Страна Червя. Прогулки за Стену Сна (ЛП). Страница 10

Только из-за песен, а не из-за какой-то похвальной причины разрисованные повозки прибыли в Куппар-Номбо. Ибо хотя обманчивое время за многие века скрыло многое, эти песни всё же не дают забыть ни о величии храмов Голтота и его обелисках из известняка, ни о каких-либо слухах об искусстве, с помощью которого перемещались циклопические блоки известняка, что было связано с пылью архитекторов. Храмы Голтота всё ещё сохраняют великолепие своих украшений и бесчисленных колонн, которые выглядят призрачными в полуденном свете, струящемся через отверстия в потолке. Там возле маленьких медных лампад бритые жрецы когда-то бормотали молитвы загадочным богам, глядя в папирусные свитки. Эти боги представляли из себя странные фигуры с человеческими телами и головами кошек, ястребов, баранов и львов. Среди них был и Анубис с шакальей головой, который заботится о мёртвых. Но старых богов и королей не называют по именам последние четыре тысячи лет, так как произошло нечто, о чём даже песни не осмеливаются намекать. Некоторые люди полагают, что когда-то боги в гневе наложили проклятие на королей, и больше не вспоминали о них. Но в песнях говорится только о том, как после этого события глаза и написанное имя Анубиса были отбиты со стен храма бритыми жрецами перед тем, как сами жрецы исчезли. В песнях поётся и о том, как люди с криками бежали из своего древнего, ужасного города.

Теперь эти деяния забыты, потому что в песнях не упоминалось о них, а старые боги устали. И в городах, менее древних и ужасных, чем Голтот, смуглые странники снова задумались о богатстве своих древних царей, оставленных в одиночестве в пустыне, охраняемых только худыми шакалами и их тенями. Эти люди размышляли о том, куда можно потратить такое большое количество изумрудов и золота. Однажды утром странные, смуглые странники исчезли вместе со своими разрисованными повозками с рынков всех городов, где они предсказывали людям их судьбу за серебро и скупали голубой бисер у торговцев. Исчезновение странников никого не огорчило, кроме палачей и судей, которые не любят воров. Когда странники пришли в Куппар-Номбо, высокие стены города в вечернем свете выглядели синими.

Многое здесь было исполнено богатством древних царей. Целью смуглых людей было пройти под высокой гробницей в виде пирамиды, как это было принято, и найти там скрытую дверь, которую, как известно, имеют такие гробницы. Среди них было несколько человек, для которых искусство взлома и кражи было простым делом; и один мужчина в головном уборе с двумя рогами и странным диском между ними. Он был знаком с обычаями отчаянных расхитителей гробниц, и их прискорбным обычаем проливать кровь, так что в его задачу входило наиболее эффективное обуздание таких манер своих спутников. Многие из пришедших несли мотыги и лопаты. В Куппар-Номбо на виду прекрасных синих стен грабители советовались с жрецом, который, в свою очередь, консультировался с маленькими фетишами из слоновой кости. Вместе они решили, что предприятие, столь дорогое для всех их сердец, должно начаться на рассвете. Никто не знает, когда Снид, Лешти и Лот решили организовать свой собственный поиск, но в течение нескольких дней более чем один человек из группы странников потерял лопату или мотыгу из своих личных вещей.

Что касается Лешти и Лота, оба были, конечно, замечательными ворами, но подвиги Снида стали сюжетами для басен. Когда упоминается его имя, люди перестают улыбаться и смотрят на свои ставни; ювелиры, которые помнят, что стало с опалами гномов, справедливо боятся ловкости его быстрых коричневых пальцев; в определённой, недобросовестной четверти Селефаиса ювелиры задаются вопросом: как Лешти однажды не совсем честным способом похитил три сундука с рубинами и ключ к Склепам Зина, и всё это за одну ночь. Поэтому неудивительно, что план разработал именно Снид. И план был совсем чужд по духу господам Лешти и Лоту.

