Ментальная кухня 3 (СИ). Страница 31

Так что провизию нам доставляли на моторных лодках. В современном мире, где курьер спешит доставить даже одну несчастную порцию плова за двести с небольшим рублей, наш заказ для пушкинских супермаркетов оказался крупным оптом и жирным жиром. Работяги продавцов сгружали коробки с провизией на лодки местных рыбаков, те за свой интерес перевозили груз к «Ржевскому», а тут его уже принимали наши матросы.

Ну а за тем, чтобы всё прошло без косяков и нагибалова, следили Миша и Агафоныч. Оба сейчас стояли на пристани. Кудыбечь с квадратной головой и паром из ушей сверял целую стопку накладных с действительностью, а барон Ярышкин играл с котятами.

Видать, портовая кошка, — если, конечно, можно назвать эту утлую набережную «портом», — совсем недавно принесла приплод. А может быть даже не одна кошка. А может и не две. Не понимаю отсюда сколько там этих котят собралось, но явно больше десятка. Совсем ещё малыши; должно быть ещё в ногах путаются. Хитрый бомж-барон приманил их какой-то консервой, втёрся в доверие, и теперь тискал, тискал, тискал.

Прямо вот горстями сгребал пушистых, зарывался в них носом, обжимал и разве что не жонглировал…

«Всё Тыркве расскажу», — связался я с Агафонычем по мыслесвязи.

«Ой, отстань».

«Ты же не собираешься тащить их на теплоход?»

«Не собираюсь», — коротко и, как мне кажется, вполне честно ответил Ярышкин. — «Но треской печени на пару дней обеспечу, тут уж не обессудь. Слишком уж они милые».

Да и хрен с ним. От нас не убудет. И кстати… насчёт печени трески. Закупиться посудой, сковородками, кастрюлями и всяким таким прочим было несложно. А вот холодильников у нас на борту как не было, так и нет. Зачем покупать домашние бытовые холодосы, чтобы потом их продавать? Нам ведь профессиональное оборудование нужно. Камеры, да плюс мини-бары по каютам.

Так вот… к чему это я и причём тут печень? А всё к тому, что наш рацион на ближайшие дни в основном состоял из консервов, круп, макарон и прочей непортящейся снеди. Как-нибудь переживём, ничего страшного.

Зато с гигиеной и водой почти наладилось! В свою бытность единственным членом экипажа «Ржевского», Еремей Львович мылся либо при помощи вёдер, тазиков и такой-то матери, либо оставлял вместо себя Катю и быстренько бегал до дома. Заполнять цистерны для одного себя ему было ни к чему.

Но боцман Петя, — золотой человек, вот чесслово, — уже чекнул всю систему. Проверил работу насоса, выкинул шланг за борт, накачал речной воды, прогрел её в бойлерах и уже даже почти пролил всю застоявшуюся в трубах ржавчину. Обещал к прибытию в Рыбинск прочистить всё окончательно и уже там набрать то, в чём действительно можно мыться.

Так что сегодня ещё чутка повоняем, а там и заживём как люди. В перспективе, конечно, было бы круто переоборудовать замкнутую систему водоснабжения на проточную. Ведь аристо, которых мы собираемся катать, явно любят водные процедуры и в пути это будет нас задерживать — тут набери, там набери. Но всему своё время.

— Василий Викторович, а вино куда складывать? — подошёл ко мне один из матросов с двумя коробками в руках.

— Давай, наверное, на склад.

— А где у нас склад?

— Пойдём, покажу.

Забрав у парня одну из коробок, я повёл его внутрь «Ржевского». От входа с нижней палубы и сразу направо, к двери напротив бронированной каюты. И в этот же самый момент:

— Уа-а-а-а-а! — сладко зевая, из бывшего золотохранилища вылез Таранов.

Вот оно как. А я и не знал, что немец с нами плывёт. Пригрелся тут по ходу, проспал отплытие и вообще не в курсе происходящего вокруг. Сейчас Ваня был одет в белую пижаму и колпак для сна, — ему бы ещё свечу на блюдце, и можно смело в диснеевских мультиках сниматься.

— О, Фасилий! — резко оживился он, едва завидев меня. — Ты таше не предстфляешь, што за сон мне сефодня снился!

— Эротический? — предположил я.

— Нихт! Пророщеский! У меня такое пыфает! — Таранов задумался. — Пыть может, прабабка федьма финовата? Не фашно! Слушай!

