Двойник Короля 10 (СИ). Страница 18

— Понятно, — кивнул я.

В голове сразу выстроилась логическая цепочка. У нас тут младший братик вдруг проснулся и заинтересовался тем, что происходит на южном направлении? Как интересно! С чего вдруг? Ему доложили, что у князя начались успехи, и он решил остановить брата? Зачем?

Монархи — странные создания, видят угрозу даже в собственной тени. Видимо, император расценил победу Ростовского как потенциальную опасность для себя. Успешный генерал с лояльной армией за спиной — классический претендент на трон. Стоило старшему брату начать одерживать крупные победы, как младший решил подрезать ему крылья. Семейная политика во всей красе. Старая добрая монархия. Как же я не скучал по всему этому из прошлой жизни.

Ростовский наверняка в ярости. Думал о великих победах, славе, земле, а получил принудительный мирный договор. Все его планы пошли прахом из-за одного императорского указа. Теперь генерал будет искать выход, как сохранить лицо и получить хоть какие-то дивиденды от этой войны. И я — его разменная монета.

Используют ли меня? Глупый вопрос. Конечно, используют. Загадка лишь в том, для чего именно и как я могу использовать их в ответ. Вот бы понять истинные мотивы монарха… и настоящий план Ростовского.

Сосулькин всё это время смотрел на меня и анализировал мою реакцию. А я то закрывал, то открывал глаза, погрузившись в размышления.

— Сволочи… — процедил сквозь зубы. Но не от злости, а, скорее, от невольного уважения к хитроумному плану генерала.

— Что ты сказал? — подполковник напрягся, расслышав мой шёпот.

— Говорю: когда выезжать? — поднял на него взгляд, и на моих губах заиграла кривая усмешка.

— Завтра на рассвете, — ответил Сосулькин, явно удивлённый моей реакцией. — Значит, ты согласен?

Я засмеялся — резко, отрывисто, будто лаял. Моё тело затряслось от смеха, который больше напоминал приступ истерики. Подполковник смотрел на меня с тревогой, не понимая такое поведение.

Тесные стены карцера словно сжались ещё сильнее, пропитанные сыростью и запахом земли. Здесь, в полутьме, как будто сама атмосфера давила на психику, заставляя человека ломаться. Но только не меня. Я видел в предложении не приговор, а перспективу.

— Согласен ли я? — выдавил сквозь смех. — Конечно, согласен! Это же прекрасная возможность.

— Возможность чего? — Сосулькин нахмурился, явно озадаченный моим энтузиазмом.

— Увидеть Константинополь, — ответил я, мгновенно становясь серьёзным. — Познакомиться с новой культурой, изучить обычаи, завести полезные связи.

На самом деле мысли мои были далеки от дипломатических протоколов и турецких достопримечательностей. Я думал о кристалле подчинения монстров, который увезли именно в том направлении. О возможности исследовать новые виды тварей, которые могли обитать на тех землях. О шансе расширить свои знания и влияние.

— Что я получу за это? — посмотрел на Сосулькина.

— Что? — открыл рот возмущённый подполковник. — Ты… ты… Ты⁈ У тебя хватило наглости что-то требовать? Будь благодарен, тебя от расстрела спасли! Должность оставили!

Его лицо покраснело, руки сжались в кулаки. Сосулькин, похоже, считал, что я должен ползать на коленях и благодарить за такую «милость». Он не понимает, для меня Константинополь — не ссылка, а новое поле для деятельности.

— Так я очень благодарен, — кивнул. — Мне бы увидеться с генералом перед отбытием.

— Будет, — пыхтел от возмущения Сосулькин. — Я устрою.

— Так я свободен? — уточнил, поднимаясь на ноги.

Тесный карцер заставлял сгибаться, голова почти касалась земляного потолка. В затхлом воздухе витали ароматы сырости, гнили и чего-то ещё — неприятного.

— Условно, — кивнул Сосулькин. — Ты будешь под охраной до самого отъезда. Никаких контактов с военными, никаких попыток сбежать. Любое нарушение, и приказ меняется на расстрел. Ясно?

— Предельно, — я улыбнулся, но не тепло, а как хищник, почуявший добычу. — Мне бы себя в порядок привести.

