Чужой наследник 5 (СИ). Страница 31

— Это ненастоящее имя. Я здесь инкогнито! А с того, кто придумал этот дебильный псевдоним, я кожу прикажу содрать! На самом деле…

Я довольно невежливо ее оттолкнул, так что она потеряла равновесие и замахала руками. И заткнулась, к счастью.

— Я НЕ хочу знать твое настоящее имя! Могу звать тебя Эммануэль. Но твое настоящее имя я знать не хочу! Ясно тебе, несносное создание?

— Эммануэль дурацкое имя, — задрала носик эта особа. — Зови меня Эсмеральда! Да. Именно так! Сегодня я буду Эсмеральдой.

— Не завидую твоим родителям, зерг. Капец у них, наверное, нервная система изношенная уже в хлам.

Она уставилась в землю. Копнула носком ботинка мостовую. Я обошел ее и направился к входу на территорию.

— Их больше нет.

Услышал я ее шепот. Не предназначавшийся для моих ушей. Я ускорился. Зачем мне чужие проблемы? Мне своих хватает.

— Итак, молодой человек. Приступим. — Ганнушкин лучился самодовольством. — Не переживайте, Лев Семенович, — обратился он к декану. — Мы надолго вас не задержим. Для того чтобы осадить одного зарвавшегося недоросля много времени не нужно.

— Вот. — Я протянул декану свой экземпляр лекций, купленный за восемьдесят алтын. Деньги на ветер!

— Что это, ммм… Олег? — Спросил декан. Мое имя он хотя бы сподобился запомнить.

— Это учебный материал, по которому я должен сдавать зачет. Вы сможете проверять достоверность моих ответов по этому грандиозному научному труду. — Никакого сарказма в голосе! Я абсолютно серьезен. Даже почтителен. Ганнушкин слегка покраснел. Но мало ли что он там себе подумал.

Мы сидели в аудитории втроем. А в коридоре царила вакханалия. Сюда сбежались почти все мои однокурсники. Ладно, перваки! Рядом прогуливались студенты старших курсов и даже беседовала группа преподавателей, якобы случайно организовавшие в коридоре импровизированный симпозиум.

Опять я вокруг себя какой-то нездоровый движняк создаю. Судьба. Кисмет, зерг драный.

— Итого обратимся к временам, предшествующим появлению ожерелья. — Вздернув дряблый подбородок пробулькал Ганнушкин. — Магия зародилась и развивалась в древней империи. С нее и начнем, и на ней и закончим.

Ну-ну. В его лекциях временам древней империи было посвящено три занятия. И такой бред там был… Ладно, слушаем вопрос.

— Каким образом нашим предкам пришла мысль использовать магию? — Вопросил «гуманитарий». Какие философские течения того времени объясняли появление ограненных. И как объясняли? — Он победоносно посмотрел на меня. Идиот, ей Сила.

— Если опираться на указанный учебный материал, то ответ на вопрос содержится в лекциях со второй по четвертую. — Ответил я. — Мне их целиком процитировать? Или можно только самую суть? — Декан зашуршал страницами.

— Да уж попробуйте сказать хоть что-нибудь, молодой человек.

— У вас упоминаются две философские школы. Субстанционалисты. Эти ребята считали, что некая Субстанция существовала изначально, сама по себе. Когда боги создали людей, они изрядно добавили в свои творения Субстанцию. Таким образом, появились первые маги. Вторая — Теогонисты. Они персонифицировали Силу и считали, что дар снисходит на тех, кто по мнению этой сущности достоин его. Вы упоминаете фамилии… — Я перечислил всех «мыслителей» древней империи, которых знал Ганнушкин. — Также вы полагаете, что этот спор не разрешен до сих пор и является первоосновой для понимания генезиса магии.

— Весьма краткий и поверхностный ответ. — Недовольно ответил Ганнушкин.

— По сути, молодой человек все изложил верно. — Заметил декан.

— Я могу процитировать лекции дословно. — И, не дожидаясь реакции преподавателей, начал по памяти цитировать начало первой лекции. После того как я процитировал первую страницу, декан остановил меня.

— Достаточно, Строгов. В уникальности вашей методики запоминания мы убедились.

— А мне интересно, что молодой человек имел в виду, когда сказал, что У МЕНЯ упоминаются две школы. И мол я полагаю, что спор не разрешен до сих пор. У вас есть другое мнение?