Когда эти три заговорщика покинули сторожевые огни перед окрашенными повозками, звёзды уже появились на небе, и никто из странников не заметил, как троица исчезла в тени. Возможно, кто-то видел краем глаза, как худая, пригнувшаяся фигура подозрительно скользнуло мимо, но не придал этому значения. А в другом месте кто-то слышал треск гальки (или это был только огонь?), и шелест ветерка в траве. Но, конечно же, не Снид, ни Лешти, ни Лот не старались быть особо тихими. Они уже добрались до тайной тропы, о которой не знали обычные люди. Тропа петляла мимо головокружительных стен Голтота, мимо ям с одной дальней стороны, и далее — коварными путями вела вниз в эту долину, где трое воров надеялись найти и ограбить высокую гробницу. Они не вошли бы в этот древний, ужасный город, потому что Снид много часов размышлял над старыми песнями и своим планом, и ему казалось невероятным, что старые боги, которые спали, тоже могут видеть сны. И у Снида были причины не желать встречи со снами богов. Итак, эти три вора пришли со своими мотыгами и лопатами, ведя с собой трёх зебр для непонятной цели. Снид так умело скрывал животных в своей повозке, что никто даже не подозревал, что у него есть зебры. На них воры надеялись довезти свою добычу до Дринена, тем самым посрамив своё племя. И вот трое приятелей сошли с того старого забытого пути меж разрушающихся малых гробниц и наконец обнаружили то, что ожидали меньше всего: высокой гробницы там не было!

Лешти упал на землю и заплакал, Лот бросился было на свой меч; а Снид лишь уныло сел на камень, кусая ногти и размышляя, почему всё происходит не так, как он планировал.

Теперь для Снида больше не имело никакого значения почему имя и раскрашенные глаза Анубиса (а не грешного Ньярхотхотепа, у которого нет глаз) были стёрты мстительными жрецами, поскольку на карту была поставлена его репутация. Он был тем, кто никогда не оставлял ценные сапфиры лежать в пустыне без дела. Но у Снида возникли нехорошие подозрения насчёт того, что, возможно, было какое-то существо, которое разрушило Готлот и ушло, и если бы не его воровская натура, он мог бы почти спокойно вернуться к сторожевым огням, прежде чем кто-нибудь бы заметил, что Снид куда-то уходил. Затем жадность взяла над ним верх. Он никогда не рассказывал молодым ворам о своих страхах, вместо этого Снид решил сослаться на ветер, пески и время, ибо пустыня, как он сказал Лешти и Лоту, всегда завидовала секретам его мастерства, и здесь прошло четыре тысячи лет, которые нужно учитывать. Затем эти примечательные воры собрались с духом, вытащили из своей поклажи лопаты, мотыги и зажгли медные фонари, которые у них были с собой, зная, что никто, способный заметить странные красные огни ночью в пустыне, скорее всего, не пойдёт проверять их источник. При свете звёзд, под проницательным руководством Снида, воры начали свою героическую работу по раскопке высокой пирамиды, которую пустыня негостеприимно скрывала.

Они работали очень быстро, движимые чистой жадностью. Тем не менее, Лешти и Лот не испытывали счастья от раскопок; хотя, когда подозрительно влажная глина стала принимать нездоровый оттенок, который им не понравился, они предположили, что это был отсвет их фонарей, и продолжили копать глубже. Заговорщики умели работать лопатами с меньшим шумом, чем их дыхание, и они слышали, как шакалы с ужасными улыбками на мордах приближались к месту раскопок и нервно скулили, и их хвосты отбрасывали тени между их лап. Но Снид только издевался над предзнаменованиями. И когда воры погрузились уже до глубины могилы, они обнаружили три маленьких кубика из диорита, на которых имелись очень необычные надписи на пяти из шести полированных граней у каждого, а также знак пятиконечной звезды. Снид несколько минут озадаченно рассматривал кубики, а затем с отвращением отбросил их, бормоча что-то о том, что цена кубиков на рынке будет очень низкой. Тем не менее он не признал, что может произойти то, чего он боялся, поскольку его репутация была поставлена на карту. Но гораздо позже даже Снид не мог скрывать свою неуверенность, потому что всем троим не хотелось замечать, что вязкая, трепещущая грязь цеплялась за их лопаты, ползла и громко булькала, а также ужасным образом прожигала дыры в их сапогах…