Между добром и злом. 3 том (СИ). Страница 12

Она повидала многое. Она, как и все, была когда-то беззаботным ребёнком, которым никто не может теперь её представить. Была юной и влюблённой, была матерью и бабушкой. А теперь она была старейшиной, умудрённой жизнью и видевшей на своём веку то, что её внуки могут никогда не узреть. Что-что, а видеть в людях то, что скрыто от чужих глаз она умела.

И то, что она увидела в глазах этого человека, ей понравилось. Хладнокровный, уверенный в себе и сильный духом, кой не сломят трудности мужчину в лучшем смысле этого слова. Человек, который будет стоять до последнего, пока не испустит дух или не добьётся своего.

Такого человека можно было уважать. В нём было то, что было в каждом члене их племени. Не то, что в других чужаках, избалованных дружелюбной природой. И тем не менее он был чужаком.

Что можно было исправить…

— Осторожнее со словами, имперец, ведь мы можем и ответить на твоё желание.

Кондрат прищурился в ответ, и она усмехнулась.

— Когда я скажу «да», обратно пути не будет, — предупредила она. — Ты быть может и смел, но и более смелые сгинули в этих землях. Подумай, пока будет праздник, действительно ты хочешь этого, после чего дашь ответ.

— Пусть земли рассудят, — ответил Кондрат философски.

Он не верил, что их вот так просто отпустят после того, как схватили и связали. После того, как они самолично признались, что Кондрат, Рай и Феликс были не первыми, кого они убили в целях сохранить какую-то тайну. Праздник спас их жизни сегодня, но что потом? Возможно, после него из них выпытают, зачем они здесь, «настоящую» цель их визита, а как получат необходимое, избавятся.

Кондрат не мог поставить на то, что именно так оно и будет, но шанс этого был очень велик. К тому же, им нужны были ответы, и, если они смогут доказать, что достойны, им поведают, что же всё-таки произошло в деревне. На фоне это посвящение или что там они собирались сделать, не выглядело столь плохим вариантом.

— Что ж, будь по-твоему, — хмыкнула она. — Пусть земли рассудят. Выведете его отсюда.

— Матушка, но он же… — начал мужчина, настоящий костолом за её правым плечом, но она подняла ладонь, заставив его замолчать.

— Духи этих земель сами свершат свой суд над ним. Выводите.

Эти двое подошли к Кондрату и грубо подняли его на ноги, после чего потащили прочь из юрты.

— А мои товарищи? — спросил он, когда его тащили около старухи.

— Останутся, как гарантия того, что ты не сбежишь трусливо, оставив их. Хотя я бы не удивилась этому. Вы всегда думаете только о себе.

На улице уже вовсю подготавливались к празднику или, если верить Феликсу, свадьбе. На площадь вывели несколько оленей, которых сейчас раскрашивали дети и женщины. Остальные устанавливали какую-то платформу перед костром и готовили, судя по всему, угощения. Однако все взгляды вновь были прикованы к Кондрату, едва его вывели на улицу.

Старухе даже не пришлось кого-то звать — к ней сразу подошёл дряхлый старик, одетый так же нарядно, как и она. По возрасту, они могли оказаться мужем и женой, но…

— Куда ты его ведёшь, каси?

— Этот человек хочет доказать, что достоин, кари. Приведи несколько человек, пусть проводят его.

— Куда? — нахмурился он.

— Думаю, ты знаешь, кари, — ответила она и махнула рукой, прогоняя его. — Если тебя не затруднит, найди сопровождающих. Пусть отвезут его.

В этот момент Кондрат понял, что старик действительно её муж. Она и говорила очень мягко с ним, и смотрела совершенно иначе на старика, более тепло, чем на остальных. Видимо, у них в народе царствовал матриархат вопреки всему остальному миру.

Кондрата вывели за пределы круга, образованного юртами, где и остановили. Ждать долго не пришлось, и скоро нашлись и проводники. Всего трое, мужчина и двое женщин. Вернее, одна была ещё девушкой. Причём той самой, что его и встретила в первый раз, и связала во второй. Её взгляд зло скользнул по нему, но виду она не подала, внимательно посмотрев на старуху.

