Зерно Путеводной Звезды (СИ). Страница 28

Бах! Бах!

К тому, что у этой бандуры будет неслабая отдача, я был готов — учитывая, что патроны у неё были калибра, который больше подошёл бы винтовке. Но он ещё и громыхал так, что уши заложило. А из дула в момент выстрелов вырывались целые снопы искры, будто из шутихи.

Бах! Бах!

Один из охранников словно получил два тяжелых удара — сначала в плечо, потом в грудь — которые отшвырнули его назад. По второму я промазал, и он успел отскочить в сторону. Даже умудрился шмальнуть в меня в ответ. Последняя моя пуля угодила в переборку рядом с его головой — щепки брызнули в стороны, будто шрапнель.

Пират снова вскинул руку, и я, будто в замедленной съёмке, увидел пистолетное дуло, уставившееся на меня. будто чёрный глаз. И, хоть я и нёсся со всех ног, на расстояние удара приблизиться не успевал. Поэтому шарахнул шагов с трех стихией Воды — без особых затей, представляя себе простую ударную технику типа Водяного столба, только направленного горизонтально.

Эффект получился неожиданным даже для меня. Высвободившая Ци вспыхнула отчётливой голубоватой волной, прокатилась в замкнутом пространстве с оглушительным хлопком, от которого заложило уши. Бандита отшвырнуло назад с такой силой, что он буквально впечатался в переборку шагах в пяти позади него, да так, что доски хрустнули. Или рёбра?

Однако галдёж пленников, разразившийся следом, оказался даже более оглушительным, чем выстрелы и применение магии. Десятки рук, просунувшихся между прутьев решётки, были похожи на щупальца огромного чудовища, занимающего весь коридор. Что они орали, понять было немудрено, даже не зная языка. Если бы меня держали в такой клоаке — я бы тоже хотел выбраться.

Пробежавшись по проходу, я проверил запоры на решётках. Они оказались довольно мудрёными, и управляющие рычаги были вынесены далеко в сторону, не сразу и отыскал. Когда же, наконец, повернул рычаги, пленники, расталкивая друг друга, хлынули через узкие проходы наружу, как из прорвавшейся трубы. К счастью, ринулись они в противоположную от меня сторону — туда, откуда я только что пришёл. На меня никто уже и внимания не обращал.

— Ой, ну что вы! Не надо благодарностей, — пробормотал я, провожая их взглядом.

Сам вернулся к телам караульных. Уже привычно обыскал их на предмет патронов, перезарядил пистолет. Потом проверил коридор, который был за ними.

Этот был короче — всего пара глухих железных дверей, запертых снаружи на засовы. Судя по всему, тоже камеры, но поменьше. Наверное, что-то вроде карцеров. Из того, что ближе ко мне, доносилась какая-то возня и удары — заключённый, похоже, долбил изнутри каблуками.

Ржавый засов скрежетнул так, что по хребту дрожь пробежала. Дверь распахнулась, наружу вывалились какие-то криво стоящие ящики. Крохотная каморка была почти доверху забита всяким хламом. А у самого выхода на полу валялся связанный пленник.

— Вот так номер! — усмехнулся я. — Мсье Калаан, вы ли это?

Внутри, к моему удивлению, действительно оказался капитан корабля. Без шляпы, с пустыми кобурами на перевязях и со здоровенным бланшем под глазом. Но спутать его с кем-то другим было сложно. Вблизи он оказался старше, чем я думал, и приметно рыжим — даже неопрятная щетина на щеках была похожа на яркую ржавчину.

Калаан вытаращился на меня и разразился длинной гневной тирадой. Я в ответ лишь равнодушно хмыкнул и развернулся ко второму карцеру по другую сторону коридора.

Здесь рукоятка засова была задвинута так плотно, что пришлось изрядно на неё приналечь. Калаан тем временем разорался ещё громче. Извиваясь, как червяк, выполз в коридор и даже попытался подняться на ноги.

В коридоре вдруг возникла чья-то растрепанная фигура, и раздался ещё один окрик — на этот раз женский. И вот его смысл я уловил, пусть и несколько запоздало.

Темнокожая женщина с заплетенными в длинные мелкие косы волосами — похоже, одна из пленниц, выбравшаяся из клетки — в ужасе вопила:

— Не смей! Не открывай!!

