Г.Р.О.М. (СИ). Страница 41

Знаю его лично по первой жизни, поэтому и пришёл. Он не барыжит наркотой напрямую, Беляш занимается железнодорожными грузоперевозками. Знает много людей, в курсе, кого можно подмазать и с кем стоит договориться, чтобы без всяких лишних вопросов доставить любой вагон с любым грузом в любую точку бывшего Советского Союза, лишь туда были проложены рельсы. Ну и знает многих местных авторитетов, кто пользуется его услугами.

Ну и дурь он перевозит, чего говорить, как и оружие, контрабанду… всё, что можно купить и продать. Потом он будет легализовываться, как и прочие братки, кто дожил до нулевых, и даже станет вполне себе успешным бизнесменом, только с замашками братка.

И везунчик, пережил 90-е, нулевые, и только в десятые Следственный комитет за него взялся за старые грешки. Сидел он тогда передо мной и оправдывался, мол не он такой, а жизнь такая сложная.

Но в чём была его слабость? Я помнил — в завышенном самомнении. Он считал себя большим и важным человеком, и на всех остальных смотрел свысока. И сейчас тоже задирал нос, мол, без его перевозок вся братва в городе обеднеет.

И конечно, ему нравилось, когда это как-то подчёркивали.

Он сидел и пыхтел через нос. Ярик подхрапывал. Остальные пытались устраиваться на ночь в этой тесноте. Большинство утром отпустят, только возьмут объяснение.

Так всё это и работает: сверху спустили план-разнарядку, а на местах провели «Маски-шоу». Потом отчитаются наверх, мол, составлен план, проведены оперативные мероприятия, задержано столько-то, единиц огнестрельного оружия изъято столько-то, но особого эффекта на преступность это всё не оказывало. Зато палки на этом делали, а начальству красивые отчёты рисовали.

Хотя тут, возможно, даже не разнарядка. Ментов могли пинать смежники, то есть ФСБ, чтобы органы искали наркоторговцев, а с чекистами спорить — себе дороже. Это тоже очень вероятно. Где-то же сейчас сидит полковник Иванов и ждёт от меня новостей. Наверняка уже отправил наркотик на экспертизу. Но пока подождёт, у меня ещё не всё готово.

В камере ещё была парочка бомжей. Все старались держаться от них подальше, но их самих собственный запах не смущал. Алкаш, который лежал рядом, вскоре уснул, но начал стонать во сне, будто ему снился кошмар.

Да, утром почти всех отпустят, кроме тех, у кого нашли оружие и порошок, тем предъявят обвинение. Вообще, сейчас не начало 90-х, а почти конец, братки уже редко носят с собой стволы без веской причины. Разве что оформятся, будто они работают в ЧОП, и тогда могут возить помповые ружья. Хотя кто-то попадался сегодня с оружием, я помню.

Короче, Ярика отпустят. Рубоповцы с ним точно побеседуют, но оснований его долго держать никаких, у братвы и адвокат есть, он подтянется сюда с самого утра. Аа склонить брата к сотрудничеству опера не смогут.

Ладно, теперь можно и поговорить с Беляковым, раз на нас никто не обращает внимания. Пора его растормошить, тогда он может сказать что-нибудь интересного. Ну и запаникует он у меня, как пить дать, запаникует. И начнёт торопливо заметать следы днём, оставив ещё больше новых.

Если подумать, так даже лучше вышло, что говорим с ним не в кафе, а в камере. Как по заказу. Он напряжён, растерян, плохо соображает, ещё не выветрился выпитый вечером алкоголь. Значит, охотнее поверит, главное — правильно подобрать слова.

— Ты же Саня Беляш? — шёпотом спросил я, наклонившись к нему. — Про тебя говорили.

— Ну типа я, — отозвался тот, повернувшись ко мне. Правая рука всё так же сложена козочкой.

— А-а-а, Маня! — заорал алкаш во всю глотку, размахивая руками.

— Щас черёмухой прысну, — заорал кто из коридора.

— Мы-то причём? — возмутились в камере.

— Заткните его, нахрен!

— Про тебя серьёзные люди говорили, — продолжил я тихо, пока алкаш мычал, и на нас не обращали внимание. — Говорили, что с тобой бизнес вести можно, не кинешь.

— А то, — Беляш приосанился. — Репутация у меня есть, меня все знают.

— Это хорошо. Жаль, что таких надёжных мало. У меня просто фирма есть, но у нас другой товар.

