Ты знаешь мой секрет? (СИ). Страница 30

— Она устала после перелета, — выпаливаю, не думая, и напряженно улыбаюсь обеим женщинам, уделяя больше внимания Елене Валентиновне, а после без слов забираю у Гроссо малышку, прижимая ее к груди. — Познакомитесь позже.

— Хм, конечно, София, еще увидимся, — отходит Цикал, пожимая плечами с таким видом, будто это она передумала.

А вот свекровь, наоборот, делает шаг ближе, внимательно смотрит на личико Нади, а потом легонько прижимает нас обеих к груди.

— Добро пожаловать в семью, девочки, — произносит тихонько, даря мне теплую улыбку. — Сонечка, я буду рада в любой момент помочь тебе с доченькой.

— Спасибо, — благодарю, немного расслабляясь.

И вот ей я верю почему-то гораздо больше, чем довольному лицу Карины, которая продолжает во всю транслировать симпатию ко всем вокруг.

— О, Инга, и ты тут? Хотя, чему я удивляюсь, — хмыкает бывшая невеста Гроссо, заглядывая за наши спины. — Уверена, Алекс свистнул, и ты тут же помчалась по первому требованию на край света.

— Добрый день, Елена Валентиновна, Карина Дамировна, — Прокофьева невозмутимо останавливается рядом Гроссо, не реагируя на подначку.

Но обе девушки при этом напряженно прожигают друг друга взглядами.

М-да, чем дальше, тем…

— Проводишь нас в комнату, где я смогу заняться Надей? — обращаюсь к мужчине, как только он справляется у матери о здоровье.

— Конечно, — Алекс целует родительницу в щеку, и переключается моментально на нас. — Пойдемте обживаться.

— Алекс, надеюсь, ты не настолько устал, чтобы не уделить мне полчаса? — раздается за спиной воркующий голос бывшей невесты. — Я приехала специально из-за тебя. София, ты же не будешь против?

Никак не комментирую обращение, лишь поднимаю взгляд на мужа. Вот уж не думаю, что ему понадобится мое разрешение, чтобы что-то сделать или, наоборот, не сделать.

— Извини, Карина, мы устали, — ответ Гроссо звучит полновесно, не предполагая никакого иного варианта, как отступить.

— А мне что делать? — чирикает Инга слева. — Я могу помочь с девочкой.

Теперь уже муж смотрит на меня, приподнимая бровь.

Весело, блин.

Окружили просто.

Не успеваю придумать мягкий, но категорический отказ, как на помощь приходит свекровь:

— Уверена, родители и сами с ребенком справятся. А вы, девочки, располагайтесь поудобнее и давайте пить чай.

— У вас тут всегда так «весело»? — уточняю, когда мы поднимаемся на второй этаж в левое крыло и остаемся только втроем.

— Обычно я все время провожу в офисе, поверь, такого бедлама там нет, — в отличие от меня Гроссо вариант наличия кучи женщин под боком совершенно не напрягает.

— Верю, — соглашаюсь, вспоминая его пофигистическое выражение лица.

— Что-то не так? — задает он интересный вопрос, а я удивляюсь: действительно не понимает или прикалывается.

Как по мне, так, скажем прямо, перебор.

И он еще про моих ревнивых мотыльков в груди не догадывается. А те во всю уже копируют Рэмбо: рисуют боевой раскрас, хмурят бровки и сжимают кулачки, готовясь к драке.

Это, конечно, своеобразная шутка, но мне жутко не по себе. Словно без предупреждения приоткрыли немного занавес с другой стороны жизни мужа, решив просветить, что ждет меня в дальнейшем.

Однозначно, мне не нравится.

— Ты и нам с Надюшкой предлагаешь перебраться туда к тебе? — хмыкаю Алексу и улыбаюсь малышке, внимательно изучающей меня темно-серыми глазками. — Что скажешь, моя принцесса? Будем жить прямо в офисе твоего папы, зато сразу станет тихо и спокойно.

Стараюсь за шуткой и бравадой скрыть неприятный осадок. Для меня слишком сложно вот так одномоментно выползти из раковины одиночества и…

И что?

Стать объектом неиссякаемого интереса множества людей?

Конкурировать с кучей женщин в его жизни за право быть рядом?

Называть всё-таки еще совершенно малознакомого и малоизученного мужчину мужем и отцом «нашей дочери»?

Играть в семью, созданную несколько часов назад?

Не знаю…

Я на перепутье.

Мне очень страшно.

До жути.

