История свидетеля. Книга 1. Бог не желает. Страница 11

– И что же вам от него было нужно, сержант?

– У него имелось кое-что на вас, вполне достаточно, чтобы склонить вас к соучастию.

– К соучастию в чем?

Штырь пожал плечами:

– Как я понимаю, изначально вы были отрядом наемников, но то, что начиналось как обычная служба по контракту, в конце концов превратилось в нечто совершенно иное. В разбой.

Балк снова поднял взгляд. Глаза его по большей части скрывала заполнявшая камеру тень.

– Барон утверждал свои права на власть в этих краях. Мы собирали подати и пошлины, а вовсе не занимались разбоем.

– Угу, я понял, – ответил Штырь. – Но для этого есть государственный аппарат. Имперские чиновники, которые занимаются налогами, передают собранные средства в казну. А Ринагг никакими полномочиями не обладал и все вырученные деньги оставлял у себя.

– Барон был солдатом, – сказал Балк. – Он выступал против малазанского вторжения.

– Серьезно? Ну что ж, он проиграл.

Какое-то время оба молчали. Затем Штырь встал, потер лицо, разогнул спину и слегка поморщился.

– Вы знатного происхождения, – по крайней мере, так полагает мой капитан. Человек чести. Ваши последователи наверняка считают вас таковым.

– Им стоило бы забыть обо мне, – промолвил Балк.

– Если бы я вас убил, скорее всего, так бы и случилось.

– А потом вы бы проиграли.

– Вполне вероятно. Так или иначе, мне интересно, что делали вы с отрядом из четырехсот ветеранов-наемников, блуждая по Дурневу лесу? Малазанская империя не берет на службу наемников. И речь явно шла не о том, чтобы собирать деньги для Ринагга. По крайней мере, вначале.

– Почему бы и нет?

– Потому что он был никем. Даже собирая дань с караванов и лесорубов на востоке, Ринагг не смог бы долго вас содержать. У него должно было иметься на вас что-то достаточно серьезное, чтобы заставить вас бесплатно пополнять его закрома.

Балк отвел взгляд, уставившись в стену. И осведомился, внезапно перейдя на «ты»:

– И многое ли ты знаешь об отрядах наемников, сержант?

– Ну, вообще-то, мне приходилось сталкиваться с наемниками. Много лет назад. Большинство из них мало что связывало друг с другом, и они с трудом держались вместе, даже когда дела шли неплохо. А уж стоило показать им кольчужный кулак, и наемники чаще всего разбегались. Я невысокого мнения о тех, кто воюет за деньги. За редким исключением Малазанская империя легко покупала такие подразделения, а потом их разваливала.

– Однако исключения все-таки были?

Штырь прислонился спиной к стене напротив решетки и скрестил на груди руки.

– Ну да, два или, может, три, – ответил он.

– Дай угадаю. «Элиновы щиты»? «Тюльпаново войско»? «Янтарный камень»?

– Ха, да они все сосунки, – ухмыльнулся Штырь.

– Дурак ты. Небось никогда не имел с ними дела? У «Тюльпанов» восемь полных рот…

– Время тех, кто чего-то стоил, давно прошло, Балк. Не спорю, ваши парни способны расквасить кому-нибудь нос, и им это удалось, но лишь потому, что мы были малочисленны и толком не осведомлены. Мы рассчитывали встретить всего лишь около сотни неудачников.

– Вы собрали все силы, что у вас были.

– Угу, утешайте себя, как же. Да владей мы более полной информацией, ваши солдаты утром обнаружили бы мертвыми всех своих офицеров, включая вас самого и барона.

– То есть вы не стали бы сражаться лицом к лицу? Просто перерезали бы всех под покровом ночи?

– Угу, быстро и милосердно.

– Ты и впрямь ничего не знаешь о наемниках, сержант… Сомневаюсь, что вообще когда-либо с ними сталкивался…

– Ох, Балк, – проговорил Штырь, прислоняясь затылком к стене. – Мне приходилось иметь дело, во-первых, с Багровой гвардией. Во-вторых, с «Серыми мечами». – Он склонил голову набок. – Так, кто там еще? «Моттские разгильдяи»? Если честно, не уверен, стоит ли их считать. Они были скорее племенем, чем отрядом, а мы вторглись…

– Врешь ты все.

