Урожай Смерти (СИ). Страница 173

— Как ты себе это представляешь? Поставив королевство на кон? — уточнил я.

— Если своих целей добьюсь я, ты оставишь Ниору в покое до конца войны. — пожал плечами Аттарок. — Я знаю, ты всё равно хочешь получить все королевства, и в конце концов сделаешь её частью своих земель, но в этом случае мои земли хотя бы не увидят грядущих ужасов этой войны, что меня вполне устраивает. А дальше уже будь что будет: выиграешь, и будет править королевствами. Проиграешь, и моё королевство останется само собой. А если ты победишь, я присягну тебе и Ниора сменит сторону в этой войне. В случае моей смерти то же самое сделает мой наследник: указания на случай моей смерти я оставил задолго до того, как твоя армия вышла из Таллистрии.

Условия были неплохие, но я отчётливо чувствовал подвох. Пустынник, вероятно, всерьёз рассчитывал на победу, но… Какой план он имел? Как намеревался оставить меня в дураках?

Пока я в армии, ему не по силам выиграть битву, вообще, ни одну. С другой стороны, он же не знал о моём всесилии, верно? Вероятно, он оценивал мои возможности, сравнивая их с другими мастерами. Грицелиус, возможно, и сам смог бы сжечь десяток мастеров заживо, однако один, даже могущественный мастер, не выиграет войну и даже не выиграет столкновение двух крупных армий в битве. Если учесть, что у Аттарока может быть численное преимущество, то он мог бы просто попытаться завалить меня трупами, уничтожив параллельно остальную часть моей армии. И это будет поражением, чтобы удержать королевство, мне в любом случае нужно будет оставить гарнизон, хотя бы в столице…

— Так что ты скажешь, Владыка Смерти? Неужели ты опасаешься проиграть в схватке умов с каким-то дикарём-пустынником из окраинного королевства? — смуглый бородач широко улыбнулся, разведя руками. — Решайся, великий завоеватель. Ну, или убей меня на месте, чего тянуть?

На гордости играет, негодяй. Но, скрепя сердце, самому себе я мог признать: ставка определённо стоящая. Получить Ниору на свою сторону, разбив армию пустынников, точно лучше, чем устраивать с ними партизанскую войну длиною в долгие месяцы. Да и потом, что мешает мне просто плюнуть на соглашение в любой момент?

— Что заставляет тебя думать, что я сдержу своё слово, оставив Ниору в покое в случае твоей победы? — сузил глаза я.

— Ничего. — жизнерадостно ответил бородач. — В этом-то и главный интерес, правда? Ты ведь тоже не можешь быть уверен наверняка, что я сдержу своё! Здесь есть всего два варианта: либо я возвращаюсь живым, и мы договорились, или я не возвращаюсь вовсе. Если я вернусь живым, я расскажу всем о сути нашего пари, а слухи распространяются быстро… А ты можешь сделать то же самое со своей стороны!

— Я могу просто отпустить тебя, не соглашаясь на сделку.

Аттарок посмотрел на меня с укоризной.

— Право слово, Горд, ты действительно думаешь, что я в это поверю? Может, я и пустынный дикарь, как вы называете нас в северных королевствах, но не идиот же, в самом деле! Выбить лидера одна из первейших задач войны, любой это знает. Пусть его заменит другой, но это верно в отношении любого солдата противника: и что же, не трогать их теперь? Полководцы и военачальники в любом случае кончаются быстрее, чем простые воины.

Я помедлил ещё пару мгновений… Нет, ну не боятся же интеллектуального вызова от дикаря-бедуина, в самом деле? Шеридан надо мной смеяться до конца моих дней будет!

— Я согласен, Аттарок. — твёрдо кивнул я. — Я принимаю твой вызов и не буду убивать тебя, если сам не попадёшься под удар.

Пустынник удовлетворённо кивнул.

