Развод. Адвокатская тайна (СИ). Страница 31

— А как ответит Извольский за попытку меня очернить?

— Тебе известен ответ.

— Да. Никак. На уши всех поставил, и ничего ему за это не будет, а я должен отбиваться.

— Мой тебе совет. Помирись с Мироновой. Мало ли. Сядьте. Спокойно обсудите все.

— И попасть под шквал новых обвинений? Знаешь, я к герпетологии отношусь так себе.

— Я смотрю, ядом переполнены не только змеи…

— Это самозащита, Кирилл, — и поразмыслив, добавляю, — когда будет собрана комиссия?

Ему самому неприятна эта ситуация, но она затрагивает и его авторитет как заместителя президента.

— Я дам тебе знать, — летит нечеткий ответ.

ОЛЬГА

Четыре дня. Четыре дня личных выходных.

Это что-то нереальное. И это именно то, что мне сейчас необходимо.

У Олега сегодня судебное заседание, а утром еще консультации. Половину дня он будет не на связи.

У меня же на сегодня запланирована встреча с Мироновой, поездка с Юлей в ателье и в обувной бутик.

Я бы еще заехала домой, чтобы захватить кое-какие вещи, посмотрим, может, и заскочу. Было бы здорово, чтобы супруг отсутствовал.

Но даже если он будет дома — ничего. Стерплю его недовольную рожу.

К Марии приезжаю немного раньше оговоренного времени, вежливая помощница предлагает мне кофе. Через три минуты горячая кружечка ароматного напитка уже стоит на столике. На белоснежном блюдце лежит маленький шоколадный квадрат в серебристой упаковке.

Мне звонит Юля, уточняет насчет ателье. Говорит, что нашла какие-то там «суперкрутые пуговицы» и рассказывает, что «поцапалась с подругой».

Я лишь вздыхаю.

— Ладно, расскажу при встрече! Увидимся! — и кладет трубку.

Миронова освобождается минут через пятнадцать, за которые я успеваю перечитать присланные командой сообщения.

— Ольга Константиновна, добрый день! Пожалуйста, проходите. Извините за небольшую задержку.

В кабинете у нее приятно. Много зелени, разноцветных распустившихся бутонов, светлые стены и мебель, располагающая к откровенности обстановка.

— Я изучила документы организаций, — начинает она уверенно, — которые отражены как покупатели части активов компании вашего мужа. Хм… Все неоднозначно. Консультация с бухгалтером и аналитиком дала мне больше конкретики. Есть серьезный шанс признать сделки недействительными.

— Попробуем, — соглашаюсь я. — Вот те бумаги, что вы просили. Я взяла копии. Подойдут?

— Конечно.

Миронова пристально вчитывается в протянутые мной листы. Потом как будто отстраняется мыслями, но все еще неторопливо скользит глазами по строчкам ниже.

— Все в порядке? — уточняю я.

Женский взгляд напряженно поднимается, очень медленно проходится по моей фигуре и останавливается на лице.

Мария раздумывает над ответом.

Я чувствую исходящее от нее беспокойство. Она пытается выглядеть дружелюбно, но… в зрачках полыхает недовольство. И даже… рассерженность?

— Если вы хотите спросить меня о чем-то, — я подаюсь вперед, намеренно укладывая локоть на стол, отвечаю жестким взглядом, — Дерзайте. Что-то личное?

— Предлагаю опустить это и не выходить за рамки общения адвокат-клиент.

— Мы можем сделать попытку обговорить неясности и исключить недоговоренности.

— Правда, что вы попросили Комиссарова отказаться вести дело вашего супруга, или это лишь выдумки?

Удручающая тишина давит на нас.

Из союзниц в одну секунду мы превращаемся в соперниц.

— Вы же взрослая женщина, Мария. Знали Олега задолго до его свадьбы. Вам должно быть известно, что если Комиссаров не хочет чего-то делать, то его не заставит никто.

— Значит, он из-за вас отказался. Жаль, — она усмехается, но как-то грустно. — Это могло бы быть интересное противостояние.

Ее глаза наполнены сожалением и предвзятостью ко мне. Раньше я их не замечала.