— Отвезите его к воющей смерти. Пусть докажет, что силён не только на словах, — произнесла она властно.

— Это… — мужчина сразу напрягся.

— Да, к берегу. Отпустите и ждите, пока не вернётся день, — кивнула она. — После возвращайтесь.

— А если выберется? — спросила девушка недовольно.

— Значит духи сказали своё слово, — отрезала старуха. — Езжайте.

Несколько раз просить их не пришлось. Кондрата буквально швырнули в сани, запряжённые оленями. Один оседлал ездового оленя, двое сели на сани. Кондрат почувствовал, как шеи коснулся холодный металл.

— Задумаешь глупость сделать, горло перережу, — тихо предупредила девушка, стоявшая на лыжах саней позади него.

И сомневаться в её словах не приходилось. Она точно вскроет ему горло, и сделает это с радостью, дай только повод или даже подозрение, что он что-то замышляет.

Они тронулись с места.

Очень скоро лагерь малхонтов скрылся за холмами, и они выехали к берегу, двигаясь вдоль него дальше на запад. Управлялись с санями, как показалось Кондрату, они куда более умело, чем их проводники. По крайней мере, ехали они гораздо быстрее и увереннее, иногда заходя в такие повороты, что казалось, ещё немного, и они перевернутся.

Кондрат терялся в догадках, что именно его могло ждать впереди. Бросят посреди заснеженных равнин, чтобы выбрался сам или его сожрала сама природа? Или заставят поохотиться на какого-нибудь дикого зверя, как проходили иногда инициацию юные охотники? А может отправят его в пещеру к тому же розмару? Он же священное животное, чем не дух, который решит его участь?

Неизвестность мучала ещё сильнее, чем холод. Она пугала гораздо сильнее, чем направленный в лицо пистолет, так как ты просто не знал, с чем будешь иметь дело, и насколько это окажется страшнее смерти от пули. А его проводники не спешили его просвещать.

Пару раз они выезжали на лёд, чтобы сократить пусть через заливы, покрытые льдом. Кондрат заметил и другую особенность. Чем дальше на запад, тем сильнее море было скованно льдом. Возможно, они двигались на северо-запад, однако у него не было ни знаний местности, ни карты, чтобы подтвердить свои догадки. Это путешествие длилось не только целый день, но и целую ночь, встав на привал только под утро.

Удивительно, что его плен был даже гуманным. По крайней мере, его покормили, пусть и засохшим хлебом с валянным мясом и холодной водой. Но всё лучше, чем быть голодным. И вновь путь в целый день вплоть до заката, пока солнце не скрылось уже на три четверти. Казалось, что тьма буквально наступает им на пятки, так ещё и облака затянули небо, а в воздухе летал снег. Не как при буре, но теперь дальние холмы скрывались за белоснежным покровом, ухудшающим видимость.

В этот момент они и остановились.

— Вылезай, — рыкнул девушка, удивительно сильной рукой буквально сдёрнув его на землю. — Мы приехали.

Кондрат огляделся.

Сейчас они находились на льду, это точно. Местность была удивительно ровной, а справа ещё кое-как виднелись очертания сопок, очерчивающих береговую линию. Оставался лишь вопрос, куда именно они его привезли. Если отсюда его заставят идти обратно, то он точно не доберётся.

К нему подошёл мужчина. Женщина стояла поодаль с ружьём, явно страхуя их.

— Сейчас слушай внимательно, имперец…

Его голос пусть и был грубым, но казался куда доброжелательнее, чем у девушки рядом. Правда акцент был настолько сильным, что Кондрат едва понимал, что тот говорил.

Мужчина указал пальцем в сторону моря.

— Ты пойдёшь сейчас туда до воющей смерти.

— Что это?

— Скоро узнаешь, — недобро улыбнулась девушка.

— Ты должен будешь войти туда и принести нам клык смерти. Или, если вдруг удача улыбнётся тебе, амулеты наших братьев. Одно из двух. И можешь возвращаться. У тебя сутки с этого самого момента, и после мы уезжаем.

— Что за клык смерти? — спросил Кондрат, не надеясь на ответ, но неожиданно получил его.

— Это… как его называют ваши… — мужчина задумался.