Ване приснилось, что он таки исполнил своё высшее предназначение на этой грешной земле и сварил пиво, которое покорило весь мир. Причём не абы что; не какой-нибудь летний ссаноподобный лагер, а томатный гозе…

— … но не опычный! Из аномальнофо сырья! О-о-о-о! Их бин плат, Фасилий, он лечил потун!

— Чо лечил?

— Потун!

— Чо?

— А-а-а-а-ай! — разозлился Ваня. — Ферфхлюхтер катцен яммер! Как это пудет по-руссиш⁈ Прастничный откат! Блювовочка! Болезнь перепела!

— Похмелье, что ли?

— Та! — Таранов подпрыгнул от радости и захлопал в ладоши. — Похмелье! Тощно! А вкус у нефо! М-м-м-м! Фантастиш, Фасилий! Претставь себе…

Ох, ядрёна мать. Таранову бы ремарки для меню писать, уж до того вкусно рассказывает. Короче… во-первых, по задумке Таранова в его гозе добавлялся не томатный сок, а водичка из-под овощного салата. Вот эта вкуснющая подсоленная вьюшка, за право макнуть в которую хлебушек порой сражается вся семья. И чтоб томат, и укропный дух, и кинзяшная свежесть, и нотка кунжута где-то вдалеке. Это во-первых. А во-вторых, в чудо-пивас Таранова по идее шёл рассол из-под фаршированных анчоусом оливок.

И вот тут невольно поверишь в дар ясновидения…

— О! — вскрикнул Ваня, когда один из матросов потащил мимо нас коробку как раз с такими вот оливками. — Фот с этими!

Согласен, что на слух оно, может быть, очень не-очень. Но я вполне живо представил себе вкус подобного пойла и у меня реально брызнула слюна. С похмелья навернуть баночку чего-то подобного было бы весьма недурственно. Прямо вот в три глотка. Гык-гык-гык.

А уж если оно действительно бесследно лечит все симптомы бодуна, как это расписал Таранов, то цены такому пиву не будет. Озолотимся, блин, и никаких ресторанов не надо.

— Ну ты занимайся, — похлопал я Ваньку по плечу. — Дерзай там, стремись, старайся. Если что-то понадобится, сразу говори.

— Нушны аномальные томаты!

Так… ещё одно совпадение; не прошло и часа с тех пор, как я согласился на аномальный гастротур. Таранов реально экстрасенс что ли?

— Я попробую достать, — пообещал я, а затем в общих чертах рассказал Ване про наше вынужденное путешествие и предполагаемый круиз. Настроение у немца стало ещё лучше; глазки загорелись, ручки зачесались. Вот уж кому точно хорошо живётся на борту «Ржевского»…

— Последняя! — крикнул снизу рыбачок и кинул боцману Пете коробку с персиками в сиропе. — Всё!

А следующая лодка уже везла от пристани Агафоныча с Мишей. К моему немалому удивлению, безо всяких котят. Часть матросов складировала припасы, часть растаскивала по каютам раскладушки, а баб Зоя с Настей Кудыбечь подрядились заправить бельё аж на весь экипаж. А судя по урчанию старенького дизеля, Еремей Львович был готов отчалить в любую минуту.

— Вась, ты только не злись, — едва поднявшись на борт, первым же делом сказал Мишаня.

Ну и как после такого сразу же не напрячься?

— В мебельном была акция два плюс один. Мы с этим уродом на телефоне друг друга неправильно поняли, и теперь у нас есть двадцать лишних раскладушек. Отменять было бы долго, а мы вроде как спешим.

Ну и как после такого сразу же не выдохнуть? Велика беда. По сравнению с Сидельцевым и прочими грядущими злоключения, это вообще не стоит внимания.

— Да брось ты, — отмахнулся я. — Давай лучше перекидывайся в китель и погнали готовить, пока команда не взбунтовалась. Кстати, а где кителя?

— Где-то, — пожал плечами Мишаня. — Ты же принимал, тебе виднее.

Долго спецодежду искать не пришлось. Несколько чистеньких беленьких поварских курток лежали в коробке с вафельным полотенцем и прочей бытовой химией. Тут же на складе мы цепанули продукты, подняли их на камбуз и начали переодеваться.

Я переоделся.

Кудыбечь переоделся.

А вот на Гио китель сходиться отказался наотрез. Да и та одежда, которую мы заказали ему в Пушкино, тоже не пришлась впору. Ну большой мальчишка вымахал, ну чо теперь с ним делать?