Только сейчас мне в голову приходит мысль: а вдруг она действительно его любит? Ведь бывает такое. Однолюбы. И повезет, если ответно. А если нет? Ждала его в институтские годы, да и после. В какой-то момент Олег сам дал повод думать, что между ними что-то может быть. И вдруг появляется новая женщина, которая становится женой. Которая делит с Олегом жизнь. А Мария… Как была в стороне, так и осталась. Когда поняла, что слишком долго безмолвно грезила о будущем и была удобной, соглашаясь с грубыми оправданиями Олега и пустыми попытками остаться в приятельских отношениях, Мария решила действовать радикально, пусть и неблагородно. Была молода, обижена, слишком резка. То, что она максималистка, заметно и сейчас: либо все, либо ничего.

А вдруг она его до сих пор любит, и никому не удается занять его место в ее душе?

Да, мне сейчас неприятно. Ее обиде суждено трансформироваться со временем в нечто большее, и похоже, Миронова умеет скрывать истинные чувства не хуже заядлого игрока в покер. Но… По-женски мне ее очень жаль. Насколько я понимаю, у нее нет семьи. Возможно, нет даже любящего мужчины. Нет ничего, кроме работы, когда Миронова вынуждена защищать… меня: женщину, ради которой тот, кого она так люто ненавидит — или все же любит, — поступился своими принципами.

— Мария, вы же понимаете, что ваше с Олегом противостояние меня в этой истории интересует меньше всего.

Она молчит, прищуриваясь. Вижу, что ей хочется выложить все как на духу, обвинить меня во всех смертных грехах, но она сдерживается. Потому как я клиент, а она — адвокат, но скрывать внутреннюю злость ей становится все сложнее.

Она пытается не реагировать на сплетни, но не может. Миронова оценивает меня как женщина женщину, и эта оценка ей не слишком нравится.

— Понимаю.

— Вы хотите знать, нарушал ли он ради меня этику адвоката? — прямо спрашиваю я. — Нет, не нарушал. Он не сообщал мне никаких сведений их с Юрой взаимодействия. Да и Олег до определенного момента не знал, что я являюсь женой его клиента. Он поступил, как должен был поступить на его месте любой профессионал. И дело не во мне, а в сложившейся ситуации.

— Возможно, вы считаете его благородным человеком, но на самом деле это не так, он просто прикрыл свою задницу, чтобы не вылететь из реестра.

— А вы на его месте разве не то же самое сделали бы? Вы на него затаили обиду, Мария. Есть причины?

— Никому не понравится чувствовать себя обманутой.

— Возможно, вам с Олегом стоит поговорить, и все наконец выяснить?

— С обманщиками мне выяснять нечего.

— Это ваша позиция. У него — другая. Я не берусь судить никого из вас, но иногда нужно просто перешагнуть. Это необходимо сделать, Мария. Вы первоклассный адвокат, потрясающий, грамотный юрист. Но счастлива ли та женщина, которую вы видите по утрам в зеркале? Честный ответ в глубине вашей души, и Олег в нем не виноват.

— Я не виню его, — с насмешкой возражает Мария, пряча эмоции за маской иронии.

— Вините. Но зачем? Столько лет прошло. Вы бы могли найти другого мужчину. Который разглядел бы в вас то, что не увидел ни один до этого. Но вместо того вы лелеете внутренние обиды. Неужели вам никогда не хотелось освободиться, Мария?

Она отворачивается. Спина прямая, но ответа нет.

— Легко говорить, когда взаимность на вашей стороне.

— А легко ли говорить, когда фотографии не вашего супруга пестрят в ленте молодой и красивой. Фигуристой и перспективной? Когда вранье прямо в глаза, когда одни оправдания, когда мужчина в вашу постель после другой женщины ложится? И что? Мне дальше не жить? Наоборот. Я хочу полной грудью дышать, а не тонуть в обидах. Хочу искренне и без обмана. А с вами Олег был хотя бы честен.

— Откуда вы знаете?

— Возразите мне. Разве вас красит то, что вы пытались увести из семьи чужого мужчину, и полжизни злитесь на то, что это так и не удалось? Я обманутая жена. Так возразите мне, Маша. Скажите, что вы все сделали правильно, а не просто-напросто влезли в чужую семью из-за собственного эгоизма и одиночества?

— Мы обе знаем, что я не обязана.