Двойник Короля 10 (СИ). Страница 50

Было видно, как Зейнаб подавилась словами. Лицо её залилось краской то ли от гнева, то ли от унижения. Ещё бы, такое оскорбление, да на глазах у всех!

Среди пассажиров поднялся гул, и мнения явно разделились. Часть смотрела на меня с недоверием, но многие кивали, соглашаясь с моими словами. Особенно мужчины. Классика: ничто так не объединяет, как общий враг.

— Кто считает, что я не прав? — спросил я, обводя взглядом собравшихся.

Зафир перевёл, и над толпой повисла тяжёлая пауза. Затем медленно и неуверенно поднялось несколько рук: десять человек, не больше. Среди них — турчанка, её слуги и телохранители.

Я указал на бунтовщиков, медленно поднимая ладонь:

— Вы! За борт!

Простая фраза, но сколько в ней силы. Руки начали опускаться, на лицах — смесь страха и недоверия. Неужели я серьёзно? Неужели правда выброшу их в море?

— Ты не посмеешь! — крикнула Зейнаб, но даже в её голосе проскользнула нотка сомнения.

— Корабль захватил я, — пожал плечами, стараясь выглядеть равнодушным. — Он мой.

— Это турецкий корабль! — заявила девушка, делая шаг вперёд. В её глазах блеснули слёзы ярости.

— Тогда моей стране только что объявили войну, — я снова пожал плечами, словно мне всё равно. — И вы все — мои враги.

Сжал меч крепче, чтобы видели: я готов драться, если придётся. Усталость временно отступила перед адреналином, снова бурлящим в крови.

Пассажиры и команда начали отстраняться от турчанки. Никто не хотел оказаться рядом с той, кого русский варвар определил как врага. Даже её телохранители выглядели неуверенно: явно не ожидали такого поворота.

— Магинский, — склонился ко мне бей, понизив голос. — Ты прав, захватил корабль. Но ты не адмирал и не капер с османским ферманом. Находишься на вражеской территории, и всё, что захватишь, должно быть признано Портой.

Я смерил его взглядом. Что ж, турок пытается найти компромисс, умно. В другой ситуации, может, и уступил бы, но не сейчас, когда эта наглая девчонка бросает мне вызов.

— Ты пришёл с грудью петуха, но орёшь, как курица, — подхватила Зейнаб, вздёрнув подбородок.

Блин, нравятся мне их оскорбления… Звучат красиво и так завуалированно. Не то что наше прямолинейное «иди в жопу».

— Тогда я вижу два выхода, — пожал плечами, стараясь не показывать, как сильно меня забавляет ситуация. — Разнесу эту посудину в хлам, и мы все пойдём плавать. Ну, либо корабль мой.

Простая постановка вопроса. Или я хозяин, или никто не будет капитаном, потому что все сдохнут. Выбор, как говорится, очевиден.

Бей переглянулся с несколькими членами экипажа. Видимо, прикидывал, сможет ли справиться со мной. После недолгих размышлений он выпрямился и громко, чтобы слышали все, произнёс:

— Я, Мустафа Рахми-бей ибн Сулейман, Каим-Макам Эвлии, блюститель закона и меча падишаха, по праву своей должности дарю тебе это судно.

Формальность, конечно, но приятная формальность. Теперь у меня есть веские основания командовать этим кораблём даже по их законам.

— Благодарю, — кивнул я и перевёл взгляд на турчанку, которая, похоже, была готова взорваться от ярости.

Её красивое лицо исказилось, став почти уродливым от гнева. Тонкие пальцы сжались в кулаки так сильно, что побелели костяшки.

— Как ты назовёшь своё судно? — поинтересовался Зафир с любопытством.

Я задумался на мгновение: «Хороший вопрос. Нужно что-то… особенное. Что-то, что заставит эту турчанку ещё больше бесноваться. Мелочно? Может быть. Достала она уже меня».

Наклонился к Зафиру и спросил шёпотом. Тот изумлённо поднял брови, но ответил.

Я выпрямился и громко, чтобы все слышали, объявил:

— Сютбебеси Зейнаб!

Повисла тишина. Абсолютная, звенящая тишина, будто даже море на мгновение перестало шуметь.

Турчанка покраснела. Затем побелела, потом снова покраснела. Её лицо менялось так быстро, что казалось: вот-вот лопнет от внутреннего давления. Она что-то сказала и… заплакала. Слёзы потекли по её щекам — крупные, блестящие, как драгоценные камни. Гордость не позволяла рыдать в голос, но плечи мелко дрожали. Вот девочка и сломалась.

