С волками жить… (СИ). Страница 48

— Борису и Алексею запретили приходить, — ответил мой товарищ.

— Это ещё почему? — искренне не понял я.

На пару мгновений повисла тишина. Ученики переглядывались, не решаясь дать ответ. Но был среди них тот, кто никогда не лез в карман за словом.

— Они орки, так что вдруг стали нерукопожатными, — объяснил Дмитрий.

От подобного известия захотелось закурить, притом, что такой вредной привычки ранее у меня не было. Тут ведь вся суть в чём? В объяснении того вопиющего случая в столовой. Он был чем-то выходившим за рамки возможного, нереальным. А потому требовал обоснования, причина, из-за которой люди столь озверели. И та была названа — виноватыми оказались орки.

Как сообщил огр, «избранные», выбравшие себе аватары серокожих, неоднократно выступали инициаторами конфликтов. Они чаще других демонстрировали ярость. Те самые Борис и Алексей несколько раз проявляли характер, недовольные скучными занятиями. И, наконец, именно к числу орков относились двое убитых зачинщиков бойни. Так что объяснение вроде бы подходило, да только имело оно крайне неприятные последствия.

Сделав виновными в случившемся природу орков, Добрынин автоматически превратил всех их представителей в изгоев. Уже спустя несколько часов после известия, остальные жители базы стали шарахаться от серокожих «избранных», как от огня. Их обходили стороной, не садились за один стол, всюду кидали настороженные взгляды, будто те внезапно могли кинуться.

И ведь удивительное дело. Люди продолжали, в большинстве своём, винить Добрынина в той бойне. Однако при всём этом с радостью ухватились за возможность назначить в своих рядах ущербных представителей. Словно им был нужен лишь повод над кем-то возвыситься, утопив в помоях.

Но ладно простые люди, чего-то подобного я от них и без того ждал. Однако то, что сегрегацию поддержал огр, было совершенно неожиданно. Понятно, что Добрынин не хотел учить владению оружием тех, кого считал «ненадежными». Однако Борис с Алексеем входили в число нобилей. Они числились людьми огра и честно тому служили. Не помнил я за ними сильных ошибок, в отличии от многих других своих учеников. Но что будет теперь? Насколько после такого фортеля на них можно будет положиться? Или огр зайдёт ещё дальше и вышвырнет Алексея с Борисом из числа привилегированных? Из своей когорты? После того, как оставил в ней многих иных сомнительных типов?

От всей этой истории не то что попахивало, а прямо смердело. Да только как я мог на это положение повлиять? Разве что поговорить с начальством?

— Не стойте столбами, тренируйтесь! — прикрикнул на отвлёкшихся учеников. После чего на время отложил эту проблему. Сейчас хватало и других.

Например, требовалось следить за работой подопечных. Поправлять ошибки, требовать лучших результатов. Увы, но даже спустя десяток дней упорного труда, идеал для большинства был ещё далеко. Разве что…

— Хорошо, Дима, молодец — попробуй теперь потренировать меткость, — предложил товарищу, когда убедился, что тот успешно исполнил весь комплекс упражнений.

— А чего только он? — воскликнул Степан, здоровый краснокожий парень. — Когда уже мы к чему-то новому перейдём?

— Когда я скажу, — рявкнул в ответ. — А теперь замолкни и продолжай работать!

Бешенство вновь шевельнулось в груди, грозя разгореться настоящим пожаром.

— Эй, какого ты себе позволяешь? — отказался униматься смутьян. — Своему хахалю поблажки делаешь, а нам…

Договорить ублюдок не успел, согнувшись от удара пяткой копья в живот. И пока тот глотал воздух, свернувшись калачиком, а вокруг раздавались удивлённые голоса, я решил провести воспитательную беседу.

— Слушай сюда, падаль. Ты пришёл на мои занятия. Мои. И здесь я буду решать кто и что должен делать. А остальные права голоса и уж тем более оскорбления лишены. Ясно?

— Ты служишь огру. Он это так не оставит, — прохрипел пострадавший.

— Ну так пожалуйся папочке, тебя обязательно пожалеют. Хотя нет, Добрынин на падаль, что приползла жаловаться и не посмотрит. Но ты можешь проверить мои слова. Иди — дверь там. Только возвращаться сюда не думай.

