Мама для подкидышей, или Ненужная истинная дракона (СИ). Страница 29

— Что тогда случилось?

— Это у него лучше спросить, — проворчал Рольф, — что с ним случилось, живого места нет, даже стоять рядом больно.

— Что?

— Ничего. Неважно!

Рольф насупился, снова пнул камень и заговорил. Оказывается, он был очень даже не против учиться в «чудной» школе лорда Мэлори.

— Все лучше, чем чистить камины и мешки с овощами таскать, — рассуждал Рольф. — Стать магом — кто ж не хочет! Это ж можно… есть от пуза хоть каждый день! Досыта! Представляешь? Каждый день! Сколько хочешь!

Чувствуя, как в очередной раз сжимается сердце, я кивнула. О его странных словах о том, что рядом с лордом Мэлори «больно рядом стоять» я решила подумать потом.

Реальность в школе оказалась совсем не такой, как ее представлял Рольф. Лорд Мэлори отдал его какой-то «мисс Малкинс», которая Рольфу не понравилась. Зато его привели в столовую — столовая пришлась по душе.

— Ты представляешь, как там кормили? Там была курица! Жареная! И каша. А потом еще хлеб! И какая-то штука, называется «кисель», сладкая!

Естественно, Рольф захотел припрятать все эти сокровища — и, может, поделиться с кем-то из оставшихся на улице детей. Но не тут-то было: остальные дети сначала просто смеялись над Рольфом, а потом — решили его отмутузить.

И Рольф сбежал.

Я осмотрела его: синяков и ссадин видно не было. Странно. Вряд ли Рольф такой уж нежный цветочек. Он вырос на улице — вряд ли испугается какой-то драки, где не получил даже синяка. Тогда что случилось?

И… я слышала, как лорд Мэлори говорил, что Рольф — магически одаренный ребенок. Магия не помогла ему себя защитить? Почему?

— А как ты оказался здесь?

— Так на телегу почтовую запрыгнул. Она сюда ехала — я решил, что здесь-то меня точно не станут искать. А в ту школу я не буду возвращаться.

— Но ты говорил — там вкусно кормят, — заметила я.

На лице Рольфа отразилось сомнение, а затем он решительно сжал зубы:

— Не нужно мне такого, я лучше сам.

Я едва удержалась от того, чтобы погладить его по голове. Мы уже почти дошли до леса по узкой тропинке — пора было возвращаться в город. Думать о том, как быть дальше.

Как отреагирует старуха Мира, если я притащу в ее дом еще одного ребенка.

И где, в конце концов, искать врача.

— Мяу!

Ох, конечно, про тебя не забудешь! Потерпи до дома, некуда тебе тут молока налить! Я огляделась в поисках подходящего лопухового листа, когда Рольф вдруг спросил:

— Можно?

— Что? — Я увидела, как он тянется к коту. — Да, можно.

Не успела я встревожиться — все-таки уличные дети могут быть жестокими с животными, — как Рольф крайне аккуратно вытащил кота из корзинки.

— Тихо-тихо! Вот ты бедолага! — успокаивающе забормотал он, поглаживая кота аккуратно, чтобы не повредить ни выжженные уши, ни обрубок, который остался на месте хвоста.

Я расслабилась и снова начала оглядываться в поисках лопуха: налью этому «бедолаге» молока туда, чтобы сердце от его мяуканья не рвалось. А потом — пускай мышей ловит!

— Тихо-тихо, — бормотал Рольф, накрывая голову кота ладошкой.

Вдруг под его рукой возникло теплое золотое свечение.

Нет! Он что, решил кота сжечь⁈

— Ро!..

Опустив руку, Рольф посмотрел на меня.

— Ему уши болели. Плохо, внутри что-то гнило. И хвост болит. Покажи хвост, бедолага? А в животе у тебя что? Твердое, болит тоже. Ну-ка, ну-ка…

— Рольф, — одними губами произнесла я. Ожоги, которые остались на месте ушей кота, теперь сменили аккуратные шрамы, как будто раны зажили давным-давно. — Ты что, умеешь лечить?

Он вскинул на меня взгляд.

— Ну да. Только это и умею. А зачем бы я иначе сдался лорду Мэлори?

* * *

Отчаянно захотелось постучать по дереву. Такая удача — разве бывает? Не обращая внимания на потрясенное выражение моего лица, Рольф опять погладил кота и ловко перевернул его обрубком хвоста вверх. Кот даже не дернулся, как будто такое обращение было для него чем-то привычным. Или дело в целительных ладошках Рольфа?

— Вот ты бедолага! — пробормотал он. — Болит, да? Везде болит?

