Скрытые шрамы (ЛП). Страница 77

Он рычит последние два слова, засовывая свои пальцы так глубоко в меня, что я вижу звезды.

Боже мой.

Как раз в тот момент, когда я открываю рот, чтобы закричать, он вынимает пальцы. Звук застежки-молнии разносится по темной квартире. Я задыхаюсь, когда что-то теплое прижимается к моему отверстию, и в периферии вижу, как вторая перчатка падает на пол.

— Умоляй об этом.

— Нет, — кричу я, извиваясь.

Другая его рука хватает меня за волосы и откидывает голову назад. — Я сказал, умоляй.

Я издаю всхлип, но он не кажется мне искренним. Это лучше, чем смех или стон. Потому что прямо сейчас? Я так чертовски возбуждена.

Он скользит членом по моему шву, погружая головку своего ствола в мою влагу.

— Чувствуешь, как ты мокрая для меня? Моя маленькая шлюшка любит это, правда?

Моя грудь вздымается. — Нет.

Он доверяет мне использовать безопасное слово, а у меня более чем достаточно способов сказать ему, чтобы он остановился. Мои пальцы обвились вокруг клавиш, и он оставил мой рот свободным.

Пока что.

— Ты будешь хорошо себя вести? Или мне снова придется тебя отшлепать? Может быть, я попрошу тебя вылизать мои туфли или плюну тебе в рот? Что скажешь, маленькая танцовщица?

— Нет, пожалуйста...

— Тогда умоляй меня о моем члене.

Я резко выдыхаю, отстраняясь от него как можно дальше. — Заставь меня.

Он напрягается, и меня охватывает дрожь. Я открываю рот, чтобы еще что-то прорычать, но он еще больше раздвигает мои колени и входит в меня.

Я кричу, а он стонет.

Я слишком мокрая, чтобы это было больно, и мои глаза закатываются, когда он вздрагивает позади меня.

— Я знал, что у тебя тугая маленькая дырочка, — бормочет он, вынимая и снова вгоняя в меня. — Держу пари, твоя задница тоже такая же тугая. Такая возбужденная. Такая невинная. Я планирую опустошить тебя. Сломать тебя. Разрушить тебя.

С моих губ срывается хныканье, и он хихикает позади меня.

— Ммм. Думаю, тебе это нравится, — говорит он хриплым голосом. — Думаю, тебе нравится, когда незнакомец трахает тебя на диване, как шлюху.

Я резко вдыхаю, когда он резко входит в меня.

— Ты такая мокрая. Твоя жадная пизда умоляет меня о большем, не так ли?

Я стону, когда он медленно выходит и снова вбивается в меня, сильнее, чем в прошлый раз.

От шлепка по заднице у меня перед глазами встают звезды, и я чувствую, как внутри меня накапливается возбуждение, заставляя каждую мышцу напрягаться и напрягаться.

Он снова шлепает меня - на этот раз по другой щеке.

— Ой! Больно, — говорю я, позволяя боли пройти сквозь меня.

— Хорошо.

Он шлепает меня по другой щеке, и я замираю.

— У тебя идеальная маленькая киска, — говорит он, перебирая мои волосы.

Мои глаза закатываются, когда он трахает меня, когда он берет от меня все, что ему нужно.

Как он использует меня.

— Ты моя, — рычит он, и я инстинктивно киваю.

Я уже близко, и трудно не понять, что это Орион трахает меня сзади.

Орион, который исполнил эту многолетнюю фантазию.

Орион, который всегда держит меня в напряжении.

— Ты понимаешь? Моя.

Я выгибаю спину и встречаю его толчки своими бедрами. Я даже не пытаюсь скрыть надвигающуюся кульминацию.

Он дергает меня за волосы, и от этого жгучего ощущения меня обдает белым жаром.

Его невозможно остановить - словно прорвало плотину. Водоворот жара не ослабевает, и я закатываю глаза, когда внезапный, сильный оргазм пронзает меня. Несмотря на происходящее, он бормочет что-то ласковое мне на ухо, но я не слышу. Не могу.

Как только я начинаю спускаться, он выходит из меня.

— Я не говорил, что ты можешь кончить.

Повернув меня к себе, он притягивает меня к себе и поднимает одну из моих ног, обхватывая ее бедрами. Я смотрю на его лицо в маске, все еще находясь в оцепенении после оргазма, и мой рот открывается, когда он вводит в меня свой член.