— Пойдём, — подполковник указал на дверь карцера. — За мной.

Я последовал за Сосулькиным, мысленно уже составляя планы на пребывание в Константинополе. Это будет не ссылка, а… экспедиция. С новыми возможностями и новыми трофеями. Интересный поворот. Очень интересный.

Мы вышли из карцера. Вечер. От свежего воздуха закружилась голова. После часов, проведённых в затхлой земляной яме, каждый вдох казался подарком. Лёгкий ветерок коснулся кожи, принося с собой запахи костров, пороха и полевой кухни.

Я огляделся на фронт. Внутри даже немного заскребло: вроде бы недолго тут, а как-то уже всё родное стало. Только всё обустроил и нормализовал, и вот снова нужно в путь. История моей жизни — вечное движение дальше, как будто судьба специально не даёт мне осесть на одном месте.

Перед глазами возникла картина армейского лагеря. Палатки, уходящие вдаль рядами, снующие туда-сюда солдаты, офицеры, отдающие приказы, медсёстры, спешащие к раненым. Настоящий военный муравейник. И где-то там, в глубине этого хаоса, сидит и плетёт свои интриги князь Ростовский.

Пять конвоиров в должностях от прапорщика до старлея сопровождали меня к походной умывальне. Их лица казались напряжёнными, руки постоянно тянулись к оружию. Видимо, слухи о том, как один капитан перебил тридцать офицеров, уже разнеслись по всему лагерю. Теперь эти бедолаги думают, что я в любой момент могу превратиться в берсерка и перебить их всех. Ладно, пусть боятся — меньше проблем будет.

Умывальня представляла собой несколько деревянных кабинок, сколоченных на скорую руку. Вода подавалась из бака сверху через простое приспособление с краном.

Я скинул с себя грязную одежду. Форма после всего пережитого превратилась в лохмотья, пропитанные кровью, землёй и потом. Мундир, который ещё недавно был предметом гордости, теперь годился только на тряпки.

Зашёл в кабинку и начал обливаться водой. Холодные струи, стекающие по телу, смывали засохшую грязь, кровь и пот. Кожа покрылась мурашками, но я не обращал на это внимания, наслаждаясь ощущением очищения. Чувствовал, как с каждым куском отмытой грязи возвращаются силы и концентрация.

Долго возился. Не думал, что земля залезла настолько глубоко и в разные места. Под ногтями, в волосах, даже в ушах — везде забилась смесь песка, засохшей крови и ещё чёрт знает чего. Как будто я заново родился из грязи. Спасибо за это мёртвому майору Цвелодубову.

Смыл все следы погребения заживо, наконец-то почувствовав себя человеком. Интересно, что подумали солдаты, когда увидели меня вылезающим из-под земли с десятком присосавшихся змей? Наверное, это был незабываемый вид.

В отломленный кусок зеркала посмотрел на себя. О, мои волосы снова стали белыми, как снег. Грязь и пыль скрывали их истинный цвет, а теперь они блестели, словно полярное сияние. Улыбнулся своему отражению. Выгляжу потрёпанным, но живым, а это главное.

Шрамы и следы от укусов змей уже почти зажили, спасибо новой коже степного ползуна. Несколько синяков и ссадин остались, но это мелочи. Главное, что внутренние органы в порядке, кости срослись, а источник начал постепенно восстанавливаться.

Я потянулся, разминая мышцы. Тело отозвалось приятной болью, напоминая о пережитом. Но эта боль была хорошей — той, что говорит о жизни и восстановлении.

Вытерся найденным полотенцем и вышел.

— Не понял, — произнёс я, глядя на тряпки, которые мне принесли.

Перед глазами оказался не привычный военный мундир, а нечто совершенно иное — гражданский костюм дипломата. Чёрный, с иголочки, с белоснежной рубашкой и начищенными до блеска туфлями. Полная противоположность военной форме, к которой я привык.

— Ваша новая одежда, господин капитан, — отчитался старлей. — Теперь вы военный дипломат. И второе слово в этой должности — на первом месте.

Я взглянул на костюм ещё раз. Тонкая шерсть, идеальный крой, качественная отделка — совсем не то, что носил в последние недели. В целом я не против сменить амплуа. Пожал плечами и начал облачаться в новый образ.