Двойник короля 12 (СИ). Страница 24

— Готов выслушать ваши предложения, — ответил я, чувствуя, как челюсти сами собой сжимаются.

— Численность войск — не более трёхсот человек сейчас, — начал Ростовский, загибая пальцы. — Увеличение до тысячи — только после полного обустройства. Оплата — два миллиона рублей в месяц, не три. И ты обязуешься напрямую подчиняться моим приказам в случае боевых действий.

Я мысленно взвесил эти условия: уменьшение запрашиваемой суммы, урезанный контингент и потеря некоторой самостоятельности. С другой стороны, получаю официальную защиту и прикрытие.

— На моей земле, — уточнил, акцентируя каждое слово, — я главный. Ваши войска выполняют мои приказы. Во время боевых действий я подчиняюсь вам в вопросах стратегии, но тактические решения принимаю сам.

Это был самый щекотливый момент. Я видел, как Сосулькин нервно переминается с ноги на ногу, ожидая взрыва со стороны генерала. Ростовский не привык, чтобы с ним торговались. Но удивительное дело — князь лишь кивнул.

— Приемлемо, — сказал он, словно речь шла о покупке лошади, а не о возможной судьбе целой кампании. — При условии, что ты обеспечишь наших солдат всем необходимым.

— Жильё, — уточнил я, — и продукты покупает империя с моих территорий.

— Оружие предоставляет империя, — дёрнул уголком рта Ростовский.

— У меня есть условие, — произнёс я, чувствуя, как внутри всё сжимается от осознания риска. — Нужен прямой канал связи с вами, без посредников.

Генерал поднял бровь:

— Зачем?

— Потому что проигрывает тот, кто доверяет не тем людям, — ответил я прямо. — Мы оба оказались в сложной ситуации именно по этой причине.

Волчья ухмылка скользнула по лицу князя. Похоже, он оценил прямоту.

— Через Сосулькина, — сказал Ростовский.

Я перевёл взгляд на подполковника. Тот выпрямился, словно проглотил аршин. Глаза его встретились с моими — твёрдые, решительные.

— Договорились, — кивнул я. — Но если информация утечёт…

— Не утечёт, — отрезал Ростовский. — Эдуард Антонович предан мне и империи.

Я отметил странность в построении фразы. Сначала «мне», потом «империи». Интересно, осознаёт ли князь, что выдал свои приоритеты?

— Ещё вопросы, Магинский? — спросил генерал, хотя на самом деле это означало «разговор окончен».

— Да, — не удержался я. — Мирный договор… Можно ли как-то доказать, что он подделан? Что там должны быть пункты о моих землях и титуле?

Ростовский и Сосулькин обменялись быстрыми взглядами.

— Нет, — ответил князь твёрдо. — Это безупречная работа. Манапыль второго порядка не оставляет следов. Мы можем кричать о подделке сколько угодно, но никто не поверит.

— Значит, придётся играть теми картами, которые нам раздали, — подвёл итог. — Я согласен на ваши условия, генерал. Два миллиона в месяц, постепенное наращивание контингента, обеспечение всем необходимым.

— Отлично, — кивнул князь. — Сосулькин, организуй подготовку документов. Хочу, чтобы к утру всё было готово.

— Так точно, — подполковник отсалютовал и немедленно направился к двери, но остановился у самого выхода. — А как же?..

— Утром, Эдуард Антонович, — усмехнулся Ростовский. — Дай нам с графом время обсудить некоторые… детали.

В глазах Сосулькина мелькнуло понимание. Он кивнул и покинул комнату, оставив нас наедине.

Как только дверь за подполковником закрылась, генерал резко изменился. Маска невозмутимого военачальника слетела, уступив место усталому человеку, загнанному в угол.

— Хорошо играешь, Магинский, — произнёс он тихо. — Умеешь извлекать выгоду даже из безвыходной ситуации.

— У меня был хороший учитель, — ответил я, чувствуя, как разговор принимает неожиданный оборот.

— И кто же? — поднял бровь князь.

— Русские сказки, — пожал плечами.

Ростовский долго смотрел на меня, а потом расхохотался.

— Ты… необычный, — произнёс он наконец. — Не похож на других молодых офицеров. Слишком… — князь запнулся, подбирая слово. — Опытный.