Его глаза не отрываются от моего лица, пока он медленно трахает меня.

Это совсем другой темп, чем раньше, и одна из его рук тянется к моей шее. Его большой палец касается моего горла.

Он все еще в маске, но кажется, что сцена уже закончилась. Его прикосновения стали другими - более легкими, нежными. Даже в том, как он трахает меня, чувствуется что-то личное.

Я тянусь к его маске и снимаю ее, любуясь беспорядочными волосами и измученным выражением его лица.

— Орион, — шепчу я, чувствуя, как внутри меня снова закипает удовольствие, когда его член скользит по мне с восхитительным трением.

— Лейла, — шипит он. — Черт, я хочу снова почувствовать, как ты кончаешь.

Я с готовностью киваю, и рука, лежащая на моем горле, опускается между нами. Двумя пальцами он проводит по бокам моего пирсинга, натягивая кожу и заставляя меня дернуться от боли.

— Хорошо, я почувствовал это...

Он натягивает металлическое украшение. Нежно, так нежно, но этого достаточно.

Зажмуриваю глаза, когда мышцы моего живота сокращаются, а затем разрываюсь на части.

— Черт возьми, Лейла.

Его член утолщается, растягивая меня, когда он опустошается внутри меня, тепло заливает мою сердцевину. Мы смотрим друг на друга, пока кончаем. Мои губы раздвигаются, а его рот приоткрывается, и никто из нас не отводит взгляд. Ни один из нас не может отвести взгляд - это напряженно и прекрасно одновременно.

Я могла бы смотреть, как он вот так распадается на части, весь чертов день.

Когда я перестаю дергаться, он вырывается, и я обмякаю в его руках.

Он помогает мне опустить ногу, натягивая штаны, пока мы отстраняемся от напряженной сцены. В сочетании с моим сегодняшним выступлением это означает, что я измотана, и Орион должен это заметить.

— В постель, — говорит он, указывая в сторону своей спальни.

— Но...

— Я приготовил суп.

Мои губы дергаются. — Суп.

— Да. Я пробую новый рецепт для ресторана.

— Суп звучит восхитительно.

Ресторан.

Орион говорил о его открытии уже больше года, постоянно набрасывал планы, мечтал вслух, когда думал, что его никто не слушает. Но только недавно - всего несколько недель назад - все наконец встало на свои места. Он вложил в него всю душу, и торжественное открытие уже не за горами. Фактически на следующей неделе. Он безостановочно тестирует рецепты, оттачивая каждую деталь. Орион несколько лет назад был бы слишком увлечен вихрем жизни, чтобы решиться на что-то подобное, но сейчас... сейчас он другой. Более спокойный, более сосредоточенный.

Он из тех, кто говорит мне идти спать, а потом готовит суп.

Он качает головой и кивает в сторону коридора. — Не заставляй меня просить тебя дважды.

— Я могу помочь тебе...

Он делает шаг вперед и кладет руки мне на плечи. — Иди. Я сейчас приду. Позволь мне позаботиться о тебе.

Я наклоняюсь ближе и чмокаю его в губы. — Хорошо.

— Я люблю тебя, маленькая танцовщица.

Эти слова. Он впервые сказал мне их через неделю после моего переезда, и это были самые лучшие слова. Я никогда не устаю их слышать.

— Я тоже тебя люблю, — говорю я. — Всегда.

Когда я прохожу в спальню и устраиваюсь на кровати, звуки его передвижений по кухне проникают в коридор, и я понимаю, как много значит для меня этот момент, этот простой жест. Дело не только в супе или ресторане. Дело в том, что он показал мне, что изменился, что он способен быть тем человеком, который мне нужен.

Я делаю глубокий вдох, погружаясь в подушки, и позволяю теплу момента омыть меня. Как будто все наконец-то встало на свои места, для нас обоих.

Тем более что я сейчас открываю собственную танцевальную студию для подростков.

Как бы я ни любила выступать, это не будет длиться вечно, и я хочу иметь что-то наготове на тот случай, если этот день настанет.

Я слышу, как Орион тихонько напевает себе под нос на кухне, и не могу не ухмыльнуться, когда беру с прикроватной тумбочки свой Kindle, открываю очередную книгу в жанре темного романа и устраиваюсь на уютной подстилке.