– Вряд ли я могу принимать в расчет и тисте анди из Семени Луны, – продолжил Штырь. – Они не наемники, поскольку ни у кого денег не брали. Что касается «Серых мечей»… что ж, к счастью, мы встретились с ними не для того, чтобы сражаться, а чтобы объединить силы. Освобождение Капастана… этот день я никогда не забуду.

Балк поднялся на ноги, придвинувшись ближе к решетке:

– Ты в самом деле рассчитываешь, будто я тебе поверю, сержант? К чему эта игра?

– Лично я не стал бы вам доверять, Балк, – ответил Штырь, глядя на него из-под полуопущенных век. – Но у капитана Грубьяна есть предложение. Ваш прошлый работодатель мертв. Нам нужно усилить гарнизон в поселке Серебряное Озеро, а Вторая рота не полностью укомплектована. Мы предлагаем вам сотрудничество, у нас вы будете числиться лейтенантом.

– То есть вы хотите заключить контракт? А нас не рассеют по всему легиону?

Штырь оттолкнулся от стены и направился к двери. У него не было привычки повторять свои предложения дважды.

– Подумайте, Балк, а потом сообщите о своем решении охраннику.

– Это противоречит его натуре, – заявила Заводь.

– Какой еще натуре? – спросил Трындец, наклоняясь и собирая фишки. – Белая краска уже сходит.

– Это не краска, – пояснил Чашка, – а свинец. Если постоянно его накладывать, руки у тебя посинеют, а потом сгниют и отвалятся. Но тебе будет все равно, поскольку к тому времени ты уже сойдешь с ума. – Он ткнул пальцем в Аникс Фро. – Я уже говорил, Аникс, тебе нужна правильная краска. Толченый известняк, птичий помет и несколько капель льняного масла. А еще лучше – просто позолоти эти клятые штуки.

– Не будешь ли так любезен заткнуть свою дырку и прекратить словесный понос? – спокойно проговорила Аникс. – Дай человеку подумать.

– Бенгер не умеет думать, – заметил Чашка.

Заводь издала стон и потерла глаза.

– В том-то и проблема. Аникс, маленькие резные фишки – это не Колода Драконов, что бы ты ни говорила. А вся суть Гамбита Скрипача – в том, что его разыгрывают в карточной игре с Колодой Драконов.

– И что? – возразила Аникс. – Может, Заводь, у тебя есть такая колода? Ты вообще ее хоть когда-нибудь видела?

– Один раз, – ответила Заводь. – В Г’данисбане. У Трехпалого Херава, перед тем как он дезертировал. Последнее, что он говорил, – будто нашел старый магический Путь пятерней. Бедняга Херав.

– Ха-ха! – фыркнул Чашка.

Заводь хмуро уставилась на него:

– Что такое?

– Парень, у которого только три пальца, отправляется на поиски пятерней! Ха-ха-ха!

Выпрямившись, Бенгер бросил на стол деревянный диск:

– Ставлю против тебя Госпожу.

– Да это же Рота Смерти, – сказал Чашка. – Ты не можешь выиграть, прячась за вратами.

– Насчет выигрыша я подумаю позже, – отозвался Бенгер, беря кружку и делая большой глоток.

Заводь собралась было фыркнуть, но внезапно испытала странное ощущение, как будто у нее что-то застряло в горле. Она быстро глотнула из своей кружки, удивляясь, почему с ней постоянно происходит нечто подобное.

– Сейчас речь идет о том, чтобы просто выжить, да? Недаром я говорила о натуре Бенгера. Припри его к стенке, и он станет искать окно.

– Припри меня к стенке, и я поведу себя точно так же, – произнес Чашка, выкладывая пару фишек. – Икарий скрывает прошлое, что дает мне свободу действий. А Нелюбимая бьет Госпожу.

Нахмурившись, Трындец передвинул вперед одну из фишек:

– Черные Перья сбоку.

– Да вы что, все сговорились? – прошипел Бенгер. – Ну же, Заводь, сделай что-нибудь!

– С какой стати? Разве мы с тобой друзья, Бенгер? Но если ты выложишь Корабас, которую прячешь в этой кучке…

– Эй, торговаться нельзя! – крикнул Чашка.

– Кто это сказал? – спросила Заводь.

– В том-то и проблема игры без правил, – заметила Аникс Фро. – Вариантов множество. В каждой роте, где я бывала, играют по-своему.

– Но наша версия официальная, – возразил Чашка.

– Да нет никакой официальной версии!

Тем временем Бенгер пустил по столу Корабас, которую Заводь тут же накрыла правой ладонью.