Скрытые шрамы (ЛП). Страница 52

Я сглатываю и смотрю на ее маму. Она пожимает плечами и кивает в сторону угла кофейни.

— Мне жаль это слышать. Я быстренько поговорю с твоей мамой, хорошо?

Малакай вскакивает и предлагает Брэдли его кекс. — Давай, дерзай. Давай-ка угостим тебя сахаром для твоей мамы.

Я подхожу к маме Брэдли, и мы переходим на другую сторону комнаты. — Все в порядке?

Ее мама молодая и симпатичная. Насколько я знаю, она мать-одиночка, которая много работает, чтобы у Брэдли было все необходимое.

— Над Брэдли издеваются в школе, и она не очень-то рвется на балетный интенсив, — начинает она. — И простите, я собиралась написать вам, но у меня очень много работы. У меня не было ни минуты, чтобы отдышаться, и...

Я протягиваю руку и беру ее ладонь в свою.

— Чем я могу помочь?

Ее нижняя губа подрагивает, и тогда я вижу темные мешки под ее глазами. Треники. Небрежно уложенные волосы. Она едва держится на ногах, и я уверена, что положение Брэдли этому не способствует.

— Что, если я возьму Брэдли с собой на выходные? Мы могли бы сходить в танцевальный магазин или сделать маникюр. Или пойдем по магазинам? — предлагаю я.

Ее охватывает облегчение. — Это было бы замечательно, но вы действительно не должны...

— Эти выходные подойдут? У меня выступление в пятницу и субботу вечером, но, может быть, я смогу взять ее с собой в субботу утром?

В глазах мамы Брэдли заблестели слезы. — О Боже, это было бы здорово. Если честно, мне просто нужно немного поспать. Иногда мне тяжело делать это одной.

Я мягко улыбаюсь ей и лезу в карман за телефоном. — Я даже представить себе не могу. Какой у тебя номер? Я позвоню тебе в пятницу, и мы сможем договориться.

Мы обмениваемся номерами, а затем идем обратно к столу, где Малакай и Брэдли играют в камень, ножницы, бумагу.

— Давай, милая. Пора идти. Если ты сделаешь все домашние задания, я сказала мисс Риверс, что вы вдвоем можете пойти в торговый центр в эти выходные.

Карие глаза Брэдли загорелись. — Правда?

— Только если ты закончишь свою домашнюю работу, — говорю я ей.

Она обнимает меня, и они прощаются. Мама Брэдли говорит спасибо через плечо, прежде чем они выходят из кафе. Я вздыхаю, садясь напротив Малакая, который прочищает горло.

— На прошлой неделе над ней очень сильно издевались, — говорит мне Малакай. — Некоторые девочки из ее класса обзывали ее.

Я вздрагиваю. — Конечно.

— Они были немедленно отстранены от занятий, и если еще раз произойдут какие-либо инциденты, их исключат.

Я перевел взгляд на Малакая. — Хорошо. То есть, я понимаю, что они дети, но...

— В Святой Елене действует политика нетерпимости к подобному дерьму. Ты ведь помнишь, что Чейз сделал с Джексоном Паркером?

Я прищурилась, делая еще один глоток. — Вроде того. Разве он не вошел в совет директоров, чтобы Джексон не подвергался дискриминации?

Малакай кивает.

— В любом случае, для меня важно, чтобы дети узнали, что любовь - это любовь, понимаешь? Брэдли обожает тебя, — добавляет он.

— Она моя любимица, — шепчу я.

Малакай смеется. — Ей повезло, что у нее есть ты.

Несколько минут мы молча едим наши кексы - после того, как Малакай берет еще один.

— Итак, — говорит Малакай, потирая руки и откидываясь на спинку кресла.

— Итак, — подражаю я, одаривая его ангельской улыбкой.

До того как мы с Орионом перестали общаться, я не была очень близка с другими своими сводными братьями. По сути, я их почти не знала, поскольку им не нужно было жить дома. Но, конечно, они часто приезжали навестить Фелисити, и, несмотря на то что они были ближе всех к Ориону, я все равно считала их семьей. А потом, когда мы с Орионом перестали общаться, я очень сблизилась с Зои и как бы прикипела к ней, а по совместительству и к Лиаму Рэведжу. Они все относились ко мне как к младшей сестре - приходили на мои балеты, заботились о моем отце после смерти Фелисити и проверяли меня.