— Компьютеры? — спросил он, оживившись. — Вот это тема сейчас.

— Не компьютеры — информация, — тихо, но чётко проговорил я. — И вот, у меня как раз есть кое-что для тебя. Ты в курсе, что вот это «Маски-шоу» сегодня — из-за тебя.

— В натуре? — Беляш покосился на меня.

Но поверил, это сразу придало ему значимости. Целая операция ради него.

— Но ты кто такой? — он прищурился. — И откуда всех знаешь?

— В одной фирмочке частной работаю, и нас подтянули проверить, откуда утечка пошла на этот счёт. Вот и выяснили. Слыхал, что у чекиста недавно сын умер от передоза?

— Так там цыган крутят, — пробормотал он. — И этих, азеров на овощебазе.

— И не только их. Много кому хвосты прижали, и останавливаться на этом не собираются. И вот, насчёт этого хотел с тобой побазарить.

— Ну давай побазарим…

Алкаш снова застонал, потом кто-то из соседей завздыхал, а кто-то захрапел. Затем в соседней камере началась потасовка, кто-то не поделил место.

— Давай начистоту, — шепнул я. — Утром тебя РУБОП будет раскручивать, потому что на тебя настучали. Сдали тебя.

— И кто этот козёл? — он выпучил глаза и гневно свёл брови.

— Капитан Зиновьев из Атамановского РОВД, — сказал я. — Ты же знаешь, кто это такой?

— Ну, — промычал Беляш, сразу теряя уверенность.

— А дело в том, что его чекисты за яйца схватили. Нашли, короче, порошок из той же партии, которую пацану, сыну комитетчика давали. Экспертиза показала сходство, вот комитетчики и взъярились. И начали искать хвосты.

Алкаш заворочался и начал подниматься. Мы замолчали, подождали, пока тот мужик не подошёл к решётке качать права, мол, он знает прокурора. Дежурный в ответ его обматерил.

— И мент этот захотел себя невиновным выставить, — продолжил я. — А комитетчики решили этих барыг, которых он прикрывает, повязать, а заодно — и всю группировку, которая этим занимается, накрыть. Но тайно, чтобы никто не просёк, чтобы на сторону ничего не утекло. РУБОП тоже к этому подвязали, но им мало что говорят.

— А я при чём? — спросил Беляш.

— А он и про тебя знает. Говорю же, действуют без палева, чтобы и его коллеги Зиновьева, кто в этом завязан, не просекли, в чём фишка, потому что интересы многих людей завязаны на этом бизнесе, и то, что тебя повязали — их не радует. Кто им поставлять всё будет?

Он аж просиял от таких слов. Ему можно говорить что угодно, лишь бы хвалили.

— Вот поэтому нас и наняли разобраться, — продолжал я ему накидывать. — А сам Зиновьев не хочет, чтобы его потом на кладбище подселили к кому-нибудь вторым номером, вот и шифруется. А комитетчикам чего? Они привыкли шпионов ловить, вспоминают своё КГБ, им это даже в кайф. Не веришь мне? Так проверь сам завтра — этот Зиновьев себе на почте абонентский ящик заказал, туда скидывает всё тайком, это забирают потом. Проверить даже можешь, внутрь заглянуть… тринадцатый номер.

Ну а мне надо будет туда поместить что-нибудь подходящее с утра пораньше.

— Вот днём чекисты начнут потихоньку барыг закрывать… — медленно сказал я. — Но это тоже всё тихо пройдёт, чтобы никто не заподозрил. Якобы менты их по другим вопросам задержат, пьяный или матерился, или ещё что-нибудь. А потом при обыске «случайно», — я выделил это интонацией, — товар найдут. Случайность, но их будет несколько подряд, этих случайностей.

И это тоже мне придётся организовать, но план этого я придумал ещё днём. Тогда все зашевелятся, а Беляш паники нагонит всем партнёрам. Что мне и надо.

— Ну и чё дальше? — недоумевал Беляков, но уверенность его уже точно покинула. Даже лоб вспотел.

— Так этим барыгам предложат одно — сдать и пахана, и поставщика, и всех на свете… хотя знаешь, даже неважно, что они бакланить будут — там сами показания напишут на кого надо, а задержанные подмахнут что угодно, лишь бы отстали и по яйцам не пинали.

Я сегодня в ударе, сочинял на ходу. Но работало, Беляш мне верил, каждому моему слову.