Я промолчал, не зная, как реагировать на замечание Ростовского. Любой ответ выдаст слишком много. В конце концов, не мог же я сказать ему правду: что уже прожил одну жизнь до конца, управлял целым государством и видел больше интриг, чем он сам.

— Иногда человек взрослеет быстрее, когда вокруг смерть, — сказал уклончиво.

Князь кивнул, принимая мой ответ.

— Что ж, — он поднялся, разминая затёкшие плечи, — займёмся бумагами. Я хочу, чтобы всё было оформлено идеально. Никаких правовых зацепок, которые смогут использовать против нас.

Последующие часы мы провели за составлением и редактированием соглашений. Ростовский оказался дотошным до мелочей: каждая формулировка, каждый пункт проходили тщательную проверку. Он вычёркивал слова, добавлял уточнения, перестраивал предложения.

— Здесь нужно добавить оговорку о непроникновении посторонних лиц, — указал на один из пунктов. — А тут конкретизировать права русских солдат на твоей территории.

Я не спорил, понимая, что генерал знает дворцовую бюрократию лучше меня. Перо быстро скрипело по бумаге.

Ближе к полуночи в комнату вернулся Сосулькин с пачкой бумаг.

— Ваше Высочество, — отрапортовал он, — я подготовил типовые формы договоров о размещении войск и проекты приказов.

— Отлично, — кивнул Ростовский, забирая документы. — Мы как раз закончили с основными пунктами.

Сосулькин бросил на меня быстрый взгляд. В его глазах читалось не то удивление, не то уважение: похоже, он не ожидал, что генерал будет лично работать над соглашением вместе со мной.

— Есть что-то, о чём я должен знать? — спросил подполковник осторожно.

— Да, — князь отложил перо. — Магинский предложил интересную схему торговых отношений. Он будет не только принимать наши войска, но и поставлять продовольствие и другие ресурсы. Всё это за деньги империи…

Я заметил, как губы Сосулькина сжались.

— Но мы не можем зависеть от поставок с территории, формально принадлежащей туркам, — возразил он.

— Можем, — отрезал Ростовский. — В сложившейся ситуации так даже выгодно. Создаём видимость полного контроля, но при этом имеем доступ к ресурсам.

Подполковник не стал спорить, хотя явно сомневался в правильности подобного решения.

— Как пожелаете, Ваше Высочество, — склонил он голову.

Следующий час ушёл на сверку всех пунктов и согласование деталей. Мне пришлось торговаться по мелочам, отстаивая свои интересы. Впрочем, я и сам понимал, что не могу требовать всего и сразу.

— Этот пункт изменим, — Ростовский вычеркнул строчку о свободной торговле с Бахчисараем. — Ты можешь продавать им только 20% от объёма поставок в нашу армию.

— 40%, — возразил я. — Иначе будет выглядеть подозрительно. К тому же мне нужно поддерживать видимость лояльности к султану.

Генерал задумался, постукивая пальцами по столу.

— 30%, — предложил он.

— Согласен, — кивнул я, поняв, что большего добиться не удастся.

Сосулькин записал изменение, потом перешёл к следующему пункту.

— Насчёт оплаты… — начал он.

— Два миллиона, как и договаривались, — прервал его Ростовский. — Но с возможностью пересмотра суммы через полгода, в зависимости от ситуации.

Я почувствовал подвох, вот только решил не спорить. Через полгода многое может измениться, и не факт, что мы вообще доживём до пересмотра договорённостей.

— Приемлемо, — согласился. — С условием, что деньги будут поступать напрямую в мой род, а не через посредников.

— Разумеется, — кивнул князь. — Никаких лишних звеньев.

Наконец, когда все пункты были согласованы, настало время подписания. Сосулькин разложил чистые бланки, подготовил чернила и печати.

— Три экземпляра, — объяснил он. — Один остаётся у вас, Ваше Высочество, второй — у графа Магинского, третий отправляется в канцелярию.

Подполковник протянул мне перо. Я взял, на мгновение помедлил, а затем размашисто подписал все три экземпляра. Ростовский сделал то же самое. Последним поставил свою подпись Сосулькин как свидетель.