Брачная ложь (ЛП). Страница 41

Я все равно здесь одна.

— Вот и все. Ты такая хорошая девочка, так хорошо берешь мой член, — рычит Райдер.

— Да, боже, да! Сильнее, пожалуйста.

— Ты хочешь, чтобы папочка трахнул тебя сильнее, Белль? Как ты просишь?

— Пожалуйста, папочка. Пожалуйста, — умоляю я.

Я краснею, загружая миску в посудомоечную машину, и кусаю нижнюю губу, пока она продолжает играть.

— Ты собираешься кончить за папой, ангел?

— Да папочка. Я так близка.

— Вот и все, — рычит он. — Твоя киска доит мой член, сладкая девочка.

Обхватив меня руками за шею, он продолжает в меня вбиваться. Мои колени трясутся подо мной, когда он толкается в меня и…

Кто-то прочищает горло позади меня, и я подпрыгиваю примерно на двадцать футов в воздух, разворачиваясь и проводя пальцем по телефону, быстро нажимая на паузу.

Майлз, ухмыляясь, прислоняется к противоположной стене кухни.

– Доброе утро, Эстель.

Мое сердце выпрыгивает из горла, и я делаю успокаивающий вдох, прежде чем посмотреть на него. — Господи, Майлз. Ты напугал меня.

Его брови поднимаются вверх, когда он быстро смотрит на мой телефон.

— Теперь я знаю, почему ты всегда носишь эти наушники. Ты слушаешь порно.

Я хмурюсь. — Это не порно , язычник. Это романтика.

Я закрываю посудомоечную машину и поворачиваюсь к нему лицом, скрестив руки на груди.

— Я хочу, чтобы ты знал, что я читаю примерно три книги в неделю, — добавляю я, защищая свою зависимость.

Его губы дергаются, когда он отталкивается от стены.

— Я, наверное, тоже так бы поступил, если бы в моих книгах были подобные сцены. Итак, папочка-извращенец? — спрашивает он, его губы слегка изгибаются. Не совсем улыбка, но близко.

Я смотрю на него. — Как долго ты слушал?

— Достаточно долго, — добавляет он, подходя к холодильнику. — Чувствуешь себя лучше?— спрашивает он, сканируя мое лицо глазами.

Я немного шаркаю ногами, на секунду смотрю в пол, прежде чем снова встретиться с ним взглядом. — Да.

Он собирается поднять тот факт, что мы обнимались каждую ночь?

Что-то неуверенное мелькает в его чертах. — Хорошо. Я рад слышать это.

Что-то в том, как он говорит последнюю часть, заставляет мое сердце легко трепетать в груди, и я не могу не улыбнуться шире.

Звучит почти как беспокойство.

Прежде чем я успеваю обдумать его слова, он делает шаг ближе, засовывая руки в карманы брюк. У него больше видно грудь, чем обычно, он не носит галстука, а его белая рубашка расстегнута на одну пуговицу — так далеко, как я никогда не видела. Смесь интриги и вины крутится у меня внутри, когда я понимаю, что у него, вероятно, не было времени побриться последние несколько дней. Мои глаза скользят по блестящему шраму прямо под его челюстью, прежде чем вернуться к его лицу.

— Как вообще называлась эта книга? — спрашивает он низким шепотом.

Меня охватывает облегчение. Я рада, что он не говорит об этом. Это помогает мне двигаться дальше — забыть об этом, пока не произойдет следующий эпизод.

Это помогает мне, когда я возвращаюсь к нормальной жизни.

Я сглатываю, когда он останавливается в футе от меня. — Я не могу вспомнить.

При этом он улыбается. И… боже. Его улыбка могла выиграть целую войну.

Прежде чем я успеваю его остановить, он протягивает руку позади меня и стаскивает со стойки мой телефон. Я пытаюсь отобрать у него это, но он быстрее. Я вижу, как его глаза расширяются, когда он смотрит на экран — на нем изображен полураздетый пожилой мужчина.

—

Его девственная невеста ? — медленно говорит Майлз, его глаза блестят от веселья.

Я поджимаю губы и выхватываю телефон из его рук. — Извини, — быстро говорю я, выходя из аудиоприложения. — Ты не можешь просто так забрать мой телефон…

— Это то, что тебя заводит?