— Конечно, есть. Но я не обязан его излагать, согласно условиям, которые вы поставили для сдачи зачета.

— И все же. — Снова встрял декан. — Я настаиваю. В том, что вы заучили лекции господина Ганнушкина наизусть, я почти уверен. Изложите нам свое мнение, по указанному вопросу.

— Я правильно понимаю, Лев Семенович, что условия для сдачи зачета я выполнил?

— Это уж мне решать! — Взвился Ганнушкин.

— Эээ. Огорчу вас, Петр Борисович. Но я, как руководитель деканата, уже принял решение. Условия выполнены. Если Строгов сможет аргументированно изложить свою позицию по заданному вопросу.

— Хорошо. На самом деле спор этих двух направлений — полная бессмыслица. У одного писателя я встречал яркую метафору спора двух групп таких вот «ученых». О том, с какого конца разбивать яйцо, с острого или с тупого.

— Тупоконечники и Остроконечники. Действительно, — пробормотал декан. — Продолжайте, Строгов.

— Уважаемый Петр Борисович не упомянул, возможно, он не знает об этом, что за полвека до Выплеска были опубликованы первые работы господина Декарта. Основоположника рационализма. Все сегодняшнее понимание магии, в том числе исследования и прогресс техномагии — следствие именно этого направления философской мысли. Суть учения заключается в том, что генезис магии, как природного феномена не может быть изучен с помощью схоластики. Для того чтобы понять, откуда взялось явление, нужно изучить его с помощью натурных исследований.

— Вульгарный рационализм! — Выдавил из себя покрасневший Ганнушкин.

— Именно рационалисты создали цивилизацию Ожерелья, уважаемый. И именно они когда-нибудь ответят на вопрос генезиса магии. Вы спрашивали мое мнение, Лев Семенович? Вот оно.

— Безусловно, вы глубоко разбираетесь в вопросе, Строгов. И безусловно, заслуживаете зачета по предмету «История магии». Причем за два семестра, сразу.

— Это произвол, Лев Семенович! Я это так не оставлю!

Я поднялся и покинул аудиторию, оставив декана разбираться с преподавателем. Я ему, конечно, благодарен за два семестра. Но сил смотреть на противную рожу Ганнушкина и не втащить ему, у меня уже не оставалось.

Глава 16

Кладбище мехов

Прекрасное субботнее утро я встретил выспавшимся и отдохнувшим. За весь остаток недели в меня никто не стрелял, никто не пытался сжечь нашу контору, захватить заложников или отнять мою собственность. Не знаю, сколько еще продлится эта благодать, но я наслаждался каждой минутой покоя.

Наши умники разобрались с тем, почему клинило систему, и обещали «вот-вот» все починить и запустить. Я не лез и не подгонял их. Когда сделают, тогда сделают. Хуже нет пытаться рулить процессами, в которых ничего не понимаешь.

Всю эту неделю я старательно погружался в мир магической инженерии, и даже моя хваленая память начала давать сбои, а соображалка отказывать. Оказалось, что для того, чтобы впитывать новые, довольно сложные знания одной памяти недостаточно. Но даже это служило причиной моего хорошего настроения. Учеба стала для меня чем-то вроде вызова.

С одногруппниками я общался минимально, по сути получилось так, что сблизился я только с Иваном и нашей Эммануэль. Хотя последнее имя у нее было, кажется, Снежана. Умереть не встать. Милая девочка, хоть и чеканутая напрочь. Впрочем, турмалины все с придурью. И чем потенциально сильнее турмалин, тем он безумнее. Преподаватели делали скидку на ее диковинный аутизм, но она оставалась самым крупным залетчиком на нашем курсе. И, естественно, остальные одногруппники ее сторонились. Меня она иногда веселила, иногда пугала, а иногда раздражала, но я старался не отталкивать ее слишком сильно. В конце концов, я тоже был некоторой диковинкой в этом цирке.

Сегодня меня ждала поездка в музей, при крупнейшем в Ожерелье заводе тяжелой техники. Я люблю пощупать все своими руками. Теория теорией, а место, где скопились образцы почти всех мехов и прочей тяжелой техники, производимой в Ожерелье, игнорировать нельзя. Посмотреть на все это великолепие в натуральную величину, так сказать, было полезно.