А еще я панически боюсь не справиться с ролью мамы, которую выбрала добровольно, и подвести мою уже горячо любимую Наденьку.

Страх буквально окутывает и начинает душить, и сейчас я прижимаю малышку к груди, ощущая её единственным якорем, за который могу ухватиться.

Да, я слабее, чем думала. Потому что не предполагала, что меня, как новобранца на бой, тут же бросят в неизвестность.

А этот дом я сейчас воспринимаю именно таким: чужим, холодным, отстраненным и опасным. Потому что уже и не знаю, кого еще в нем смогу встретить в следующий раз.

Да и не дом это для меня, а обычное здание, вмиг потерявшее всю свою привлекательность и красоту. Потому что в родном доме и стены лечат. А здесь, среди чужих людей в незнакомой обстановке, не думаю, что смогу вообще расслабиться.

Нервное напряжение, нарастает, как снежный ком. Умом понимаю, что сама себя уже накручиваю и действительно перегибаю палку. Всё не так страшно, как я сгущаю краски. И если выдохнуть, отключить эмоции и присмотреться еще раз, покажется на так драматично. Но…

Как остановиться?

Прикусываю губу чуть ли не до крови, стараясь перекрыть нервозность болью. Глаза начинает печь. Слезы оперативно подбираются совсем близко.

— Иди-ка сюда, — Гроссо вновь успевает считать и понять моё состояние.

Одновременно со словами он притягивает меня к себе вплотную и обнимает. Легко поглаживает по спине и целует в висок.

— Всё настолько плохо? — приподнимает лицо за подбородок, несмотря на моё сопротивление.

— Я не… — начинаю и замолкаю.

Потому что на перепутье. Мне очень сложно сформулировать четко и объяснить ему свою позицию. И нет уверенности, что правильно поймут. А не засмеют.

И доверие… оно еще слишком маленькое и хрупкое…

— Соня, давай договоримся сразу. Ты стараешься рассказывать мне обо всём, что тебя волнует, что озадачивает, и чего ты не понимаешь. Не скрывая. Даже если не доверяешь, — Алекс вновь умело удерживает мой взгляд своим. — Я в свою очередь честно отвечаю на твои вопросы. И мы вместе решаем проблему. Обещаю, что серьезно отнесусь к любому вопросу.

Гроссо не шутит. Взгляд прямой, открытый, но напряженный и ждущий. И мне хочется верить, что это действительно ему нужно и важно.

— Алекс, я… — набираю в грудь побольше воздуха, смаргивая прорвавшиеся на волю слезинки, и бросаюсь в омут с головой, — постараюсь.

— Умница, — ощущаю, как муж немного расслабляется.

А в следующую минуту растворяюсь в настойчивом поцелуе его жадных губ.

— Агу, — раздается между нами довольный писк Надюшки, заставляя очнуться.

Глава 17

— Никто про тебя не забыл, красотка, — Алекс мгновенно переключается на малышку.

А я успокаиваюсь, замечая в его глазах улыбку, мягкость и нежность, когда он смотрит на ребенка.

— Иди ко мне, солнышко, пусть у мамы ручки отдохнут, — муж не делает попытки самостоятельно забрать Надю, просто протягивает ко мне ладони, предлагая принять решение самой.

Этот поступок согревает. В нем нет давления, лишь предложение сделать очередной шажочек навстречу друг другу.

И я его делаю.

Киваю и отдаю дочь в надежные руки.

Уверена, что надежные.

— У нас всё получится, — слышу при этом негромкие слова, звучащие, как обещание. Полновесно и осознанно.

Дай Бог.

Добавляю мысленно. Потому что, несмотря ни на что, очень хочу того же.

— Ну что, девочки, знакомимся с новым домом? — Алекс подбадривающе улыбается и кивает, предлагая осмотреться.

Мысленно благодарю его за желание отвлечь и необходимую передышку, позволяющую привести мысли и чувства в порядок. Потираю ладони, вдруг поняв, что они ничем не заняты, и верчу головой по сторонам.

Комната, прямоугольная и очень большая, явно принадлежит мужчине. Здесь нет никаких сомнений.

В основном преобладают шоколадные и стальные оттенки, но мрачности нет. Два огромных окна напротив входа, драпированные белоснежным тончайшим тюлем, не только открывают шикарный вид на песчаный пляж и морскую гладь, но и дают много света, а вдобавок добавляют интерьеру легкость, как и большая картина с горным пейзажем и водопадом на стене между ними.