Повелитель огня (СИ). Страница 44

Но ящер был упрям, он собирался нами поужинать во что бы то ни стало. После очередного моего выпада он не отскочил назад, как делал это ранее, а неожиданно рванул вбок и снова бросился на Ясну, надеясь обойти меня стороной.

Не самый удачный манёвр — мрагон подставил мне незащищённый бок. Буквально на доли секунды, но я успел: факел с шипением воткнулся в твёрдую зеленовато-серую шкуру. Тут же раздался дикий рёв зверя, почти одновременно с ним — визг Ясны, и мой нос уловил запах горелой плоти. Рана, конечно, была не опасная, но по очкам я повёл.

А потом соперник вообще снялся с поединка — он с диким рёвом бросился в чащу, ломая кусты и ветви. Какое-то время я на автомате смотрел ему вслед, держа факел перед собой, затем обернулся к Ясне. Та сидела на земле и смотрела на меня широко раскрытыми глазами. Лицо у неё было белое как снег.

— Всё хорошо, — сказал я княжне. — Мрагон убежал, огонь нас спас. Поднимайся!

Улыбнувшись, я протянул Ясне руку, но та шарахнулась от меня — точнее, от факела во второй моей руке, и поднялась сама. Какое-то время приходила в себя, затем сказала:

— Я благодарю тебя, Владимир, ты спас мне жизнь.

— Ну, если уж на то пошло, я и себе тоже спас жизнь, зверь нами обоими собирался поужинать.

— Ты спас мне жизнь, когда не дал убить кровопивца и увёл из замка. Я благодарна тебе, я перед тобой в долгу.

— Свои люди — сочтёмся, — пошутил я, но княжна, похоже, юмора не поняла и лишь растерянно кивнула в ответ.

— Нам надо идти дальше, — сказал я.

И снова в ответ кивок. И как-то уж очень странно Ясна на меня смотрела.

— Ты, наверное, хочешь спросить, почему я использую дикий огонь и где я этому научился? — сказал я.

— Хочу, — ответила Ясна. — Но не буду.

— Почему?

— Я боюсь, Владимир. Я не готова услышать ответ.

— И меня боишься?

— Тебя не боюсь.

— Точно?

Ясна опять кивнула. Я усмехнулся, сделал несколько шагов в сторону, воткнул факел в землю. Как только немного от него отошёл, княжна тут же бросилась ко мне, обняла меня и крепко прижалась к моей груди. Похоже, действительно не боялась. Я тоже её обнял и сказал:

— Меня точно бояться не стоит, я тебя не обижу и никому не позволю обидеть. А про огонь расскажу, когда ты будешь готова. Но ты же понимаешь, что это моя тайна, и никому нельзя о ней говорить?

— Понимаю, — ответила Ясна.

— И понимаешь, что тебе тоже достанется, если огневики узнают, что ты была рядом со мной, когда я использовал дикий огонь, и ночевала у костра с диким огнём?

— Да, — на автомате ответила княжна и тут же испуганно спросила: — У костра?

— По-другому нам здесь не выжить. Пойдём!

Когда мы зашли в лес достаточно, чтобы можно было разводить костёр, я выбрал подходящее место, воткнул возле него в землю факел и принялся собирать сухой хворост и ветки. Собрав, сложил их домиком и воткнул в его основание факел. Пламя заиграло, послышался треск, воздух наполнился запахом горящего дерева. Ясна, глядя на это всё, отошла подальше.

— Ты совсем далеко-то не отходи, — сказал я, доставая из огня факел и туша его. — Не факт, что мрагон с концами убежал.

Княжна испуганно огляделась и сделала несколько шагов к огню. Я не хотел её пугать, но далеко отходить действительно не стоило: мрагон или ещё какой-нибудь хищник действительно мог выскочить из темноты и напасть в любой момент.

Я подкинул в огонь ещё хвороста и несколько крупных веток. На какое-то время должно было хватить — пламя начало расти, переливаясь рыжими языками. Раскрыв котомку, я достал из неё хлеб и вяленый окорок и спросил у Ясны:

— Ты есть хочешь?

— Нет, — ответила княжна.

— А я перекушу.

Я соорудил себе бутерброд, достал ещё несколько перьев зелёного лука — вполне сойдёт для пикника у костра. Кофейку бы ещё из термоса — вообще было бы замечательно.

Пока я ел, Ясна практически не сводила с меня глаз. А на огонь старалась не смотреть. Правда, сделала над собой усилие и подошла ещё ближе к костру.

