Повелитель корней (СИ). Страница 32

Легкий ветерок приятно освежал в этот жаркий день.

Паруса же едва тянули.

И ладно слабо, так еще и не вполне туда. Из-за чего приходилось буквально ползти чуть ли не боком.

Такое здесь случалось. Во всяком случае, капитаны, ходившее в земли Биунам[1] были к такому привыкши. Морально. Ибо слышал неоднократно…

— Нет никого, — произнес командир наемного отряда осматриваясь.

— Ну нет и нет. Мало ли? — пожал плечами капитан.

— Я уже восьмой раз тут и такое еще не встречал. Обычно хоть кто-то да плывет. Место оживленное.

Капитан развивать тему и спорить не стал.

Вон — экипаж уши развесил. А его тревожить было совсем ни к чему. Поэтому еще раз пожав плечами и, разведя руками, он отошел от командира наемников и устало потер лицо.

Это плавание проходило тревожно.

Компасы и зеркала, которые они везли, вызывали неизменный ажиотаж. И платили за них щедро. Особенно за зеркала. О! Порой едва до драк не доходило. Из-за чего в трюме корабля уже и шелка хватало, и золота с серебром, и драгоценных камней. Они бы дальше и не пошли, продав все свои товары там — в Индии. Но в этот раз им требовалось раздобыть те растения, которые интересовали Берослава, вот и забирались все дальше и дальше на восток, полагая Буинам не как цель, а как один из портов по пути…

— Как бы разбойный люд про нас не прознал, — произнес командир наемников подойдя. Отчего у капитана дернулась щека.

— Не нагнетай, — буркнул он, пытаясь всячески давая понять — не стоит развивать тему.

Но не вышло.

И следующие полчаса капитан вынужденно участвовал в импровизированном допросе. Командир наемников, который отвечал за сохранность и безопасность грузов, вдумчиво расспрашивал его о том, как проходили последние сделки. Кто участвовал. Кто мог слышать или видеть торги. Ну и так далее.

Капитан отвечал.

Он был обязан отвечать на такие вопросы. Хотя и не желал. Команда волей — неволей подтягивалась и даже в чем-то втягивалась. Вон — то один, то другой припоминал странных людей, что вились вокруг корабля в последнем порту.

Впрочем, опросу завершиться оказалось не суждено.

Из-за ближайшего островка, поросшего буйной тропической растительностью, выскочило несколько боевых гребных корабликов. Мелких. В несколько раз меньше, чем любой из трех торговых судов римлян. Но их вон сколько — почти десяток. И на каждом — толпа людей.

— К бою! — рявкнул командир наемников.

Его рев услышали на двух других кораблях. Благо, что они шли совсем недалеко…

[1] Буинам первое кхмерское государство, существовавшее в I-VI веках н.э. и занимавшее земли по Сиамскому заливу. Изначально возникло в юго-восточной части современной Камбоджи, в дельте Меконга. В III веке Фань Ши-мань расширил его владения до Малаккского полуострова. Однако и во II веке Буинам был важнейшим центром торговли в регионе. По сути — крайней точкой на востоке, куда ходили на регулярной основе римские торговые корабли.

Часть 2

Глава 7

171, липень (июль), 3

— На нас напали! — громко произнес вестовой, забегая в шатер.

Берослав устало на него посмотрел.

Молча кивнул, чуть бы не ляпнув что-то в духе «За Лордерон» в качестве отклика.

Потер лицо, избавляясь от наваждения, и направился на «мостик» не так чтобы решительной походкой, но вполне уверенной.

Спешить не хотелось.

Совсем.

Ибо германцы их порядочно достали, имитируя атаки. Построятся такие. Покричат. И побегут вперед. А потом резко, где-то шагов со ста — ста пятидесяти останавливаются и, показывая всякие обидные жесты, уходят назад.

Нервы это трепало.

