Развод. Научусь жить без тебя (СИ). Страница 25

Было тошно это слышать. Я не хотела быть ни чьим кубком, не хотела ни на чью полку. Просто оставьте меня в покое.

— Ань…. — подняла я глаза на подругу. Как бы то ни было, я продолжала считать её подругой и близким по духу человеком. — Я хочу, чтобы ты знала. Между мной и Кириллом никогда ничего не было. Никогда! Я на него ни разу не взглянула, как на мужчину. Бесполое существо, с которым ничего не было, нет и не может быть. Он мне не нужен!

— Я знаю, Лана, — шепотом сказала она, — знаю.

— Я Руслана люблю… И вряд ли смогу забыть. И простить — не смогу. Да и он меня теперь — тоже.…

Только ни черта от этого знания легче не становилось ни ей, ни мне. Потому что моих слов о том, что «нужен-не нужен» было недостаточно чтобы исправить ситуацию. Кир вёл свою игру, преследовал свои цели. В отличие от всех нас он сейчас был на коне и умело манипулировал ситуацией, расставляя фигуры на шахматном поле так, как было нужно именно ему. Ни у кого из нас не было сил дать ему отпор. Такой вот охрененный звездный час случился у мальчика. И, кажется, он собирался по максимуму его использовать.

— Ань, ты ведь любишь его….

— А давно ли у нас любовь была в состоянии что-то исправить? Или кого-то? Ты тоже Руслана любишь, и что?

— Ничего, — я опустила взгляд.

Любовь не значила ровным счетом ничего. По крайней мере — сейчас.

Нас она, увы, тоже не спасла.

Права была моя Анька. Как всегда — права. 

47.

— Ладно, я пойду, — Аня поднялась, взяла свою сумочку со спинки стула, — если что-то потребуется – звони. Я приду.

Несмотря на то, что между нами искрила напряженность, она не оставляла меня, не отворачивалась. Мы всё ещё были вместе, хотя фундамент древней дружбы дал трещину.

— Спасибо, Ань, — на глаза навернулись слезы, — ты не представляешь, как много это для меня значит.

Она порывисто подошла ближе и сжала мне плечо:

— Не смей реветь и нервничать. Твоя задача – выносить малыша. Остальное как-нибудь наладится.

— Как?

— Как-нибудь, — повторила с нажимом, — ты должна быть сильной ради ребёнка.

— Я постараюсь.…

— Нет, Лан, сейчас уже надо не стараться, а делать. Мужья приходят и уходят, а дети всегда с нами. И нет ничего важнее них. Так что все, успокаивайся, настраивайся на лучшее. Никаких истерик, хорошо? Обещаешь?

Я кивнула, стерла ладонью соленые дорожки со щек и сказала:

— А ты пообещай, что не станешь торопиться с разводом. У вас-то ещё может все наладится.

Она ничего не ответила, только криво усмехнулась и ушла, я осталась в холодной палате наедине со своими унылыми мыслями.

Почему так вышло, что один ошибся, не смог сдержать своих низменных похотливых порывов, а отдача затронула всех? Один проступок запустил вереницу последствий, которые разрастались как снежный ком? Неужели измена и правда того стоила?

Не знаю почему, но я взяла в руки телефон, открыла галерею и принялась листать наши фотографии. Внезапно показалось, что мое счастье было чём-то очень далеким и призрачным, что оно было в какой-то другой жизни, а может и вовсе во сне.

На снимках попадались все. Мы с Русланом, Кирилл с Аней, Лера с Юлей…

Оказывается, у каждого их этих людей были свои секреты, которые полезли наружу, как только прорвался нарыв.

Сестра с беременной племянницей улыбались, уже хладнокровно распланировав, как Юленька займет мое место рядом с Русланом.

Руслан вероломно улыбался, зная, что скоро станет папашей на стороне.

Кир улыбался, кровожадно поджидая удобного момента, чтобы вонзить острые зубы.

Аня улыбалась, зная о том, какой он.

Такая вот прекрасная улыбчивая компания…

И я достойная ее часть, потому что теперь тоже имела свой секрет.

Тошно. И гадко. И противно. И ничего уже не изменить. Юлин ребёнок не рассосется, компромат обратно в тайную папку не вернется, наши отношения с Аней уже не станут прежними.

— Отбой, — строго сказала медсестра, заходя в палату.