— Раз, так хочу сказать тебе ещё пару вещей. Ты — убийца и мерзавец, грязный безродный пустынный шакал, недостойный уважения. Тебя ждёт поражение и в этом споре и в этой войне, и неважно, сколь много зла и смерти ты принесёшь в королевства. Люди никогда не примут своим лидером чёрную гиену вроде тебя. На самом деле, я не верю всерьёз, что ты сдержишь слово и оставишь Ниору в покое: для тебя нет ничего святого. Не столь важно даже, убьёшь ли ты меня на месте здесь и сейчас или решишь попытать удачу в нашем состязании: тебя в любом случае ждёт поражение в этой схватке умов, ибо ты слишком глуп, чтобы понять мои замыслы. Единственное, о чём я жалею, так это о том, что я не смогу увидеть твоё лицо, когда ты поймёшь, что грязный пустынный дикарь тебя победил, исполнив свой план.

Высказав эту нелицеприятную тираду, король Ниоры подхватил секиру, поставив её на плечо и вопросительно посмотрел на меня, ожидая реакции. В принципе, конечно, за такое можно и убить на месте, даже если раньше не собирался. Вероятно, таким образом он проверял, буду ли я придерживаться нашей сделки… Возможно, за нами даже наблюдали из темноты барханов, и он тем самым давал знак своим людям, сообщая об исходе переговоров.

Я лучезарно улыбнулся и подошёл поближе, похлопав бородача по плечу.

— Главное, не унывайте, мой будущий вассал. Нам предстоят великие дела. Думаю, нам определённо будет о чём поговорить, когда моя армия будет осаждать Кордигард.

— Если будет. — тихо бросил Аттарок мне в спину, когда я уже намеревался уходить.

Я остановился, обернувшись через плечо.

— В одном ты можешь быть уверен наверняка, пустынник. Я не ошибся в слове когда.

Грядущее противостояние, если быть честным, меня вообще не волновало. Нет, у дикаря нет шансов в этой схватке против ума человека куда более развитой цивилизации. Куда больше меня волновало другое: что сейчас происходит с гвардией Ренегона? Справится ли Элдрих и бирюзовая гвардия?

Король пустыни ещё долгое время стоял у зажжённого огня, провожая взглядом уходящую фигуру в чёрном.

— Даже если и так, бесчестный убийца… — прошептал Аттарок. — Значит, мы встретимся там. Тем путём или иным.

А затем владыка Ниоры широко улыбнулся, погасив огонь. Что-то подсказывало ему, что не так много людей в королевствах могут пережить гнев этого человека, бросив ему в лицо ТАКИЕ оскорбления. В Ниоре за такое кровная месть между семьями может длиться столетиями. Определённо, ему будет что рассказать сыновьям.

Глава 35

Это была обширная, низовая зелёная равнина между двумя крупными холмами: достаточно большая, чтобы на ней могла разместиться целая и армия, заросшая не слишком высокой травой, чтобы человек среднего роста не слишком утопал в ней, и достаточно низкая, чтобы из-за ближайших холмов нельзя было рассмотреть, что в ней происходит.

Именно поэтому Элдрих Ганатра решил, что это будет идеальным местом на битвы. Тысяча сто шестьдесят латников собралось сегодня под его командованием здесь: мастера меча, все как на подбор. Древние старики и ветераны, которым, казалось бы, давно пришла пора уйти на покой и взвиться к бесконечному потоку вместе с последними искрами погребального пламени…

Но в этот раз судьба распорядилась иначе. Древний король-основатель снял шлем, обнажив потёртый лысый череп, и с почти незаметной ноткой гордости и ностальгии обвёл взором багровых провалов своё войско. Латы — вещь недешёвая. В былые время основания королевства, пожалуй, он не смог бы вооружить так и десятую часть этих людей: когда ещё не были открыты железные рудники в ближайших горах, когда каждый кузнец, что умел ковать сталь был на вес платины, когда молодое королевство отчаянно платило кровавую цену за то, чтобы отстоять своё право на существование…