Сказав это, я отошёл от болезного, давя в себе желание наподдать ему ещё по почкам. Ярость кипела в груди, требуя выхода. Но приходилось сдерживаться. В конце концов избиение ученика и так было некоторым выходом за грань. Небольшим, как по нынешним временам.

— Чего встали? За работу! — прикрикнул на всё ещё растерянных подопечных.

А те и послушались, с удвоенным усердием принявшихся исполнять упражнения. Даже побитый Степан и то продолжил занятия. До самого конца ученики были тихими и послушными, не действуя мне на нервы, за что я им был очень благодарен.

— Знаешь, Серый, что-то злой ты в последнее время, — заметил Дмитрий, после окончания занятий.

— Достало уже всё. База эта, люди, да и ещё… Есть причины, — раздражённо ответил напарнику.

— Люди зло, это верно, — поддержал тему тот. — Но ты всё же будь по легче с народом. А то от тебя шарахаться станут сильней, чем от орков.

Спорить с этим я не стал, и сам понимая правоту товарища. Лишь чуть прибавил ход, желая уйти от темы разговора. Ведь на самом деле имелась ещё одна причина, из-за которой мои эмоции шалили, но обсуждать её и даже думать в эту сторону не хотелось.

Между тем, куда мы шли? В начале в душ, смыть пот, а затем на обед. Причём, касательно последнего пункта важный нюанс заключался в том, что направлялись мы отнюдь не в то помещение, где принимали пищу три дня назад. А всё дело в том, что Добрынин предпринял некоторые меры к обеспечению безопасности своих людей. Устраивать всем одинаковую пищу он не стал, пояснив, что хорошей на всех надолго не хватит. И раз так, оказалось применена иная мера предосторожности — раздельное питание. Теперь люди первого и второго сортов ели в разных столовых. И вот такое решение служило ещё одним источником моего раздражения.

С одной стороны, мотив Добрынина был кристально ясен. Огр не хотел допустить повторения недавней бойни. Однако этот его шаг грозил ещё сильнее накалить и так не самую спокойную обстановку. Как по мне, уж лучше бы мы всей оравой съели хорошие продукты и дальше давились полуфабрикатами, чем постоянно ожидать удара в спину от соседей. Впрочем, моего мнения никто не спрашивал, а сам Добрынин явно не собирался уступать «обеспокоенной общественности». Ровно наоборот, гайки продолжили закручивать. Так, поступил приказ не расставаться с оружием тем, кто имел право его носить и пускать в ход в случае нужды. Прочим же, кто был причислен к высшей касте, но мечом или копьём не владел, настоятельно рекомендовали держаться подле вооружённых лиц. И этому совету на самом деле лучше было следовать, ведь большая часть встречаемых мной персон добротой не лучилась, а ровно наоборот, судя по взглядам, с радостью свернула бы нам шеи. И как только мы докатились до подобного?

Под такие «радостные» мысли я добрёл до столовой, встретившей нас с товарищем шумом голосов. Обеденный перерыв собрал в одном помещении порядка двух десятков человек, половину из тех, кому позволено было находиться здесь. Компания была достаточно разношёрстной. В этом месте присутствовали люди, эльфы, один гном, феи и демоны. В дальнем углу притулился огр. Не Добрынин, а другой «избранный» выбравший для себя жизнь в виде гигантской туши. А вот кого видно не было, так это орков. Я не мог найти ни одного человека с серой кожей. Оттенков белой или красноватой хватало, но не серой. Это наводило на некоторые мысли.

Обеденный перерыв начался уже некоторое время назад, так что в очереди ждать не пришлось. Вскоре мы получили свои порции, опустившись за одним из пустующих столов. Обедать нам предстояло в чисто мужской компании — Кати с нами не было и быть не могло. Ей доступ в эту столовую был закрыт, что служило ещё одним поводом к раздражению. Ведь раньше мы могли хоть отчасти помогать девушке, её подкармливая. А сейчас это было проблематично. Притом, что наше общение явно не шло на пользу ламии. Она не жаловалась, однако взгляды других прачек, бросаемые на нашу компанию, были весьма красноречивы. И ведь поделать с этим было ничего невозможно. Не мог же я ногами объяснять всем этим стервам, как следует вести себя с нашей хорошей знакомой? Не мог же?