Тень Империи: Забытая Академия (СИ). Страница 20

Девушка остановилась перед моим лицом. Почти вплотную. Буквально сантиметр-два, и она могла коснуться кончика моего носа своим лбом:

— Тебе понравилось?

— Быстро, резво. Как у солдата.

От моих слов её брови поползли вверх. Она сощурилась, затем увела взгляд в сторону и кивком подозвала Илью. Парнишка же, явно недовольный сложившейся ситуацией, особо к нам не торопился. Когда Таня рявкнула на него, он всё же подошел. Но, как я заметил, пытался выдержать дистанцию.

А вот сказанное ею дальше удивило меня.

В общем, Тане очень не понравились мои слова. Про «солдата». Потому что она двигалась со сверхчеловеческой скоростью. А значит, ни один «обычный» и уж тем более первокурсник, не мог заметить её движений.

Но я-то видел. Да ещё и нежитью её назвал. Или что-то в этом духе. И чего они обижаются на кровососов и нежить?

Может, стоит получше разобраться в местных… хех, терминах? А то мой язык — мой враг, получается.

«Прошу, — вновь зазвучал голос Венеры. — Никуда не уходи, дождись меня! Я скоро буду!»

Хмыкнув про себя, я уставился на эту странную парочку. Татьяна слишком уж долго хмурилась, а Илья, в свою очередь, с опаской косился на неё.

— Нужно проверить, говорит ли он правду.

В моей крови поднялся уровень адреналина, когда Татьяна сделала шаг назад, хитро улыбаясь. Илья, к слову, совсем уж побледнел:

— Тань, не вздумай. Он первокурсник, он даже не выдержит!

— Помолчи.

Обойдя меня со всех сторон, принюхиваясь к одежде, эта странная дева как-то ненормально клокотала. Знаете, как монстр из какого-нибудь фильма. У меня появилось такое странное чувство дежавю, что аж кулаки сжались.

Помнится, был у меня один сон, где я стоял в центре небольшой каменной площадки, а вокруг меня слонялись Хищники. Тогда Шварценеггером и не пахло, и мне приходилось собственноручно давить этих упырей.

Тогда я действовал с нереальной скоростью, ударяя в особые точки в теле, тем самым ломал противника. И что-то мне подсказывало: этот сон пригодится.

Я же говорил, что у меня были вещие сны? Хех.

— Я буду бить с человеческой силой, а он должен уклониться или перехватить, — наконец сказала Таня. — Если окажется, что он действительно видит мои телодвижения, то…

— Он не может быть Отрешенным, — сухо парировал Илья. — Отрешённые — вымысел, который вы, нежить, постоянно припоминаете.

Про Отрешенных я слышал во время выбора своей Фракции. Жёсткие маги, которые ломают глотки, рвут конечности и всё в том же духе. И проверка Тани пришлась мне не по душе.

Я ведь действительно видел её движения. А значит, может, она права?

В следующий миг я перехватил её ладонь перед своим лицом. Девушка, застыв, пялилась на меня как на врага народа:

— Ты же под моим очарованием был…

— Очарованием? — нахмурился я. — Не, прости, красавица, но ты не в моём вкусе.

Татьяна отдёрнула руку, словно обожглась. В её глазах читалось непонимание, смешанное с зарождающимся недовольством.

Обстановка пришлась мне не по душе. Мне напрочь не хотелось участвовать в подобном.

Илья, в свою очередь, казалось, был готов взорваться от возмущения и, наверное, облегчения. Атмосфера в комнате сгустилась до предела, стала почти осязаемой.

Следующий удар произошел через мгновение. Таня словно расплылась передо мной, оказавшись слева от меня. Замахнувшись, она ударила в пустоту, ибо я успел сделать шаг в сторону.

Танин промах казался нелепым, почти комичным, но напряжение только возросло. Я прекрасно понимал, что это лишь прелюдия, неловкая попытка. Мои «увороты» лишь подначивали её на более серьезные поступки.

Но, чёрт, какой хернёй мы занимаемся? Пытаемся проверить, сможет ли она меня достать? А мне-то это на кой чёрт?

А вот дальше началась тупая рубка. Сделав несколько шагов назад, удаляясь от Ильи, я то и дело пригибался, выставлял перед собой руку и отбивал ладони этой странной бестии. Хоть её движения и казались мне размытыми, я всё равно их видел.