Да и силы истощало, не давая людям нормально отдохнуть. Заодно сбивая бдительность. С чем князь и боролся, заставляя всех раз за разом отрабатывать по полной программе. Не манкируя своими обязанностями и не отмахиваясь, дескать, все равно атаки не будет.

— А вдруг будет? — спрашивал он на каждом собрании — этаком «разводе», которые он для командиров проводил каждое утро и вечер. — Вот увидят они, что мы не готовимся и не остановятся в своем натиске. И что дальше? Хотите, чтобы нас всех вырезали?

— Но люди же устают.

— Германцы устают сильнее. Нам нужно встать. Пройти полсотни, максимум сто шагов. И занять позиции. Им же выйти из лагеря. Построится. Поорать. Потом еще пробежать несколько сотен шагов. И вернутся. Их это изматывает намного сильнее, чем нас. Тем более — питание. Мы едим сытно, организованно и по распорядку. А они? Как придется и что придется. Нам тяжело, но НАМНОГО тяжелее…

Его слова пересказывали простым бойцам. Порой добавляя всякие разные детали, вроде «боевого поноса», от которого, дескать, германцы уже все страдают. И много чего другого.

Пока это помогало.

Вон — он вышел, а бойцы уже заняли места согласно боевому расписанию. Любо-дорого посмотреть. Чисто, аккуратно и толково. Даже выстраиваться не ленились, ибо он особенно на это обращался внимание. Ведь стал небрежно — перегородил проход какой или наоборот — не заблокировал его как следует…

Шок от провала общего штурма длился у германцев на удивление недолго. Видимо, и гётов, и квадов задело, что тела их боевых товарищей просто выбрасывали в реку на корм рыбам да ракам.

Не в их обычаях такое обращение.

Так поступали только с подохшей от чего дурного скотиной. А тут — воины. А может быть… им и отступать-то было некуда? Земли ведь по весне не пахали, и возвращение на правый берег не сулило им ничего хорошего.

Берослав не понимал, как конунги сумели общинников уговорить на такую авантюру. Не иначе как лживыми посулами. Но смысл в таком поступке определенный имелся. Ведь если отступать некуда, то им оставалось идти только вперед. Из-за чего, даже понеся такие тяжелые потери, они устояли морально и довольно быстро оправились.

Для них разгром «этого нарыва» в лице Берослава открывал окно возможностей по уничтожению роксоланов. То есть, к их собственному выживанию. Вот и упирались как могли. Но и атаковать в лоб не решались. По банальной причине — им было страшно.

Колдун же.

А среди них это мнение распространилось очень быстро, так как всецело объясняло поражение. Ведь никто не любит винить себя, обычно находясь в поисках того, на кого бы можно было свалить собственные ошибки. А тут такой подходящий «подарок». Вот все и подхватили. Даже сами конунги, которые по неосторожности запустили эту «утку», вскоре попали под ее воздействие.

Одна беда — восстановиться восстановились и устояли, а вот полноценно атаковать повторно германцы не решались. Вот и старались извести людей Берослава и, если повезет, спровоцировать на атаку. Полагая, что в поле колдун окажется не так силен. Из-за чего не только вот так набегали, имитируя штурмы, но и подолгу всякие гадости кричали…

Ситуация затягивалась.

И это напрягало конунгов все сильнее и сильнее. Продовольствие-то уходило. И если у Берослава, по слухам, запасов было до весны, то у них — нет. Получался этакий цугцванг, хотя, конечно, германские конунги не знали такого слова. Просто понимали, что каждый день промедления ухудшал их положение. Но… еще одна такая атака и считай, каждый третий голову сложит.

Жуткие потери!

Ставящие под вопрос сам факт выживания руководителей похода…

— Проклятый колдун! — процедил один из конунгов, наблюдая за тем, как в лагере все вновь выстроились словно «оловянные болванчики». Раз-раз-раз и вновь каждый на своем месте.

— А ты говорил — он не центурион, — фыркнул его собеседник.

— И сейчас скажу. Ты когда-нибудь видел, чтобы центурион держал в таком порядке своих людей?