Я подставила бедро под очередной укол, потом легла на другой бок и закрыла глаза. Отбой, так отбой. Может, и правда утро вечера мудренее? И когда проснусь все станет хоть на чуточку, но лучше?

Однако моим наивным мечтам на улучшение было не суждено сбыться.

С утра мне позвонили с незнакомого номера. И я, обливаясь холодным потом, ответила, ибо решила, что это Руслан.

А это оказалась Лера, которой хватило мозга понять, что ее номер в чёрном списке.

— Ты что там творишь? — сходу начала она.

Я даже ответить ничего не успела, как сестру понесло дальше:

— Ты это специально сделала, чтобы моей Юленьке насолить? Да?

— О чём ты?

— О чём? Ты ещё спрашиваешь о чём? Или думала, что не узнаем, как ты Русланчика подставила. Во всех новостях пишут, что у него теперь проблемы и с налоговой, и с прокуратурой! И что это жена его заложила, вместе с любовником.

Надо же…. Уже записали в любовницы Кирилла, но это ожидаемо. Меня больше царапнуло заботливое Лерино «Русланчика». Сестра говорила так, будто имела на это право.

— Он сам не свой был, когда звонил! Что ж ты за стерва-то такая? Довела мужика! Совсем от жадности крышу сорвало?! Хвост подгорает от того, что племяшке твоей что-то достанется?

Чёрные змеи ревности и ненависти снова поползли по венам.

Звонил, значит? За утешением бедняжка побежал? Надеюсь, хорошо утешили, качественно. Там же все отзывчивые и заботливые, в отличие от стервы-жены, которая только доводить может.

В этот момент, я с необычайной четкость поняла, что они не оставят меня в покое, так и будут мотать нервы всю оставшуюся жизнь, если не обрубить все это здесь и сейчас.

— Ещё раз позвонишь мне, и я заявлю на тебя в полицию. Поняла? Скажу, что преследуешь!

— Совсем чокнулась? Мало того, что Юле так поднасрала, так теперь и сестре родной угрожаешь?

— Я не шучу, Лер. Мне плевать, что вы там обо мне думаете, но если я увижу тебя или свою «любимую» племянницу поблизости, или буду получать от вас звонки и сообщения со всяким бредом, то пеняйте на себя.

Быть ласковой, понимающей, заботливой я уже устала. Слишком дорого мне вышла эта забота и понимание. Хватит. Теперь в приоритете малыш и я сама, а остальные, пусть что хотят и делают.

— Да как ты смеешь….

— Вот так и смею. Чтобы духу вашего поблизости не было! Поняла? Все. Разговор окончен.

Я сбросила звонок, и очередной номер отправился в чёрный список.

После разговора с сестрой руки тряслись, сердце гудело, и снова начало неприятно тянуть живот.

— Тише, тише, — зашептала я, положив на него руку, — тише…. Мама сейчас успокоится и больше не станет тратить нервы на всякий хлам. Обещаю.

Я закрыла глаза и принялась размеренно дышать. Постепенно пульс выровнялся, но стоило только вспомнить о том, что Руслан утешается у Юляши, как снова полыхнуло.

Ну и как тут быть спокойной? Как держать себя в руках, если в любой момент может появиться кто-то из них и все испортить? Любой нервный срыв может стать катастрофой для моей беременности и привести к ужасным последствиям.

Поэтому я приняла ещё одно решение. Уже не колеблясь, не жалея и не сомневаясь, я написала Киру:

“Я напишу на тебя доверенность. Реши сам вопросы с Русланом без моего участия”.

Спустя минуту прилетело сухое:

“Ок.”

Я больше не собиралась подставляться. Хватит. По бизнесу пусть выруливает Кирилл, по разводу пусть грызутся адвокаты, а я умываю руки. Долежу в больнице сколько положено и уеду туда, где никто не сможет навредить мне и моему ребёнку.

А Кир будто почувствовал это, потому что снова написал:

“Куда-то собралась?”

“Туда, где вас всех не будет!”

На это ответа не последовало. Да мне и не нужны были ответы. Я просто хотела спокойствия. Пришло время самой себе его обеспечить, раз все остальные только и делают, что сталкивают в пропасть.

48.

За время, что я провела в клинике на сохранении, я много о чём думала и план действий дальнейших разработала.