И хотя мы с Малакаем не самые лучшие друзья, мне комфортно рядом с ним.

Они все как бы чувствуют себя дядями, а не сводными братьями.

— Ты скажешь мне, что не так, или мне придется догадываться?

— Я с удовольствием выслушаю твои предположения, — отвечаю я, улыбаясь и делая еще один глоток своего смузи. — Но если ты должен знать.

Я держу себя в руках.

Если Лиам рассказал Зои о поцелуе, который он видел между мной и Орионом на их репетиционном ужине, то велика вероятность, что он рассказал и другим своим братьям.

— Я поцеловала Ориона.

Малакай вскидывает бровь, делая долгий, глубокий глоток своего коктейля.

— О? — спрашивает он несколько секунд спустя.

Я сужаю глаза. — Это Лиам тебе рассказал?

Малакай хихикает. — Нет, но что Лиам знает такого, чего не знаю я?

Мои щеки горят. — Орион поцеловал меня на их репетиционном ужине. А сегодня я поцеловала его.

Малакай кивает.

— О, да, я знал об этом, — поддразнивает он. Я пинаю его под столом, и он смеется. — Прости, не удержался. А как ты себя чувствуешь после поцелуя?

Я сдвигаю очки повыше на нос. — Мне понравилось?

Малакай фыркает. — Ну, я так и понял. Учитывая то, как вы ведете себя друг с другом, это меня не удивляет.

— Что ты имеешь в виду?

Малакай наклоняется вперед, и я смотрю на его сцепленные руки. У него татуировка в виде креста на среднем пальце правой руки, и мне всегда казалось странным, что у пастора есть татуировка.

— Прости, что я так говорю, Лейла, но вы с Орионом уже много лет открыто говорите о своих чувствах. Это своего рода шутка между мной и другими братьями. И Стеллой. И Зои. А недавно и Джульеттой.

Мой рот открывается. — Как это очевидно?

Он ухмыляется.

— Ну, во-первых, вы оба ищете друг друга, когда входите в комнату. Вы подражаете языку тела друг друга. Вы ссоритесь, как кошки с собаками, но это не злой умысел - это как будто напряжение затуманивает ваши суждения. Понимаешь?

Я насмехаюсь. — Теперь понимаю, спасибо.

— Раньше я спрашивал, как ты к этому относишься, а не нравится ли тебе это. Что это значит для вас двоих?

То же самое страдание, что и раньше, наполняет меня.

— Это не может ничего значить. Прямо перед тем, как поцеловать его, я нашла обручальное кольцо, предназначенное для женщины, с которой он встречается.

Малакай никак не реагирует, даже когда я несколько секунд изучаю его выражение лица.

— Ты уверена, что оно предназначалось той, с кем он встречается? Это может быть что-то, переданное от нашей мамы, или, может быть, он держит его для друга. Я знаю, что Лиам спрятал свое кольцо для Зои у меня дома, чтобы она его не нашла.

Я об этом не подумала.

Мой рот открывается и закрывается, но это все равно не имеет смысла.

— Даже если оно не предназначено для женщины, с которой он встречается, он все равно с кем-то встречается. И я тоже. Я не должна была его целовать.

Малакай наклоняется вперед.

— Похоже, тебе нужно сделать выбор. Парень, с которым ты встречаешься... или Орион. Я знаю, кого бы он выбрал.

Я опускаю взгляд на стол, играя с бумажкой от кекса. — Кажется, она ему действительно нравится. Мне кажется, ты слишком доверяешь мне.

— Поверь мне, Лейла. Ты всегда будешь для Ориона на первом месте.

Мне лучше не думать, что ты когда-нибудь признаешься в своих чувствах ко мне.

Эти слова преследовали меня несколько месяцев, как и его обиженное выражение лица. Он знал, что я испытывала к нему чувства в ту ночь, даже раньше, чем я могла признаться себе в этом.

А раньше... выражение его лица...

Слова Малакая заставляют бабочек порхать по мне, и я чувствую, как мои губы растягиваются в улыбке.

— Ладно, значит, мне придется выбирать. Это будет так просто.

— Кто тот другой парень? — спрашивает Малакай.

— Он тот, с кем я познакомилась в Интернете. Мы еще не встречались лично. Но мы... связь очень сильная.

Малакай пожимает плечами. — Тогда встреться с ним лично и посмотри, какая связь сильнее. Прислушайся к своему сердцу.