— Капитан, бери управление, — повернулся я к бывшему капитану «Жемчужины». — Курс на Константинополь. Команда, расселить всех. Я займу место главного. Со мной бей и Зафир, — а затем добавил с лёгкой усмешкой: — Всем спасибо за внимание!

Под всхлипы девушки удалился внутрь корабля. Ноги всё ещё подкашивались от усталости, но я старался идти ровно, с достоинством. Важно сохранять имидж непобедимого русского варвара.

Нашёл каюту бывшего капитана пиратов. К счастью, эти морские разбойники жили с комфортом. Большая по сравнению с той, которая была у меня на «Жемчужине». Кровать такая, что впору развернуться в полный рост. Стол, несколько кресел, сундук с вещами прежнего хозяина.

Упал на постель и закрыл глаза. Тело молило об отдыхе, но мозг всё ещё анализировал ситуацию и строил планы. Мне предстоит много работы. Очень много работы.

— Ты оскорбил дочь Нишанджи, — сообщил Зафир, войдя в каюту без стука. Вот ведь назойливый турок. — Это… очень…

— Понятно, — я перевернулся на другой бок, спиной к нему.

— Молочный ребёнок Зейнаб… — продолжил турок, словно я его не игнорировал. — Если бы знал, то не подсказал бы тебе. Очень плохо. Ты назвал её девочкой, даже не девушкой, что осрамило её честь и отца. Когда об этом узнают…

— Я спать, — отрезал, не желая слушать его причитания.

Мне ещё не хватало переживать о чувствах какой-то турчанки. Нужно было сидеть на попе смирно и ждать, когда выйдет замуж за какого-нибудь богатого пашу. Но девочка полезла во взрослые мужские дела, а теперь плачет, столкнувшись с последствиями.

Зафир постоял ещё немного, затем тихо вышел, прикрыв за собой дверь. Я услышал, как он что-то говорит кому-то в коридоре — видимо, бею, но мне уже было всё равно.

Признаться честно, я еле держался на ногах. Сколько всего произошло за один день… И сколько всего я собрал! Руки горели от нетерпения оценить добычу. Но прежде нужно проверить состояние моих подопечных. Они тоже прошли через ад, пекло и находятся не в лучшей форме.

Я закрыл глаза и мысленно заглянул в пространственное кольцо. Теперь можно было спокойно оценить свои богатства.

Первым делом проверил Ама. Водяной медведь выглядел… плохо. Тело, покрытое чешуёй, изранено во многих местах. Особенно тяжёлой казалась рана на горле — глубокая, всё ещё сочащаяся зелёной светящейся жидкостью. Монстр зализывал повреждения, свернувшись в углу своего загона, и даже не поднял голову, когда я «вошёл».

«Эй, здоровяк, как ты?» — мысленно обратился к нему.

«Па-па…» — хрипло отозвался Ам, с трудом приподняв голову. Его обычно яркие глаза потускнели от боли.

Выделил медведю несколько лечилок и зелье восстановления магии. Повреждения серьёзные, ему потребуется время, чтобы прийти в себя. Монстр принял от меня зелья и выпил, не сопротивляясь. Тут же его глаза стали чуть ярче, а раны начали затягиваться. Не так быстро, как у человека от эталонки, но всё же прогресс.

Смотрел на монстра и улыбался. В его верности могу не сомневаться. То, как Ам атаковал того мага-пирата, как рисковал собой… Уверен, если нужно будет, водяной медведь положит за меня свою жизнь. И плевать, что он монстр! Такое не купишь деньгами, такое можно только заслужить. И я доволен, что у меня есть… друг? Да, пожалуй, именно друг. Смешно, но с этой махиной больше взаимопонимания, чем с большинством людей.

«Почему ты не умеешь плавать?» — спросил я, задав вопрос, который продолжал меня мучить.

«Не знаю, — сипло ответил Ам, облизывая лапу и прикладывая её к ране на боку. — Я с детства с тобой. Как только родился, помню только тебя, твой запах и энергию».

Интересно… Может, их нужно в водоём пускать после появления на свет? Как там вообще растят водных медведей? Я понятия не имею. Надо будет как-нибудь поискать информацию. В любом случае теперь знаю одну его слабость. Запишем на будущее.