Его глаза не отрывались от меня с тех пор, как я схватила телефон, и кажется, ему искренне любопытно.

Я пожимаю плечами. — Мне нравятся все виды романтики. У меня нет любимого образа. Я не могу сказать, возбуждало ли меня подобное в реальной жизни. Это просто фантастика.

Проведя языком по щеке, он слегка наклоняет голову. Сделав шаг вперед, он кладет руки по обе стороны от меня, прижимая меня к себе. Когда я наклоняюсь, его дыхание заставляет меня дрожать.

— А если бы реальная жизнь могла быть лучше твоей фантазии? Что бы ты тогда сказала?

О Боже.

Я кладу руки ему на грудь и смотрю ему в лицо.

— Наверное, я никогда не узнаю, — отвечаю я, зная, что моя нахальность может снова оттолкнуть его. — Я замужем за этим ворчуном, который все время работает.

Его глаза впились в мои… чем-то. Это жарко и интенсивно, но я не уверена, вожделение это или ненависть.

— Ну, этот ворчун решил отменить все свои встречи сегодня, — говорит он, его зеленые глаза сверкают. А потом он наклоняется, нежно касаясь губами моей щеки. — Я скучал по своей жене, — добавляет он мягким голосом.

Мое сердце бешено колотится в груди, когда я слегка отстраняюсь. — Майлз…

— Хорошего завтрака, — медленно говорит он, отстраняясь и выходя из кухни.

Я провожу день, заканчивая «Его девственную невесту» в библиотеке замка, что, я считаю, вполне уместно. Я не стыжусь своего выбора книги. Написание потрясающее, а разврат на высшем уровне. Майлз может поцеловать меня в зад. Около двух Майлз неторопливо заходит в библиотеку с книгой в мягкой обложке об инвестировании денег и тарелкой сэндвичей, которую мы можем разделить. Я смотрю, как он садится напротив меня и тихо жует, но, кроме вежливой улыбки, когда я благодарю его за то, что он меня накормил, он не говорит ни слова.

В шесть он извиняется, а я брожу среди стопок книг, только что дочитав книгу. Я пытаюсь делать заметки о том, что мне еще нужно сделать для VeRue, но пока мои пальцы касаются корешков книг, мой разум продолжает блуждать по сцене, где главный мужской персонаж прижимает главную женскую героиню к библиотечной полке.

Когда я иду в столовую на ужин, моя кожа краснеет, а ладони вспотели.

Майлз уже сидит, и он кивает, когда я сажусь на свое обычное место.

Мы уже несколько дней не обсуждали занятия физической химией, и хотя я ценю тот факт, что он не ходит вокруг меня на цыпочках, я также хочу спросить его, почему он оставался со мной каждую ночь.

Почему он продолжает со мной флиртовать, как будто не может мне сопротивляться.

Почему он сказал мне, что пришел сегодня с работы, потому что скучал по мне.

Шеф-повар приносит салат, и я потягиваю вино, наблюдая, как ест Майлз. Он медленно подносит еду на вилке ко рту, пережевывая с закрытым ртом. Мои губы приоткрываются, когда я смотрю, как его длинные пальцы сжимают столовые приборы — Боже, почему так эротично смотреть, как он ест?

— Ты будешь есть свой салат или будешь продолжать пускать слюни? — спрашивает он, переводя свои зеленые глаза в мои.

Вместо холода только тепло.

Мой желудок слегка переворачивается, когда его губы растягиваются в улыбке.

— Я просто наслаждаюсь своим вином, — говорю я ему, радуясь, что водолазка скрывает мою покрасневшую грудь.

Мы едим наши салаты в относительно комфортной тишине, а затем шеф-повар приносит стейк с картофелем.

У меня текут слюнки.

— Если ты не хочешь об этом говорить, я пойму, — говорит он после первого кусочка. — Но мне бы хотелось узнать больше о твоем состоянии.

Я прекращаю есть и ненадолго закрываю глаза. Я не хотела, чтобы он спрашивал. Я не хотела, чтобы он видел меня такой. И хотя я была благодарна ему за помощь и постоянное общество, сегодня я чувствую себя лучше. Я хочу двигаться дальше. Я знаю, что игнорирование этого, вероятно, не является здоровым механизмом преодоления трудностей, но все же. Мне не нравится останавливаться на этом.