Развод. Научусь жить без тебя (СИ). Страница 47

— Кто её отец?

79.

— Почему я тебе должна это объяснять? — изогнула она бровь словно не целовалась до этого со мной. Она не оттолкнула.… А ведь я рисковал получить по башке. Снова она стала какой-то холодной, несмотря на поцелуй и то, что она мне его.… позволила.

— Потому что я хочу знать, — честно ответил я.

— Я не обязана удовлетворять твое любопытство, — отбила она. — Я тебе давно не жена, Руслан, и отчитываться перед тобой не должна.

— Я и не требуют отчета. Но ты можешь просто ответить?

— Да зачем тебе это знать? — всплеснула она руками. Глаза её странно заблестели. Лана захотела плакать и испугалась чего-то? Почему? Она боится сказать правду? — Это совершенно не твоё дело и тебя не касается. Ошибка? Наше расставание — ошибка? Или твой роман с моей племянницей — ошибка? Ее беременность? А может, наше с тобой знакомство? Что из этого?

— Только твоя племянница. — Я преградил ей путь, потому что она хотела уйти, но я не всё сказал. Дети смеялись в гостиной, они нас не слышали. И мне очень хотелось всё выяснить здесь и сейчас.

— Ничего себе ошибка — ребёнок от нее! Которого ты воспитываешь. Так и приставай к ней со своими вопросами, а нам пора. Да что такое? Дай мне пройти.

— Подожди.

— Да что ты хочешь? Где твоя Юленька? Увидит нас сейчас и не поймет. Тебе оно надо? Уйди с дороги.

— Я не знаю, где Юля. И знать не хочу, — заявил я, оставаясь буквально камнем на ее пути, который сдвинуть ей не по силам.

В глазах Ланы появилось смятение.

— Как — не знаешь? Она не предупредила, куда поехала?

— Нет, ты не поняла: я вообще не знаю, где она. Мы не общаемся. И не общались. Я видел её ровно один раз, в больнице сразу после её обморока. Я навестил ее и сообщил, что вместе мы не будем. Ребёнку, раз уж так вышло, я готов был помогать, но — никаких отношений у нас не было и быть не могло.

Лана растерялась. Она думала всё это время, что мы с Юлей жили припеваючи вместе? Это не так.

Юля мне не нужна и не была нужна.

Мне нужна была всегда только одна женщина: единственная, кого я любил. Лана.

Но по иронии судьбы ей не нужен стал я. Так бывает, увы.

— Она разве…. Не тут живёт? — задала она вопрос.

— Нет. Я не знаю, где она живёт.

Лана внимательно, раскрыв широко глаза, смотрела на меня. Эта новость стала ей снегом за шиворот, кажется…

— Слушай, мне вообще всё равно, что там у вас с ней произошло, — наконец собралась и ответила мне Лана. — Это ваше дело. Однако, ты воспитываешь её ребёнка! Вашего. Вот и займись им вместо того, чтобы задавать мне странные вопросы, на которые я тебе не обязана отвечать.

— Это не ее ребёнок, — ответил я. Настала пора узнать ей правду. — И не мой. Это не мой сын, Лана.

— А…. чей? — спросила она, стоя передо мной в полном шоке.

80.

ЛАНА

— Егор — мой племянник, — пояснил Руслан, и у меня едва челюсть на пол от таких новостей не упала. — Он мне не сын.

— Кто? — округлила я глаза.

— Ты помнишь Тоню? — спросил он.

— Ну…. да, кажется. Твоя двоюродная сестра?

Она жила в области. Мы несколько раз ездили к ним в гости.

Неужто это…. её малыш? Но что случилось?

— Тоня погибла, когда Егору и года не было. И она, и его отец — автокатастрофа. Там у них родни больше не осталось. И я забрал мальчика на воспитание.

От этих новостей у меня буквально все в голове перевернулось.

Руки мелко дрожали. В горле стоял ком. Мне до слез было жаль малыша, так несправедливо оставшегося без родителей ещё до того, как начал что-либо понимать. А ещё — я чувствовала такую гордость за Руслана… Всё-таки он хороший человек, если, конечно, не пытается отжать вашу фирму. И папа был бы отличный, судя по его отношению к Егору, и тому, что мальчик зовёт папой Руслана… Возможно, он не знает, что не родной для моего бывшего….