Я больше не мешала ему крутить кота как заблагорассудится — тем более, тот был не против и даже умудрился заурчать.

— Рольф, а ты людей умеешь лечить? — осторожно спросила я.

— А люди что, не звери что ли? — дернул он плечами. — Все то же самое, и болит, и ноет, и твердое, и красное… — Кот, когда Рольф надавил где-то под правой передней лапой, истошно завопил. — Слышу, слышу! Плохо! Пройдет сейчас! — Он сосредоточенно сморщился и продолжил уже совсем другим голосом, обращаясь ко мне. — Только мне матушка не велела людей лечить.

— У тебя есть мама? Где она?

— Пропала, давно уже, — коротко ответил Рольф. — А людей нельзя лечить, чтобы меня не поймали.

— Поймали?

— Ее поймали.

Больше он ничего не сказал. Нахмурившись, я лихорадочно соображала. В этом мире маги не преследовались. Насколько я успела узнать, наоборот, магический дар ценился. Но, если допустить, что чем-то ценным обладает беззащитный ребенок, которого легко использовать…

Все становилось на свои места.

Выходит, лорд Мэлори…

— Ты все-таки кого-то решил вылечить? Так тебя нашел лорд Мэлори?

Рольф вскинул на меня испуганный взгляд, но ничего не ответил. Впрочем, все и так было ясно. Я осторожно спросила снова:

— Целительство — твой единственный дар, да?

Рольф кивнул.

— Вот бы уметь драться! — выпалил он, прижимая к себе кота. — Они там в этой «чудной» школе и огнем умеют, и водой, и просто воздухом — я еле ноги унес от них, даже ребра мне сломали! А так…

Рольф вздохнул и принялся наглаживать кота. Я сжала губы, стараясь затолкать поглубже поднявшуюся в душе жалость. Выходит Рольф, который мог кого-то вылечить, но не мог магией защитить себя, угодил в школу лорда Мэлори, где другие дети, вероятно, более сильные, решили показать ему его место.

И Рольф сбежал, да так далеко, что оказался в Верхних Петушках. А синяков я не вижу потому, что он вылечил себя сам.

— Ну что, бедолага, легче тебе? — проворчал Рольф, глядя коту в глаза. — Легче, и поесть теперь сможешь так, чтобы не болело! — Он поднял взгляд на меня. — Это твой? Ты его покормишь? Он голодный.

В его взгляде что-то дрогнуло, как и каждый раз, когда речь заходила про еду.

— Покормлю, — решила я. — Рольф… Мне нужна твоя помощь. — Он насторожился, и я поспешно продолжила: — Нужно вылечить кое-кого.

— Я не лечу людей! — попятился Рольф.

Он заозирался, явно желая сбежать, и я отчаянно схватила его за локоть.

— Клянусь, я не сделаю тебе ничего плохого! Просто мне не к кому больше обратиться. Пожалуйста! Можем заключить сделку.

— Я не лечу людей!

— Сможешь остаться у нас, — предложила я. — Сколько захочешь. Большого выбора блюд, как в школе лорда Мэлори, не обещаю, но еда досыта каждый день — будет тебя ждать. И постель.

Она бы и так его ждала, конечно. Как иначе?

Старуха Мира меня убьет.

Рольф прищурился.

— Досыта? Прямо сколько съем? Каждый день? Да ты шутишь, наверное!

— Не шучу, — качнула я головой.

Он прищурился.

— Каждый день?

— Каждый.

— Досыта?

— Сколько захочешь съесть.

Рольф продолжал недоверчиво меня разглядывать, как будто ждал, что я рассмеюсь ему в лицо со словами: «И ты поверил⁈» Кот, удобно устроившийся у него в руках, снова стал мурлыкать. Поразительно! Впервые вижу, чтобы маленький ребенок так аккуратно обращался с животным, обычно дети слишком неловкие — и кошки боятся их, как огня.

Внезапно мне пришла в голову мысль, что Рольф, скорее всего, ошибался, когда думал, что лечение — его единственный дар. Если его магия позволяет что-то починить — то, вероятно, применив ее, можно и что-нибудь сломать.

Я не отводила взгляд, и Рольф в конце концов фыркнул.

— Все ты врешь!

— Не вру. Хочешь проверить?

Независимо скрестив руки, он зашагал вперед — я, боясь спугнуть удачу, тут же его догнала. По пути к дому Миры я еще раз зашла в булочную и купила у молочницы целую головку сыра. Хлеб здесь стоил один медяк, а головка сыра обошлась в пять медяков. На постоялом дворе вчера я узнала, что в одном золотом десять серебряных, а в одном серебряном — десять медных.