Но я в этот момент как раз налёг всем весом. Засов, громко лязгнув, поддался.

И Калаан, и дикарка-пленница одновременно ахнули. В коридоре повисла напряжённая, звенящая тишина. Я же почувствовал, как железная дверь дёрнулась.

А потом изнутри ударило нестерпимым жаром.

Глава 8

Йашунти-ан-Хуна

За дверями карцера будто оказалось нутро раскалённой печи — наружу вырвалось оранжевое зарево, волна горячего сжатого воздуха отшвырнула меня в сторону. Ударившись спиной о стену, я инстинктивно прикрыл лицо рукой, и это спасло меня от ослепительной вспышки, озарившей коридор.

— Спасайся! — снова выкрикнула дикарка. Впрочем, и без неё было понятно, что дело худо.

Я бросился вдоль стены в её сторону, перепрыгивая через отчаянно бьющегося на полу Калаана. Капитан умудрился высвободить руки и теперь, цепляясь за стены, отталкиваясь ногами, перекатываясь, пытался отползти подальше от карцера.

Непонятно было, что же скрывалось там всё это время. Это ведь тоже небольшая каморка, шага три в поперечнике, и скорее всего, используется как камера-одиночка. Но что пираты туда запрятали? Маленький вулкан?

— Бежим!

Дикарка, не дожидаясь меня, бросилась прочь мимо опустевших клеток. Похоже, что и мне лучше уходить знакомым маршрутом — так же, как пришёл. Напоследок я оглянулся, пытаясь отыскать взглядом Калаана. Но того уже не было видно рядом с карцерами, только слышны были его приглушённые ругательства.

Поспевать за темнокожей оказалось непросто — казалось, она летит по узким корабельным коридорам, вообще не касаясь ногами палубы.

Трюм, да и все нижние отсеки корабля были наполнены гулом голосов, сверху то и дело доносились выстрелы. Пленники, выскочив из клеток, рвались на воздух, и та горстка матросов, что осталась на корабле, конечно, не могла сдержать их. Самые прыткие из рабов, возможно, уже пробиваются к трапу, ведущему на берег, а то и просто сигают с борта в море.

Вообще, в этом и состоял мой план. Освободившиеся рабы ещё больше перетянут чаши весов на нашу сторону. У Калаана-то людей всё меньше, ещё и между собой грызутся.

Однако посеять неразбериху — это, конечно, не самоцель. Если уж забегать чуть вперёд, я надеялся, что получится не просто разгромить шайку Калаана, но и под шумок захватить его корабль. Мне ведь надо как-то выбираться отсюда. Не алантов же дожидаться.

Но чего я не мог предусмотреть — так это неведомой хрени в трюме. Что, если она спалит к чертям собачьим весь корабль?

В то же время возвращаться не очень-то хотелось, по крайней мере в одиночку. Что я сделаю-то с этой огненной тварью? У меня против неё ни черта нет.

И снова, как после встречи с духозверем на северном берегу острова, я готов был зубами скрежетать от досады на собственное бессилие. Если дело и дальше так пойдёт, долго я в этом мире не протяну. Нужно возвращать свои былые возможности. И желательно побыстрее.

Дикарку я догнал уже на лестнице на верхнюю палубу. На свежий воздух мы выскочили почти одновременно. И почти одновременно метнулись в сторону, спасаясь от выстрела. Один из матросов, заняв удобное положение на плоской верхушке оружейной башни, шмалял с двух рук, пытаясь остановить разбегающихся пленников. Это у него, конечно, не получалось, но как минимум двоих он уже застрелил — их тела распластались на палубе в причудливых позах.

Моя спутница зарычала, обнажая крепкие белые зубы, ярко выделяющиеся на грязном лице. Ещё миг — и она вдруг забормотала что-то низким гортанным голосом. Правая рука её напряженно вздымалась, будто она поднимает что-то тяжелое, но невидимое.

Я запоздало оглядел её в течениях Ци, и невольно отшатнулся. Вот это аура! Яркие светящиеся нити пронизывают всё её тело, заполняя его изнутри так, что образуют его объёмную копию, сотканную из сжатой энергии Ци. В этом энергетическом контуре выделяется гроздь ярких узлов в голове, груди, на суставах рук. Ещё один поток — длинный и гибкий, как плеть — сейчас скользнул далеко за пределы её тела, исчезая за бортом…