Подумала о том, каким хорошим папой стал Руслан, и слёзы совсем глаза застилать стали… Дарина. Если бы не предательство Руслана тогда, он бы знал о дочери и воспитывал её, а дочь не задавала бы мне грустные вопросы о том, почему у всех детей есть папа, а у неё — нет, и что из садика её забирает одна только мама.…

И сейчас бывший заинтересовался рождением Дарины. Он очень близко подошел к тайне, в которую я не готова была повещать его. Даринка уже не знает отца, ни к чему её травмировать его резким появлением.. Неизвестно, сколько времени Руслан планирует пробыть в России. Может быть, ему завтра приспичит улетать куда-то за бугор, и ребёнку будет нанесена травма, когда “отец” пропадет из её жизни так же быстро и внезапно, как и появился.

Нет, я не хотела подвергать такому испытанию мою девочку.

Она моя. Точка. И Руслан может задавать мне эти вопросы о её рождении хоть каждый день, я не отвечу. Потому что я просто считаю, что ему знать о том, что у него родилась дочь после развода, ни к чему. Ворошить былое — тоже ни к чему. Всё это вообще — ни к чему.

Надо поменьше вообще контактировать. То, что сегодня в офисе случилось, было каким-то помутнением рассудка, о котором я пожалела теперь, когда мой мозг не долбили больше гормоны и розовые единороги убежали в связи с этим.

Всё это надо забыть. И, конечно, не говорить ему ни слова о том, что Дарина — его дочь.

— Это…хороший поступок, на самом деле, — сказала я, промакивая глаза бумажным платочком. — Жаль малыша. Но ему попался ты, и я уверена, что ты сделал всё, чтобы ребёнок рос здоровым и счастливым.

— Почему ты плачешь? — всмотрелся он в мое лицо.

— Очень грустная история… .

— Это да. Но я уже давно её принял.

— Мальчик знает, что…

— Что он мне не родной? Не знает. Я расскажу ему позже… Он стал звать меня папой в очень раннем возрасте, когда я просто не знал, как ему объяснить, кто я такой… Я не стал переучивать.

— Ну, наверное, это правильно.

— Ты ему смотри не скажи. Я это тебе рассказал, как некую откровенность. И чтобы ты, дуреха, поняла, что мне твоя эта никогда нужна не была.

— Да, вижу. Ведь её тут нет.

— И я не знаю, где она. И знать не хочу.

— Верю. Ладно, поздно уже… Мы поедем с Дариной. Такси я уже вызвала.

— Может, всё-таки ответишь на мой вопрос? Ты так лихо соскочила с ответа, — остановил меня Руслан, но я не собиралась сдаваться.

— Извини, но тебя моя личная жизнь не касается, — остановилась я возле Руслана, который преградил мне путь к гостиной, где играли наши дети. — Дарина! Дарина, давай обуваться. Такси едет.

— Когда она родилась? В каком году? — не отставал он с вопросами.

А меж тем такие конкретные вопросы стали меня не на шутку пугать… Неужто он догадался сам, что дочь может быть и его?

Но так просто я не сдамся. Я назвала ему неверный год. Уменьшила возраст Даринки на один год. Вот и пусть теперь думает…

Мы уехали домой и я выдохнула: как мне тяжело было находиться под сканером его проницательных глаз — не передать словами…

А через пару дней мне позвонил Руслан и пригласил на деловой ужин.

Отказаться я не могла — от него зависело будущее моей фирмы.

Я решила ещё раз выслушать его предложение, теперь я смотрела на него несколько…иначе. Эта фирма, к моему большому сожалению, теперь стоит не очень много, и выгоднее продать её Руслану на его условиях, чем дождаться поглощения компании и остаться в долгах.

Однако вместо того, что обсудить дела компании, Руслан задал мне настолько неожиданный вопрос, что я едва не упала с дивана в вип-кабинке ресторана.…

— Зачем соврала про Дарину? Ведь ей она родилась на год раньше, чем ты сказала, не так ли? В тот год, когда мы с тобой развелись.

Я сидела и смотрела в свою тарелку, не зная, что отвечать, и боясь поднять на него взгляд. Чувствовала себя человеком, которого привели на площадь для казни.

Он сам раскопал всю интересующую его информацию, и теперь мне не уйти от ответа.…