианы про это. Лечит ли их… ой, нас кровь, и всё в том же духе.

Далее начался допрос. Всю четверку этих идиотов определили в одну точку, поближе к кустарнику, где Ориана отжигала. Задавая вопрос, она слышала лишь мычание, за что от души, с ноги, отправляла ребят в тар-тарары. Оглушала, но не убивала.

Хотя я был уверен, что ещё чуть-чуть, и она закипит.

Я присел рядом с Орианой, наблюдая за ее «допросом».

Зрелище было, конечно, впечатляющее. Четверо перепуганных до смерти идиотов, сбившихся в кучу, и разъяренная Ориана, методично выбивающая из них показания. Методы у нее, конечно, были далеки от гуманных, но, признаться, результат давали. После очередного пинка под ребра один из студентов, захныкав, попросил перестать их трогать.

На что Островская заржала, как сама Сатана:

— Ублюдки! Вы сами напали на студента! На первокурсника! Вы чем, сучьи дети, думали?

Ругательства со стороны старосты выглядели забавными. Виталька, к слову, уже отошёл, изрядно восстановился и с интересом наблюдал за происходящим.

Ребята, как оказалось, искали способы получить силу. Каждый из них имел класс: перевертыш. Но они не могли перейти по «ранговой лестнице». Что такое эта ранговая лестница у этого типа «сволочей», я узнал через минуту, когда Островская, повернувшись к нам, обнаружила «вопрос» на моём лице.

У нежити, у такой как она и Виталька, ну и в частности, я, есть лишь два уровня: низшие и высшие. Когда у оборотней и прочей мохнатой шушеры их аж шесть. Если у нас уровень определен природой и способностями заранее, то у «псин» всё куда проще. Они все первоначально имеют первый. Далее — качаются, используя новые навыки или выходя на охоту.

Услышав про охоту, я прифигел. Оказалось, что перевертышей водят на границу второго и третьего Контура, дабы те оттачивали свои способности на Тварях. Слабых, разумеется.

Драться с сильными они не смогут аж до четвертого курса, где их навыки должны были иметь уже третий уровень.

В общем, эти уроды решили задрать Виталика, думая, что за ним никто не придёт. И в целом они были правы. В Академии всем было насрать на выживаемость.

Смог отделать врага? Молодец, живи дальше. Нет? Ну, помянем, что тут скажешь.

— Не думал, что такое вообще допустимо среди студентов.

Мои слова привлекли внимание Орианы. Девушка, тяжело выдохнув, поджала губы и еле слышно пояснила:

— В целом такое не приветствуется. Но эти идиоты до банального не в курсе, что таким образом они никакого уровня не поднимут.

После её фразы студентики удивленно уставились на неё.

— Почему? — я нахмурил брови. — Ведь я что-то слышал про поглощение…

— Это у нас, у нежити второго уровня, есть такая фишка: поглотить слабого, у кого нормализовался дар.

— То есть ты можешь поглотить меня?

— Теоретически — да, фактически — нет. Я твой куратор, и я отвечаю за тебя головой. Есть такой пункт в правилах. Так что как бы я не хотела вкусить тебя, увы, уже не могу.

Не то чтобы я поверил её словам, но на душе стало полегче.

Затем она пояснила мне, что для того, чтобы получить следующий уровень, перевертыши должны убить существо сильнее их. И убийство Виталика бы ничего не изменило. Он слабее в разы. Так что им выгоднее было бы убить её, например, или действительно сильную Тварь со второго, а лучше, с третьего Контура.

То есть, эта ситуация была построена на тупости четверых студентов Фракции Огня.

Ориана сплюнула на землю, презрительно глядя на поверженных оборотней:

— Тупые, как пробки, — пробурчала она себе под нос. — Даже банальную информацию не удосужились узнать.

Похоже, осознание собственной глупости окончательно сломило дух незадачливых охотников за силой. Они сидели, понурившись, и лишь изредка поглядывали на Ориану со страхом. Виталик, похоже, окончательно пришел в себя и теперь с улыбкой наблюдал за происходящим, словно за увлекательным спектаклем.

Я задумался. Получается, в этой Академии не только учат убивать, но и создают условия для того, чтобы студенты могли убивать друг друга? И пусть это не приветствуется, но и не пресекается особо. Какая-то странная система отбора.

Выживает сильнейший — звучит жестоко, но, наверное, в этом есть какой-то смысл. В конце концов, мы же не в пансионате для благородных девиц. Здесь готовят к войне, к выживанию в мире, где каждый сам за себя.

Ориана, видимо, почувствовав мои мысли, хмыкнула:

— Не переживай, тебя я в обиду не дам, — сказала она, лукаво прищурившись. — Хотя, признаюсь, иногда очень хочется проверить, так ли ты вкусен, как говорят.

Я лишь пожал плечами, стараясь не показывать своего недовольства. Шутки шутками, но от этой непредсказуемой вампирши можно ожидать чего угодно.