Моров. Том 9 (СИ). Страница 38

Тут спорить сложно. Все же Русская Православная Церковь — это не однородный организм. Даже Патриарх Всея Руси не обладает такой властью, чтобы заставить всех своих подчиненных любить того или иного человека. Достаточно вспомнить о том, что прошлый патриарх вовсе хотел отказаться проводить обряды с моим участием. Хотя, наверное, на отпевание все же согласился бы.

— Это благое начинание, думаю, я еще и своих денег добавлю, — прокомментировал я.

— Это уже на ваше усмотрение, ваше сиятельство, — усмехнулся Завьялов. — В-третьих, гости будут не только ждать от вас улыбки, рукопожатия и пожертвования на камеру, но и захотят обсудить вопросы делового характера. Так что готовьтесь к тому, Иван Владимирович, что многих на приеме будут интересовать не только ваши артефакты, но и университет. Кстати, это будет отличная возможность получить несколько толковых студентов из Европы. Мы как раз готовим проект закона об обмене студентами, так что ваш строящийся университет включен в эту программу.

Ну, проект еще не означает, что такой закон вообще будет принят. Но намерение, разумеется, хорошее — для студентов. А вот с моей точки зрения, это самое дурное, что только можно придумать. Молодым людям слишком легко заморочить голову, оглянуться не успеешь, а Европа уже не только твои разработки на поток поставила, но и учебу организовала по твоим принципам.

Я, может быть, и не был бы столь категоричен, но у меня всего один университет, и тот не достроен. А в Европе хватает готовых заведений, где подробно разберут мою учебную программу и массово ее внедрят.

В целом я не имею ничего против обмена знаниями. Все же ради этого я и создавал первую магическую академию — чтобы поделиться информацией и обучить новых чародеев. Однако усиливать врага, лишаясь собственного преимущества добровольно?

Чем тогда я буду отличаться от Марка Филова, который продал секреты в чужие страны?

— Хорошо, я вас услышал, Михаил Игоревич, — произнес я. — Когда мне ждать машину из посольства?

Глава 19

— И что вы думаете, господа? — спросил пожилой усатый итальянец, наколов на шпажку оливку. — Его величество действительно закрыл наш проект. Как будто кто-то из его подчиненных на самом деле обнаружил в документации нарушения. Можно подумать, испанцы тут ни при чем! Трижды ха!

— Согласен, господин Джентели, — кивнул стоящий с ним рядом худой промышленник. — В последнее время все совместные с Испанией предприятия сворачиваются. А те, что остаются на плаву — обкладываются таким количеством проверок, что дышать бизнесу становится просто нечем. За последний месяц вы уже четвертый человек, Джордани, от кого я слышу о препонах со стороны властей.

— Господа, так за чем же дело встало? — приподнимая бокал с шампанским, вклинился в их диалог я. — Насколько я понимаю, вся проблема итальянского бизнеса связана с ориентацией на Испанию. И это при том, что в колониях творится сущий ад, и вот-вот начнется война между вашими странами.

— Все так, ваше сиятельство, — подтвердил Джордани Джентели. — В прошлом году его величество всех чуть ли не за ручку вел, лишь бы дела между нашими странами наладить. А в этом рубит всех, кого сам же и заставил перепрофилироваться на испанский рынок.

— Потери бизнеса уже превышают трехлетний бюджет Италии, ваше сиятельство, — скривившись, озвучил наш собеседник. — Я бы с радостью послушал вас и перекинул производство в Российскую Империю. Но и с Москвой у его величества какие-то вечные проблемы. Вместо того чтобы спокойно зарабатывать деньги, нам приходится лавировать между интересами короны и соседей, с которыми его величество, как флюгер — сегодня дружит, завтра желает мучительной смерти.

Он сокрушенно покачал головой, а я внутренне усмехнулся.

— Полагаю, господин Агостини, — обратился к нему я, — вам все же стоит вложить свои средства в Российскую Империю. Не сразу, конечно, заходить на всю сумму. Идти ва-банк не требуется, да и опасно это. Но возьмите, к примеру, мое княжество. Мы молоды, современны и приветствуем любые инвестиции.