И, наверное, был благодарен, что она била по-человечески, а не с помощью своих физических свойств. Но вскоре всё изменилось.

Глаза Тани загорелись красным огнём, показывая мне ту самую эмоцию, которую я видел в других кровососах. Азарт, появившийся на её лице, не предвещал ничего хорошего.

Каждый следующий новый удар отдавался гулкой болью в костях, словно молотком по наковальне. Я чувствовал, как немеют руки, но продолжал отбивать атаки, понимая, что стоит пропустить хоть один удар — и она мне всё нахрен переломает.

Бестия наступала, не издавая ни звука. Только свистящий воздух, рассекаемый её пальцами, да мои собственные хриплые вздохи нарушали тишину поляны. В какой-то момент я заметил, что она перестала целить в голову, теперь её удары были направлены в корпус, стараясь сбить меня с ног, лишить равновесия.

Я понял, что должен что-то предпринять.

Собрав силы, я вильнул в сторону, уходя с линии атаки. Остановился, тяжело дыша в нескольких метрах от Тани.

Меня до посинения бесила сложившаяся ситуация. С какого хрена я вообще должен участвовать в их игрищах? Алло, я первокурсник, который ничего не знает! Какого чёрта Илья вообще позволил всему этому случиться?

Ещё меня посетила одна занятная мысль, что Ваня привёл меня сюда не просто так. Что, если он тоже по типу Островской, только здесь я нужен не Ориане, а этой самой Тане?

Я прекрасно помнил слова о том, что мага можно выпить. И мне это «будущее» не особо нравилось. В общем, я начал потихоньку отступать к кромке леса, озираясь по сторонам.

В голове лихорадочно проносились варианты. Силой мне её не одолеть, это очевидно. Скорость и реакция у неё невероятные, да и силы, похоже, неиссякаемые. Остаётся хитрость. Нужно заставить её ошибиться, раскрыться.

Девушка, в свою очередь, следила за мной, медленно поворачиваясь, как хищник, готовящийся к прыжку. Внезапно я резко остановился и с вызовом посмотрел ей в глаза:

— Какой у тебя курс? Шестой?

— Пятый, — прошипела она в ответ. — Ты слепой, эмблему на груди не видишь?

В моём мозгу всплыли шуточки со времен университета. С довольной ухмылкой я позволил себе сказать то, что не позволил бы себе сегодняшнему. Не восемнадцатилетнему студентику непонятной Академии, где каждый пытается тебе глотку вспороть, а двадцатипятилетний мужик, который сам себе зарабатывает на хлеб.

— Груди? Я что-то не заметил у тебя сисек. Так, ровная плоскость.

Сказав это, я отскочил в сторону, увлекая Таню за собой. Она, распалённая яростью, не замечала ничего вокруг. Моя цель — старый дуб, чьи корни, словно змеи, вылезали из земли на самой кромке леса.

Я уже мысленно просчитал траекторию, оставалось лишь подвести Таню к нужному месту. Она неслась на меня, как локомотив, сбивая всё на своем пути. Вот он, момент.

В последний момент я резко присел, пропуская Таню над собой. Она, не ожидая такой подлости, врезалась в торчащие корни со всей силы. Раздался болезненный хруст, и Таня взвыла от боли, падая на землю. Её красные глаза наполнились слезами, а бледная кожа покрылась испариной. Победа? Рано радоваться.

Я медленно приблизился к Тане, держась на расстоянии. Она лежала на земле, обхватив сломанную ногу. Её дыхание было тяжёлым и прерывистым. В её глазах больше не было ярости, только боль и отчаяние. Я почувствовал укол совести. Неужели это то, чего я хотел? Превратить её в беспомощное существо?

Но потом я вспомнил всё, что она нежить. Сама на меня напала, а до этого чуть не свернула шею своему противнику. С хрена ли я должен был её жалеть?

Не оборачиваясь, я поплёлся обратно, в сторону поляны.

Там на меня, пожалуй, не смотрел только ленивый и тупой. Иван, вышедший ко мне, когда я вернулся к факелам, с шокированным лицом, протянул руку:

— Если честно, я не ожидал такого результата.

Не отвечая на рукопожатие, сказал:

— Знаешь, Вань, меня терзает смутное сомнение, что ты меня не просто так привёл сюда. И что-то мне подсказывает, эта херня была запланирована.