— А ты мне не расскажешь, с чего вдруг так быстро свадьбу решили играть? — спросил я у княжны, дожевав бутерброд. — Не верится мне, что Станиславу так уж сильно хотелось как можно быстрее тебя в кровать затащить. Должна быть более веская причина для такой спешки.

— Была причина, — ответила княжна. — Лютогост и воеводы отца предали, а простые люди — нет. И некоторые дружинники всё ещё верны ему, просто не знают, что делать теперь, ведь отца убили. И кровопивец очень боится, что дружинники поднимут бунт и люди их поддержат. После казни отца и его брата — дяди Радомысла недовольных стало ещё больше. Говорят, в Речине, где дядя посадником был, до сих пор дружина не сдалась и обороняет город от чермянских псов. А то, что они объявили князем Далибора, это неправильно. Так нельзя, никто ему не будет подчиняться. Поэтому и свадьба.

— Чтобы легитимность Далибора через брак с тобой закрепить?

— Леги… чего?

— Не обращай внимания, лучше расскажи: как вообще происходит это назначение нового князя? Есть какая-то процедура, ритуал? Не может же просто так человек со стороны прийти и заявить, что он теперь будет князем? Ты ведь знаешь, что я позабыл многое после отравления, я ведь тебе рассказывал.

— Просто прийти нельзя, — пояснила Ясна. — Престол должен быть свободным. Вот как сейчас: отца убили, дядю Радомысла — тоже убили. Лютогост отказался от престола, а Чеслав пропал.

— Кто такой Чеслав.

— Сын дяди Радомысла. Он был в очереди на престол после дяди и брата. Но он пропал, возможно, погиб.

— А ты и Звана? Женщины не имеют права на престол? — спросил я.

— Имеют, — ответила Ясна. — Но только замужние. Поэтому кровопивец так и спешил со свадьбой. Когда я вышла замуж, то получила своё право на престол. Я стала Крепинской княгиней, а мой муж — Крепинским князем.

— То есть, ты хочешь сказать, что до вашей свадьбы Далибор по факту Крепинским правителем не был, хоть его и посадили на престол?

— Посадили, — усмехнулась Ясна. — Только без права. А после нашей свадьбы это право у него появилось. Но правителем он всё равно не стал.

— Погоди! Ты меня совсем запутала! А кто тогда правитель? Кто из вас главный? Я думал, что он, как мужчина, а, выходит, ты, как наследница престола.

— Могу быть я, — ответила Ясна. — Но и он может.

— Да неважно, кто может, ты мне скажи, по факту кто сейчас правитель Крепинского княжества? — спросил я, окончательно запутавшись в сложной схеме местного престолонаследия.

— Сейчас никто, — ответила Ясна. — Но обычно муж правит, хотя иногда и жена может. Зависит от того, как договорятся.

— А если не договорились?

— Такого не бывает.

— Ну а как-то этот договор скрепляется? Если договорятся, а потом кто-то передумает, что тогда?

— Нельзя передумать. Если договорились, то собираются воеводы, зовётся княжий верховник, и им объявляют решение. Воеводы и верховник признают нового князя или княгиню, и ему или ей служат все. И после этого уже ничего нельзя изменить.

— Хорошо, но вот ты сбежала, и что теперь будет делать Далибор? Вы же не договорились.

— Если воеводы и верховник признают его, то он станет князем. Ведь право у него теперь есть.

— А они признают, — сказал я.

Ясна кивнула, подтвердив мои слова.

— Ну а если с Далибором что-то случится, ну, например, упадёт с лестницы и сломает шею, не сейчас, а потом как-нибудь, кому тогда перейдёт престол? — спросил я.

— По праву мне, — ответила Ясна. — Моё право первое. Но если я не смогу отстоять его или откажусь, то Беримиру — младшему брату Далибора. Или Чеславу, если он ещё жив и тоже сможет отстоять право. Но мне сейчас не хочется об этом думать и говорить.

— Понимаю. Давай лучше поговорим, куда мы с тобой отправимся. Ты сказала, что собиралась к дяде бежать, если бы вдруг смогла прирезать Станислава и выйти из замка.

— Почему если? — насупилась княжна, точнее, уже княгиня.

— Ладно, ладно, — усмехнулся я. — Без если. Но ты же понимаешь, что дороги все очень быстро перекроют и начнут проверять каждого, кто по ним идёт или едет. Шансов далеко уйти у тебя не было, если идти днём. Передвигаться куда-либо можно лишь ночью. А днём прятаться и отдыхать. И лишь в лесу, потому как в любом другом месте есть опасность, что тебя поймают. Это меня мало кто в лицо знает, а вот тебя — многие.