— Да, я слышал о том, что Мастерс неплохо вложил денег в ваше княжество, ваше сиятельство, — вставил Джентели. — Но как скоро они окупятся?

Я пожал плечами.

— Александр Иероним — человек, который четко умеет рассчитывать риски и извлекать прибыль из всех, казалось бы, убыточных сфер. Именно поэтому уже сейчас треть его личной армии получает финансирование из средств, добытых в моем Царьграде. А вы наверняка знаете, какие у него успехи.

Оба итальянских дельца переглянулись.

— Знаете, ваше сиятельство, у вас есть подходящие земли для производства оливок, — произнес Агостини. — Я смотрел доклады о вашем княжестве, у вас пока что эта отрасль находится, скажем мягко, в зачаточном состоянии.

— Она отсутствует, — сделав глоток, кивнул я. — Во время карательной операции турки придерживались тактики выжженной земли. Так что от посадок оливок нам остался лишь пепел. Однако если вы все же решитесь, уважаемый Винченцо, я гарантирую вам полную поддержку, снятие налогов на первые пять лет, и, разумеется, никаких принуждений — кому продавать оливки, а кому отказывать. Бизнес, насколько я понимаю, все равно решит лучше, где можно получить большую выгоду. И ладно бы вы с господином Джентели оружие делали, я бы еще понял, к чему эти притеснения. Но вы занимаетесь продуктами питания. А Российская Империя постоянно расширяет производство сельскохозяйственной продукции и многим странам поставляет ее бесплатно — в рамках борьбы с голодом на планете. Так что, если вы все же решитесь, господа, обратитесь к моему секретарю, он все согласует. И уверен, что в кратчайшие сроки мы с вами начнем купаться в деньгах.

Вручив обоим промышленникам визитки, я отступил в сторону, позволяя итальянцам обговорить мое предложение. Благотворительный вечер еще только начинался, а у меня уже была предварительная договоренность с более чем десятью людьми от итальянского бизнеса.

Так что Михаилу Игоревичу следует отправить какой-нибудь подарок. А заодно, возможно, устроить турне по Европе с целью привлечения вот таких дельцов? Наверняка Министерство иностранных дел с легкостью организует мне подобные встречи под эгидой своего ведомства. Даже если придется предоставить странам, которые я посещаю, некие дивиденды, выгода Царьграда перевесит.

Я поставил бокал на столик и двинулся к отцу Михаилу, представляющему Русскую Православную Церковь на этом приеме. Пора было сделать пожертвование, о котором меня попросили в посольстве — другие гости поочередно подходили, чтобы передать средства на восстановление православных храмов.

Однако по пути мне преградил дорогу один из гостей.

Стройный высокий мужчина с черными волосами, на висках окрашенными сединой. На нем был дорогой костюм, но, как и на большинстве людей местного бизнеса, никакого упоминания об аристократии. Однако перстень на левой руке я опознал без труда.

— Ваше сиятельство, — чуть наклонил голову он. — Уделите мне минутку своего времени?

— Разумеется, господин Молинари, — кивнул я. — Отойдем?

Данте Молинари принадлежал как раз к той части предпринимателей Италии, которые находились по другую сторону закона. Конечно, официально не имелось никаких доказательств, но в посольстве мне дали прочесть довольно развернутую характеристику на всех приглашенных гостей.

Как это ни парадоксально, итальянская мафия не занималась самим бизнесом. За членами этой преступной организации не числилось ни одного предприятия. Их сила была в людях, которые на этих предприятиях работали. Ну или устраивали забастовки — тут уж что дон скажет.

Мы отошли в сторону, спрятавшись от остальных гостей за колонной, и Данте активировал артефакт, выполненный в виде перстня. Полупрозрачная сфера, отобразившаяся в магическом взоре, не давала звуковым волнам покинуть заколдованное пространство.

— Спасибо, что согласились на этот разговор, ваше сиятельство, — чуть наклонив голову, проговорил он.